— они никак не могли вспомнить, куда положили свои вещи. Ну ведь я точно клала заколку на подоконник, как она оказалась под кроватью? Или… «Кто уронил и разлил мою бутылку с шампунем «Самые шелковистые волосы»? Вы, вообще, мымры криворукие, знаете, сколько она стоит?».

Но это всё издержки сиюминутно возросшей популярности. Спустя несколько дней оперативная память детей забьётся другими сногсшибательными новостями, и она благополучно уйдёт на второй, а лучше — третий план детских интересов. Главное — не стать фигуранткой новых скандалов и сенсаций. Для её деятельности такая популярность явно излишня. Поэтому, в том числе, она сейчас старательно избегала встреч с учениками и преподавателями.

Конечно, лучшее время для её планов и задумок было бы ночью. Но, ржавчина подери её популярность, да и паранойю Дамблдора заодно, передвигаться сейчас по ночному Хогвартсу стало на порядок сложнее. Вечером её постоянно втягивали в различные беседы в гостиной, не давая отлучиться ни на миг, а когда все ученики ложились спать, то внезапно оказалось, что выйти из башни Гриффиндора, нормально через дверь, не представлялось возможным. Она блокировалась до самого утра намертво.

Ладно… Есть же окна, а вертикальная стена и пара десятков метров высоты — вообще не проблема для аватары, но… По ночам в Хогвартсе стало активироваться множество сигнальных заклятий, да и живые портреты теперь спали через одного, заставляя её тратить кучу времени на поиск безопасных обходных путей, попутно злясь и желая директору много чего «приятного».

Почему всё это хозяйство не активировалось, когда она хулиганила при помощи домовиков Хогвартса? Она честно пыталась понять логику Альбуса Дамблдора, и единственное, что ей пришло в голову, так это то, что директор опасался продолжения «инцидентов», когда он уже лично присутствует в Хогвартсе, так как это нанесло бы удар уже по его репутации Всемогущего и Всезнающего Волшебника. Тем не менее, несмотря на горячее желание устроить в отместку большой бадабум и тарарам, ей пришлось придержать свои хотелки. Запала директора не должно хватить надолго. Пускай старичок потешится, поиграется какое-то время в грозного стража, и со временем — успокоится. Она потерпит.

Но это, тем не менее, вынудило её скорректировать часть своих планов, и именно поэтому она, ускользнув от внимания прочих учеников Гриффиндора, сейчас пробиралась к своей цели обходными путями, стараясь не привлекать внимания, планируя успеть обратно до вечернего отбоя.

***

— Профессор Грюм, вы не заняты?

— А, мисс Кливленд! Немного занят, но могу выделить вам время.

Туманница проскользнула в кабинет профессора ЗОТИ, плотно прикрывая за собой дверь. Стоило только щёлкнуть замку, как вежливая улыбка напрочь испарилась с её лица и она принялась методично обшаривать помещение, сканируя все уголки, разыскивая возможные сюрпризы. Сам Аластор в это время, будто не замечая, наглого хозяйничанья одной ученицы гриффиндора на своей территории, спокойно проверял письменные работы второго курса.

— Отлично, всё чисто, — удовлетворённо констатировала Астория результаты своих поисков. — Теперь можно и поговорить. Барти, есть новости?

Бартемиус Крауч снова оторвался от проверки работ и безучастно пожал плечами.

— Особых нет. Лорд проявляет недовольство моим промедлением с вашей вербовкой. Я пока отговариваюсь, но Лорд не любит долго ждать.

— Ничего страшного — подождёт. Что по Поттеру?

— По вашему приказу я не стал лезть к нему со своими подсказками, но, боюсь, он может тогда провалить второе испытание.

— Дополнительной информации о втором этапе не появилось?

— Нет.

Туманница задумалась, барабаня пальцами по подлокотнику кресла, а Грюм, потеряв к ней всякий видимый интерес, вернулся к проверке работ, совершенно перестав обращать на неё внимание. Астория недовольно нахмурилась, потратив какое-то время на демонстративное наблюдение за работающим профессором, и увиденное ей не нравилось категорически.

Бартемиус Крауч, которого она взяла тогда в лесу под контроль «Империо», постепенно терял свою волю, превращаясь в равнодушное ко всему существо, несмотря на приказ вести себя «как обычно», и это становилось уже слишком заметно. Данный непредвиденный эффект оказался весьма существенным долгосрочным минусом заклинания. Как способ быстрого получения информации — оно было превосходным, но вот для всего прочего…

Изначально она рассчитывала, что беглый пожиратель смерти, находясь под жёстким контролем «Империо», не изменит своего поведения (такой она отдала общий приказ — вести себя с ней и другими так, будто никакого конфликта в лесу не было), но… Она почти сразу отметила, что поведение Крауча стало достаточно апатичным, да и сегодняшний урок ЗОТИ он провёл без огонька, больше по инерции, механически, через силу выдавая тему урока, и это состояние прогрессировало. Ей приходилось всё больше отвлекать своих ресурсов для контроля поведения, и даже жизнедеятельности, Крауча. Тех самых ресурсов, которых и так было в обрез. Такой исход событий был для неё весьма неожиданным и неэффективным.

Странное поведение вечно активного профессора привлекало внимание, и если другие преподаватели этого ещё не заметили, то только потому, что у них хватало других сиюминутных проблем. Но долго такое продлится не могло по определению, и тогда будет непременное обследование и возможное разоблачение того, что псевдоГрюм находится под контролем «Империо». Вдобавок, может выясниться, что это вовсе не Грюм, а очень даже Бартемиус Крауч-младший, как бы «мёртвый», печально известный пожиратель смерти. А если у магов есть какая-то возможность нейтрализовать «Империо», развязав язык «пленнику», то у неё теоретически могут быть большие проблемы. Не фатальные, но Хогвартс, скорее всего, придётся оставить.

Правда, именно такой финал развития событий был крайне маловероятен — в случае угрозы реализации данного сценария, она просто отдаст короткий приказ внедрённому в тело Крауча конструкту, и его мозг превратится в перемешанный кровавый студень, гарантировано унося с собой в могилу её тайну. Но для неё это будет равносильно тактическому проигрышу, и всё потому, что она чего-то не учла. Не учла именно в разнице применения заклинаний между туманным крейсером и человеческим магом. Ведь тот же Барти провёл под контролем «Империо» своего отца несколько лет, и при этом смог сохранить внутри себя свою волю и жажду жизни, а тут всего несколько недель — и человек буквально угасает.

Проблемка.

Туманный крейсер вскочила с места, нервно зашагав по помещению. Рано, ещё слишком рано раскрывать все карты. Хоть она и связалась со своими, но её статус по отношению ко Флоту до сих пор не определён и непонятно, что делать дальше, каким курсом двигаться.

Астория остановилась у стеллажа с книгами, пробежав кончиками пальцев по корешкам книг, выставленных на полках.

А если пойти ва-банк? Сыграть на чувствах страха и ответственности. Люди слишком подвержены своим эмоциональным переживаниям, и это можно использовать. К тому же,