Мы находились в Заводи Ал’лирта полрассвета, отдыхая в доме Роми, но ноги все равно гудели так, будто мы только-только сошли с дороги.

— И мне надо было тоже, — проговорил Роми, словно не услышал меня. Его язык начинал заплетаться. Напиваться после долгого пути в привычке у всех беловолосых шан’ниэрдов? — Торчим тут, ждем, бессмысленно тратим время…

— Нам обещали, что гарпун будет готов уже к закату. Не так много времени и ушло. К тому же ты сам говорил, что заказ не из простых. Мастера и без того уложились…

— Не зуди, — тихо, но тверже прозвучал голос Роми.

Я скосил на него глаза и выхватил силуэт из дневного полумрака. Наверное, солнечный свет надоел шан’ниэрду, потому он плотно закрыл тяжелые занавеси. Либо он соскучился по жизни в замкнутом пространстве. Они с Асфи и Елрех давно в странствии, а он до того сидел под крышей безвылазно.

— Тебе из-за Елрех хуже? — спросил я, вновь поднимая взор на потолок.

Ответа не последовало. В тишине послышался шелест выливаемого в бокал вина. Если исследователь напьется, то с закатом мне одному никто не отдаст гарпун. А нам еще нужно нанять кого-то, кто помог бы вывезти его из Заводи и оттащить подальше от городских стен. Васоверги должны ждать нас в оговоренном месте, Асфи тоже обещала, что прибудет раньше. Ей не хотелось оставлять нас наедине с воинствующей расой. Опасается остаться без нужного числа существ или заботится о нас?

— Как думаешь, куда Асфи отправила Стрекозу? — снова задал я вопрос.

Может, хоть в беседу его втяну, чтобы не пил так быстро бокал за бокалом.

— Не знаю. Мне не дано понять эту девицу.

— Ты видел когда-нибудь таких, как она? — Я приподнялся на локтях и тряхнул головой, освобождая лицо от волос. — Одинаково легко призывает и Ксанджей, и Айссию. Многим даже бытовые духи нередко отказывают, а она вот…

Ромиар не донес бокал до рта. Поджал губы, глядя в стену, поставил бокал обратно на стол и опрокинулся на спинку кресла.

— Слышал о таких, но все написанное о них было в старых свитках, — задумчиво произнес он. — Духи ненависти и духи жизни не сочетаются между собой. И в целом непонятно, почему ей вдруг подчиняются великие духи.

— Ты не думал, что она нам не все рассказала о себе?

Ромиар ровным взмахом повернул ко мне голову и уставился на меня. Желтые глаза были затянуты хмелем и светились тусклее. Наверное, хвост мягко застучал по ножке кресла — этого я не видел, мог лишь гадать по тихому стуку.

— Не много ли ты хочешь узнать о ней? — полюбопытствовал Роми и как-то запоздало свел брови на переносице. — Заинтересовался ею? Не стоит. Чем больше ее узнаю, тем сильнее убеждаюсь, что никакому мужчине с такой связываться не посоветую. Для дел — запросто, но не для жизни. Кейел, точно тебе говорю, Асфи не для семьи.

Я сглотнул невольно и стал медлить с ответом. Наверное, в самом деле много интересуюсь ею. И ведь чем больше узнаю, тем еще больше хочу узнать. Может, сказать ему прямо, что теперь я чаще думаю об Асфи, чем о Лери? Вдохнул неглубоко и… почему-то не смог вообще заговорить о ней и просто перевел тему:

— А ты о Елрех и вовсе не узнаешь.

— Зачем мне о ней узнавать? — Ромиар скривился, снова отвернулся и потянулся за бокалом.

— Вы с ней были вместе, — напомнил я. — В прошлой жизни.

— И что? — спросил Роми и приложился к бокалу, выливая в себя все содержимое до последней капли.

— Роми, вы все вспомните. — Я уселся на диване и скрестил руки на груди. Раздражение росло медленно, но неотвратимо. — Ты не думал об этом?

