Но страх опять миновал, а эвендроу продолжали реагировать и вести себя как и прежде, и обдумав отчаянную искренность Джарлакса, она решила, что это был хороший выбор. Джарлакс был не так осторожен, как обычно. Он поставил всё на кон – она решила, что это своего рода отражение её собственного отчаянного желания, чтобы всё вокруг не оказалось иллюзией или каким-то лихорадочным сном.

Она оценила эту искренность даже выше, когда мона Валрисса оборвала Джарлакса по просьбе одного из представителей, чтобы задать вопрос, который, казалось, интересовал их всех: что это за чудовище, о котором он говорит, какую мерзость он называет драуком?

Когда Джарлакс стал описывать ужас этих созданий, Кэтти-бри пристально следила за выражением членов совета, и обрадовалась их отвращению.

Иногда, подумала она, вещи действительно такие, какими кажутся.

К тому времени, как Джарлакс закончил, мона Валрисса вынуждена была объявить перерыв для сна, но все они собрались снова ранним утром следующего дня.

За Джарлаксом последовал Закнафейн, поскольку значительная часть их историй пересекалась, и история Джарлакса оставалась ещё свежа в памяти.

Кэтти-бри уже слышала многое из того, о чём говорил Зак, только с точки зрения своего мужа, который играл важную роль во многих излагаемых событиях.

Он рассказал о таком важном событии, как своя смерть, превращение в зин-карлу и вторая гибель, а про тот период, который провёл мёртвым, просто сообщил, что не помнит ничего. И теперь он каким-то образом вернулся – и рад этому, ведь он повстречал новую дочь, Кэтти-бри, и свою прелестную полудровскую, получеловеческую внучку, радость его жизни.

После очередного восхитительного ужина с теми же участниками, что и вчера, свою историю начал Энтрери. Кэтти-бри слушала не так внимательно, сосредоточившись на собственной жизни и на том, что она собирается рассказать. Но она почти сразу же вернулась к рассказу Энтрери, когда поняла, как открыто говорит этот вечно замкнутый мужчина. Он говорил о вещах в своём детстве, о мрачных событиях, которые Кэтти-бри даже вообразить не могла. Он даже искренне рассказал о первой встрече с ней, когда он взял её в плен и потащил за собой в погоню за полуросликом, которого ему приказали похитить и вернуть на далекий юг для жестоких пыток и казни.

Он был настолько открыт, что это заставило Кэтти-бри – ей показалось, что и Джарлакса тоже, судя по реакции дроу – задуматься, не было ли на хурме чего-то кроме сыра. А может быть, вино сегодня оказалось крепче, чем обычно.

Но нет, поняла она, когда Энтрери добрался до своего заточения в волшебном коконе той, кого он назвал Шерон, той, кого они считали физическим воплощением идеи совести.

Артемис Энтрери говорит правду, потому что считает это частью своего покаяния.

И правда в устах этого человека загипнотизировала Кэтти-бри. Ей показалось это таким же чудесным, как сама Каллида и эвендроу. Она никогда не питала тёплых чувств к Энтрери, даже не особенно его терпела – до недавних пор. Бывало, что она упрекала Дзирта, что тот его не убил!

Но его нынешний рассказ каким-то образом заразил её надеждой.

Неожиданной, но желанной.

Когда пришла её очередь, Кэтти-бри начала с Долины Ледяного Ветра и историй о своём приёмном отце, который теперь стал королём Гонтлгрима, и о Реджисе, и о первой встрече с Дзиртом До’Урденом. Она говорила о стольких приключениях, что вспоминая их, стараясь говорить как можно лаконичнее и интересней, обнаружила себя такой же поражённой размахом собственной жизни, как и все остальные присутствующие.

Когда рассказ подошёл к её смерти, она посмотрела прямо на Галату, и эту интерлюдию в своей жизни Кэтти-бри излагала не торопясь. Поскольку это был Ируладун, подарок, как она искренне считала, от богини Миликки.

Глаза Галаты сверкали во время этой истории, и Кэтти-бри не раз замечала в них слёзы.

И это больше всего остального, не считая разве что чуда во время каззкальци, убедило её, что вокруг – не какая-то наведённая иллюзия, не обман.

Воистину, воистину вещи иногда именно таковы, какими кажутся.

Она продолжила говорить о своём браке с Дзиртом, затем широко улыбнулась, когда рассказывала о Бриеннелле Захарине До’Урден, своей малютке, своей главной радости, и улыбка стала напряжённой – она разрывалась от простого упоминания дочери, лишь сейчас до конца осознав, как сильно скучает по семье.

Закончив говорить, она снова посмотрела на Галату, и паладин искренне и одобрительно кивнула.

Зал какое-то время гудел от голосов, прежде чем Галата призвала всех к порядку и уступила слово Моне Валриссе.

- Мы снова чрезвычайно благодарны, - обратилась та к гостям. – Истории о внешнем мире напоминают нам о наших дарах здесь, в Каллиде. Подобные рассказы необходимы, чтобы мы не принимали собственное благополучие как данность. Наши предки были мудры.

- Вы выразили желание отправиться на поиски Доум’вилль, и если ваше решение не изменилось, мы не станем вам препятствовать. Мы даже отведём вас туда – Доум’вилль тоже была другом Каллиды, и пала бок о бок со многими нашими горожанами. Но в пещерах необитаемых вы останетесь сами по себе. Наши потери в этом году слишком велики, и мы, в отличие от вас, понимаем, что таится внутри. Мы до самого расставания будем пытаться переубедить вас, хотя находим вашу преданность и ваше дело справедливыми и верными.

- Вы понимаете условия, на которых мы согласимся проводить вас в то место. Если каким-то образом вам удастся уцелеть и сбежать из этого проклятого места, всем или кому-то одному, вы даёте слово, что следующим вашим путешествием будет возвращение обратно в Каллиду. Вы согласны?

- Да, - ответили они все, и Джарлакс добавил: - Возвращение сюда, где вы украдёте у меня все мысли об этом месте, самые чудесные воспоминания из всей моей длинной истории.

- Где вы объявите свой выбор, - поправила его мона Валрисса. – Нам кажется достаточно ясным, что решение Кэтти-бри уже известно – ведь его принять было легко.

- Но с огромным сожалением, - ответила Кэтти-бри.

Мона Валрисса ответила на это полным признательности и сочувствия взглядом. Она продолжила:

- Тогда отправляйтесь отдыхать и готовиться.

Она объявила о роспуске совета.

- Просто скажите, когда будете готовы выступать, и всё будет сделано.

Она подняла руки, хлопнула в ладоши, и собравшиеся члены совета Каллиды стали подниматься с мест и расходиться.

- Подождите! – громко воскликнул Джарлакс, изумив их все, в особенности Галату, которая подошла, чтобы проводить друзей.

- Подождите, умоляю, - продолжил Джарлакс. – Я должен сказать