И как воздух разрезал выстрел.

Наверное, я теперь буду вспоминать этот момент в кошмарных снах. Не те секунду, когда лежала на голом бетоне и смотрела в глаза своей возможной смерти, а вот этот: когда псу удалось как-то разгрызть узел, стягивающий руки; когда я облегчённо вздохнула, наконец, обнимая Генри, хотя едва могла двигаться; когда любимый и такой желанный голос окликнул меня… а потом этот ублюдок – чтоб ему Генри действительно член отгрыз! – выстрелил.

Второй раз. И снова ощущение замедленного кадра. Так ярко, словно время застыло.

Я обернулась на голос, почему-то сначала замечая не Стаса, за которого так волновалась, которого так мечтала увидеть (и за которого была готова пнуть маньяка ещё разок), а крупную тушу Вениамина, застывшую чуть левее от входа. Только потом взгляд поймал Стаса, и с сердца точно камень упал. Стало так восхитительно легко, просто невесомо, я готова была взлететь от осознания, что этот козёл Стасу ничего не сделал, что, возможно, меня просто глупо запугивали. И хотелось уже вскочить на дрожащие – то ли от отголосков страха, то ли от счастья – ноги и броситься к нему на шею.

Когда он выстрелил. Этот ублюдок, этот смертник, Ильдар Игнатьевич Самуиллов, он выстрелил!

Как? Откуда? Зачем?

В то мгновение я ничего не знала и даже знать не хотела. Я просто испугалась. Я видела пулю… Чёрт побери, пулю! Которая промчалась над моим плечом. Словно суперженщина с грёбаным суперзрением, видела, как стальная капля рассекла воздух, как она замерла, ощутив сопротивление, и вонзилась в грудь Стасу. Слева. Ближе к плечу, но…

– Нет! – взвизгнула я, вскакивая на ноги. – Стас!

– Блять, Генри, стой! – в ту же секунду рявкнул Вениамин.

Судя по рычанию и дикому вою за спиной, пёс решил отомстить обидчику и снова сомкнул челюсти на его конечностях (надеюсь, именно на той, которую я так мечтала ему скормить), но оглядываться было некогда. Всё некогда.

Я оказалась рядом со Стасом буквально за пару шагов, преодолела немыслимое расстояние в одну секунду. И замерла, прижав ладонь ко рту, не представляя, что теперь делать. Наверное, стоило подсуетиться, как-то помочь, но как?

– Стас… – пискнула я.

От пули, прочно засевшей в плече, он не упал, не осел, лишь покачнулся, зашипел, крепко стиснув зубы, и схватился рукой за рану. Серая толстовка под его пальцами начала пропитываться кровью, пятно медленно расползалось, расцветало, словно роза на серой земле. Словно лепестки алого мака.

Я всхлипнула, отмерла, попыталась оглянуться, позвать Веника на помощь, но была схвачена той самой рукой, которая только что прикрывала рану, и прижата к груди своего телохранителя. Который всё-таки пострадал по моей вине, как бы сильно ни стремилась его защитить.

Теперь я утыкалась носом в серую толстовку, и тёмный бутон кровавого цаетка распускался прямо на глазах. Почему он не пытается что-то сделать? Меня затрясло. Хрип, вырвавшийся из горла, звучал абсолютно нечеловечески.

– Тише, Регина, тише, – бормотал Стас, поглаживая меня по волосам влажными пальцами. Алыми. Но всё было неважно, я и так паршиво выглядела, парой кровавых пятен больше, парой меньше. – Ты не пострадала, всё отлично. Генри умница, он вовремя успел. Успокойся, солнце моё.

– Да при чём тут Генри? – всхлипнула я, вцепляясь пальцами в его кофту. – При чём тут я? Тебя ранили… ранили…

– Не впервой, – в голосе его я слышала усмешку. – Переживу.

– Нужно вызвать скорую, нужно срочно что-то сделать, – паника набирала обороты. – Перевязать и самим тебя отвезти? У вас же здесь машина? У Вениамина?

Я хотела было отстраниться, всё же придумать что-нибудь, да хотя бы просто броситься к моему похитителю, достать у него из кармана мобильный – видела, он там был – и набрать скорую. Но Станислав лишь крепче стиснул мои плечи здоровой рукой.

– Регина, – строго произнёс он, – всё нормально. Успокойся.

Вот только не стоило при этих словах так красноречиво покачиваться, словно сейчас упадёт в обморок. Святые шестерёнки, что нужно делать с огнестрельным ранением? Наложить жгут, чтобы кровь так не била? Но это плечо, куда накладывать-то и главное как? Твою мать, почему я не медик?!

– Регина… – вновь окликнули меня.

А потом просто поймали за шею, заставляя поднять голову, и поцеловали. Так отчаянно, что сжималось сердце, так страстно, что подгибались ноги. Или мне в принципе было сложно стоять? А эти мурашки по телу от онемения или от восторга?

– Серьёзно, ребят? – послышалось за спиной. – Я тут, значит, преступника пеленаю, который может сдохнуть прямо тут от зверских повреждений тканей; думаю, что теперь делать с бешеным псом, которому точно грозит усыпление, если кое-чья мамаша не сможет отмазать; вообще суечусь, как проклятый, а вы там сосётесь? И это притом, что одна всего несколько минут назад чуть не попрощалась с жизнью, а второй истекает кровью и может в любой момент грохнуться в обморок.

– Боже, Веник, ты же Пчёлка, тебе положено суетиться, как проклятому, – то ли недовольно, то ли болезненно простонал Вероцкий, отрываясь от моих губ. – У меня тут, может быть, жизнь решается?

Дрожащая рука на моих плечах недвусмысленно намекала, в каком контексте решалась у Стаса «жизнь». И честно, я бы растеклась у его ног счастливой лужицей, кинулась бы с новыми поцелуями, пообещала исполнить любое желание, если бы не грёбаная рана. Если бы не кровь, расползающаяся по груди.

– Вот именно, – согласился Вениамин, – решается. – А потом, не убирая мобильного от уха, стянул с себя тёплую кофту и швырнул её мне. – Скомкай и к ране прижми, а то он прямо у нас на руках окочурится, – потом снова в трубку: – Шеф? Шеф, у нас тут форс-мажор. Мужика, который девчонке угрожал поймали, всё хорошо решилось, номер больше пробивать не надо. Короче, вызывайте отряд. И да, надеюсь, у вас есть тут знакомые копы…

Он всё говорил, говорил, говорил, а я торопливо комкала кофту, стараясь сильнее зажать ей рану. Стас продолжал обнимать меня за плечи, ни за что не соглашаясь отпускать.

– Я думал, что потерял тебя, – вдруг пробормотал он, утыкаясь носом мне в волосы и полностью лишая свободы движений. – Так испугался.

Это было восхитительно нежно, моё хрупкое сердечко обязательно должно было дрогнуть. И оно дрогнуло. Потом, когда я осталась наедине со своими мыслями и вспомнила каждое мгновение этого вечера. Но тогда я была сосредоточена только на одном.

– А я тебя за сегодня уже мысленно раз третий теряю, – заворчала в ответ. – Стас, прошу, на секунду отпусти, я только прижму кофту и…

– Шеф, этот псина настоящий монстр! Как мы вообще держим такого среди людей? – продолжал болтать Веник. – Вымуштрованные подпугнут, но ни за что так не вцепятся, а этот…

– Регина, успокойся, всё будет нормально, – шепнул Станислав, старательно заглушая болтовню напарника и стоны моего похитителя. – Честно.