Он тяжело выдохнул и свесил рогатую голову на грудь. Выходит, думал. И что он ответит?

— Может, Кейел, это единственное, что меня спасет, — проговорил едва слышно. Потер лоб и так же тихо продолжил: — Ты видел ее? Смотрю на нее иногда и воротит только от вида. И не прекрасная шан’ниердка, и не ужасная фангра. Никакой ясности. А если долго не смотрю, то паршиво становится. Как будто я в чудовище что-то прекрасное разглядел.

— Она симпатичная, — попытался убедить я. Она ведь в самом деле симпатичная девушка, просто с непривычной внешностью.

— Тебе и Асфи такая же, а я в них обеих вижу уродство. — Роми поднял палец за миг до того, как я открыл рот. — Но знаешь, я чуть не убил Асфи.

Сердце споткнулось, а сам я, казалось, пошатнулся. Либо это комната качнулась в глазах, вызывая легкую тошноту.

— Что ты имеешь ввиду? — вопрос царапнул вмиг пересохшее горло.

Исследователь, как назло, опять принялся наполнять бокал. Пролив вино на стол, начал оглядываться в поисках полотенца и, не увидев, попросту потянулся за бокалом. Испачкал манжету дорогой рубашки, но и не заметил, а я сидел и ждал его ответа, будто готов был помчаться прямо сейчас выручать кареглазую девчонку. От осознания смысла и признания Роми, и собственных чувств, вызванных этим признанием, становилось нехорошо.

— А то! — Ромиар с грохотом поставил бокал прямо в лужицу, разбрызгивая вино. — Нет, не не убил, а… Асфи или Елрех? — Схватился за голову. — Забыл.

— Тебе хватит пить, Роми.

Настроение испортилось окончательно. Я поднялся на слабых ногах и застыл на месте. Почему мне так везет на выслушивание пьяного бреда? Ромиар опять проигнорировал меня и продолжил вываливать пьяные мысли:

— Урод этот приказал отпустить Стрекозу, и я чуть было не отпустил. Он ведь порезал ее. Елрех. Он порезал ее! — Посмотрел в мою сторону со злостью. — А я стоял, держал сволочь эту и готов был отпустить. Думал в тот миг, что все брошу, всех отдам, сам убью, лишь бы не тронул! Лишь бы только не тронул. А как ее можно тронуть? Она всегда всех понимает, всем помогает, всех поддерживает! Ее и обидеть боишься, а он порезал. Угрожал!

— Ромиар, — стиснув кулаки, громко позвал я.

Однако шан’ниэрд не обратил на меня никакого внимания.

— А потом! Потом я вдруг осознал, что это со мной! Знаешь, как мерзко стало?! Не знаешь, — протянул, потрясая пальцем, будто уличил меня в этом незнании. — Я! Беловолосый шан’ниэрд! И я люблю чудовище. Люблю грязную полукровку.

Он рассмеялся, запрокидывая голову и накрывая глаза ладонью. Лери, наконец-то, четко привиделась в воспоминаниях, а не смазанными пятнами. Сколько я пытался ярко представить ее? Вот только и эти образы не обрадовали. В них мы обсуждали грязную полукровку, которую Лери незаслуженно ругала. Теперь я был уверен, что тогда был абсолютно прав.

— Ее неоправданно так называют.

— У нее грязная кровь! — Роми хлопнул по столу и уставился на меня.

Желваки заиграли на серых щеках, поверх выступил бордовый румянец. Стук из-под стола зазвучал громче и чаще.

— Это у нас у всех неправильное воспитание, а Елрех здоровая и душой чище многих других.

Настояв на своем, я быстро направился к двери. Руки била мелкая дрожь, но природу ее я толком не распознал. Злюсь на Ромиара, на Лери, на себя? Либо на Асфи? Нет. К ней в последнее время лишь благодарность испытываю. Если бы не она, я бы до сих пор о многом не узнал и на многое не решился.