– Ладно. Я отстану от тебя, но сделаю это не ради него и уж точно не для себя! Я сделаю это ради тебя. Запомни это.

Молча кивнув, я проводила взглядом его удаляющуюся фигуру. Когда он ушел, у меня подогнулись колени и я без сил рухнула на шезлонг.

Остаток дня я просидела в своей комнате, читая книги о байга. Но мне приходилось по нескольку раз перечитывать один и тот же кусок. Я утратила цельность, противоречивые чувства раздирали меня. Это было, как если бы у меня потребовали выбрать, кого из родителей оставить в живых, а кого отдать на смерть. Какой бы выбор я ни сделала, гибель отвергнутого будет на моей совести. Речь шла не о выборе счастья, а о выборе горя. Кому я решу его причинить?

Но я не хотела причинить страдания ни одному из братьев! Мое счастье оказалось зыбким. Это было совсем не то, что отказать Ли или Джейсону! Рен любил меня, он нуждался во мне. Но ведь и Кишан тоже? Здесь не было простого выбора, как не существовало ответа, который устроил бы обоих. Наконец я отложила книгу, взяла одно из стихотворений Рена и хинди-английский словарь. Это оказалось стихотворение, которое он написал после моего отъезда из Индии. Перевод занял очень много времени, но дело того стоило.

Жив ли я?

Я могу дышать,

Я могу осязать,

Я могу чувствовать вкус.

Но воздух больше не наполняет мои легкие,

Но все предметы одинаково грубы на ощупь,

А все вкусы неотличимы друг от друга.

Жив ли я?

Я могу видеть,

Я могу слышать,

Я могу чувствовать.

Но мир стал черным и белым,

Но голоса сделались тихи и глухи,

Но я чувствую лишь смятение и пустоту.

Когда ты со мной,

Воздух переполняет меня,

Делает легким, веселым

И счастливым.

Я жив!

Мир полон красок и звуков,

Вкусы дразнят мой аппетит,

Все вокруг нежное и душистое,

И я чувствую тепло твоего присутствия.

Я знаю, кто я такой и чего хочу.

Я хочу тебя.

Рен

Огромная слеза тяжело шлепнулась на листок бумаги. Я быстро отодвинула стихотворение подальше от своих слез. Несмотря на все искренние признания Кишана, несмотря на всю сложность моих отношений с ним, одно было совершенно очевидно. Я любила Рена. Всем сердцем. Правда заключалась в том, что будь он сейчас здесь, со мной, мне никогда не пришло бы в голову даже задуматься над выбором. Когда он был со мной, я тоже знала, кто я такая и чего хочу. Даже сейчас, когда наша связь исчезла, мое сердце расцветало от его слов. Я легко представляла, как он произносит их, как сидит за своим столом и пишет это стихотворение.

Если мне нужен был ответ, то он был здесь, в моем сердце. Думая о Кишане, я испытывала смятение, привязанность и нежность, щедро приправленную чувством вины. Но с Реном я была искренней и беззаботной. Свободной и отчаянно счастливой. Да, мне нравился Кишан, но любила я Рена. И уже неважно, как это случилось. Главное – случилось.

Кишан правильно сказал, я провела с ним больше времени, чем с Реном. Неудивительно, что мы сблизились! Но Рен… Рен держал мое сердце в своих руках. Оно билось лишь потому, что он берег его.

Я решила быть добрее к Кишану. Мне ли не знать, что такое боль разбитого сердца? Мистер Кадам был прав, я нужна Кишану. Но я буду держаться с ним твердо, дав понять, что он мне только друг. Что я с радостью стану для него всем, что он во мне ищет, но только не возлюбленной.

Приняв решение, я сразу почувствовала себя лучше. Стихотворение Рена вернуло мне точку опоры. Я вложила его в свой дневник и спустилась вниз, чтобы поужинать вместе с Кишаном и мистером Кадамом.

Кишан вздернул брови, когда я ему улыбнулась. Не говоря ни слова, он уткнулся в свою тарелку, но я, не обратив внимания на эту эскападу, взялась за вилку.

– Рыба выглядит просто восхитительно, мистер Кадам. Спасибо.

Он небрежно махнул рукой, перегнулся через стол и сказал:

– Как хорошо, что вы пришли, мисс Келси! У меня есть новости.

Во рту у меня мгновенно пересохло, и я поперхнулась рыбой. Кишан, ни слова не говоря, придвинул мне стакан воды. Отхлебнув огромный глоток прохладной жидкости, я откашлялась и нервно выдавила:

– Какие новости?

– Мы нашли пропавшее племя байга, но с ним явно что-то случилось. Сейчас племя находится в сердце джунглей, вдали от деревень. Гораздо дальше того места, куда байга когда-либо заходили за последние столетия. Более того, они находятся дальше, чем им разрешено законом. Но еще более странно то, что спутники зафиксировали наличие какой-то техники рядом со стоянкой племени.

– Что за техника? – спросил Кишан.

– Около поселка стоят какие-то большие грузовики, хотя хорошо известно, что байга не пользуются машинами. Далее, довольно внушительное сооружение обнаружено на небольшом удалении от поселка. Это строение намного крупнее традиционных построек байга. Я думаю, что это военный лагерь.

Он отодвинул свою тарелку.

– Этот участок джунглей охраняют вооруженные люди. Похоже, они защищают байга от нападения.

– Но кто может напасть на байга из джунглей? – не поняла я.

Мистер Кадам потер руки.

– И в самом деле, кто? Племя байга исключительно миролюбивое, нам неизвестно ни о каких стычках между ним и соседями. Более того, в этом племени вообще нет воинов, как и каких-либо ценностей, представляющих интерес для внешнего мира. Так почему они вдруг стали бояться нападения? Разве что они полагают, будто враг явится в образе… – тут мистер Кадам посмотрел на Кишана: – …в образе тигра.

Кишан довольно хмыкнул.

– Похоже, вы и впрямь кое-что выяснили!

– Но почему именно байга? – не вытерпела я. – Зачем Локешу понадобилось это племя? Почему бы не держать Рена в городе или хотя бы на военной базе?

Мистер Кадам порылся в своих бумагах.

– Думаю, я знаю ответ на этот вопрос. Не далее как сегодня я позвонил своему приятелю, профессору древней истории в Бангалорском университете. В своем время мы с ним частенько коротали вечера за обсуждением царств Древней Индии… Но ближе к делу. Так вот, этот профессор всегда питал особый интерес к… магии. Он подробнейшим образом изучил племя байга и с радостью поделился со мной потрясающей информацией! Итак, во-первых, наши байга больше всего на свете страшатся колдунов и злых духов. Они верят, что все несчастья – болезни, потери урожая, смерти – насылают злые духи. Они верят в магию, поэтому превыше всех почитают своего знахаря, которого называют гуния. Так что Локешу достаточно было продемонстрировать им какие-нибудь магические трюки, чтобы доверчивые байга с радостью подчинились его воле. Не забывайте, они считают себя защитниками и стражами леса. Локеш мог сказать им, будто джунглям угрожает великая беда, поэтому они должны немедленно переселиться в чащобу, а вооруженных стражей он якобы также расставил для защиты леса. Но это еще не все, друзья мои! Я перехожу к самой интересной части. Мой друг профессор сказал, что знахари-гунии племени байга якобы обладают властью над тиграми.