Где находится этот Бернгрив, Аиша представляла весьма смутно. В этом районе она не бывала дальше магистрали Уикер, и когда Джули попросила ее свернуть с обычного маршрута по шоссе, не доезжая до центра, ее это потрясло. По пути следования обнаружился ряд магазинов с заколоченными или же защищенными колючей проволокой витринами, букмекерских контор и мрачных сырых пабов. Свернув с главной дороги там, где указала Джули, они обнаружили толпу детишек, пытавшихся забраться на знак «кирпич»: одного, обхватившего руками столб, подсаживали остальные. У обочины стояли автомобили, кое-где встречались и дома с ухоженным палисадником. Джули велела остановиться у номера семьдесят шесть. Занавески, которыми было затянуто окно, выходившее на улицу, провисали, а в палисаднике много недель копился мусор.

– Кое-кто там спит. Они либо спят, либо работают. Наш клиент ждет меня, во всяком случае он так сказал: работает в ночные смены. Так они и живут по шестнадцать человек на одну комнату: кроватей шесть, ну, иногда восемь: одни спят сейчас, другие – когда те уходят на работу, еще пара-тройка временно безработных – когда появится возможность. Бог знает, где они стирают постельное белье. Или моются сами.

Человек, открывший дверь, явно только что проснулся: волосы его были всклокочены, на открытом лице застыло ошеломленное выражение, точно его разбудили ото сна о другом месте, где теплее, зеленее и не так людно. От него – или же откуда-то позади него – потянуло беспокойным сном восемнадцати человек после тяжелого труда. Он, ожидая, когда они заговорят, осмотрел сначала Джули, а потом Аишу. Молодой, не больше двадцати.

– Это из тех, кому не дается английский, – шепнула Джули. – Займись им. Передай, что мы пришли к Анису и ему нужно сходить разбудить его.

– Доброе утро, – сказала Аиша по-бенгальски.

В ответ юноша неуклюже повторил ее слова. Она озвучила то, что велела ей Джули, но он лишь непонимающе уставился на нее. В конце концов он повторил «Анис» и что-то добавил, но Аиша не поняла его.

– Он не говорит по-бенгальски. Кажется, откуда-то с севера Индии. Выходит, я просто ору на него, и все.

– Анис, – твердо повторила Джули, и молодой человек обернулся и пошел наверх, держась за перила и переступая со ступеньки на другую, как усталый старик.

Запах царил повсюду. Джули провела Аишу мимо двух запертых дверей на кухню, которая оказалась на удивление чистой: на разделочном и обеденном столах и в раковине ничего не лежало и не стояло. Каждый шкафчик запирался на засов.

– А я-то думала, вы все говорите на одном языке.

Послышались шаги: кто-то спускался по лестнице. Парень вернулся в свою комнату и закрыл дверь: он впустил их, потому что ему было ближе всех. Вошел мужчина постарше, лет тридцати с лишним; при виде Джули глаза его радостно заблестели.

– Здравствуйте, Анис, – сказала та. – Видите, я привела подругу, она нам поможет.

– Здравствуйте, Джули, – откликнулся Анис. – И вы, мэм, большая честь с вами познакомиться.

– Мое имя Аиша, – представилась она, перейдя на бенгальский. – Откуда ты, брат?

– Из Читтагонга, – ответил Анис. – Но теперь я гражданин Соединенного Королевства, спасибо моей подруге Джулии. Я приехал четыре года назад. К своему стыду, без документов, но теперь меня легализуют.

– На что ты живешь? – спросила Аиша.

– Работаю. Раньше я помогал на стройке и убирал мусор, но десять дней назад выяснилось, что я больше не нужен. Пришел туда, куда должен был приходить каждое утро, но туда всегда в одно и то же время приезжал фургон Майкла, а в тот день не приехал. Но на прошлой неделе я нашел новую работу – разбирать вещи в доме, где умер старый господин, и хозяин фирмы сказал, что будет брать меня еще, потому что я хорошо работаю и все делаю в срок.

Аиша перевела все это Джули, которая все это время спрашивала: «Что он говорит? Что он говорит?»

– Не думаю, что хоть где-нибудь он проходит по бумагам, – сказала Джули. – Платежные ведомости, отработанные часы. Ладно, забудь.

– Но отчего он не…

– «Отчего он не…» – самый частый вопрос на этой работе. Работаем с тем, что имеем, и так с каждым.

Анис терпеливо ждал, пока они поговорят.

– Я бы хотел предложить вам чаю, мэм, и Джули тоже.

– Спасибо, с удовольствием, – сказала Аиша, и Анис поднялся с радостью и облегчением на лице. Он извлек из кармана связку ключей и отпер один из шкафчиков.

– Он заварит нам чай? – спросила Джули. – Всегда спрашивает. Я всегда отказываюсь: зачем ему утруждаться. Видишь же, каково ему приходится.

– Гостеприимство нужно ценить, – пояснила Аиша. – С тем, кто откажется, моя мать бы даже разговаривать не стала. Выпей его чаю.

В шкафчике для посуды оказались две кружки на одной полке, и еще одна – на другой. Шкафчик будто принадлежал двум разным людям: всего было по два, включая пачки риса. С нижней полки Анис достал три чайных пакетика. Совершив уйму лишних перемещений между раковиной, столом, шкафчиком и разделочным столом, он вскипятил чайник, разложил пакетики и добавил сахара и сухого молока, не спрашивая, кому и сколько. Наконец он извлек из пакета и положил на блюдце три диетических печенья. Аише подумалось: будь у него заварочный чайник, хватило бы двух пакетиков. Но чайника не было. Она пила чай со странным привкусом и ощущала на себе жадный взгляд Аниса; потом взяла с блюдца печенье.

– Почему ты уехал из Читтагонга?

– Приехал в Англию к брату. Университет закрыли и долго не открывали. Лучше всего было уехать в Англию. Я хотел учиться, но не мог, ну и стал работать на работе, которую мне нашел брат. Возле Дерби – это почти час езды отсюда, а потом работу в Честерфилде, ну и так далее. Когда я услышал, сколько мне будут платить, и пересчитал это в така, то решил, что почти все смогу откладывать на учебу в университете. Но, увы, сестра! Здесь все настолько дороже! Даже маленькая-маленькая порция еды. Вот за этот дом мы платим по восемь фунтов в неделю – сколько это будет в така?

– И сколько вас живет в этом доме? За восемь фунтов в неделю?

– Шестнадцать, – сказал Анис.

Аиша быстренько подсчитала в уме. Владелец этого дома получает восемь фунтов в неделю, умножить на шестнадцать, умножить на пятьдесят два, ладно, на пятьдесят. За год заработает столько же, сколько стоит дом, только что купленный ее родителями в Ранмуре. Вряд ли этот коттедж стоит больше пятнадцати тысяч. Интересно, сколько получает мать со сдачи домов: по четыре студента, каждому – отдельная спальня. Наверняка у владельца этот дом не единственный. Скорее всего, с таких доходов он может покупать такие раз в два-три месяца.

– И кто же владеет домом? – спросила она, переведя рассказанное.

– Мой брат Куддус.

– Отец зовет «братом» любого, кто говорит по-бенгальски, – пояснила Аиша Джули. – Брат, а кто остальные жильцы?