- Твой папа тоже мог ошибиться! – ответил Игорь. – Северный полюс большой, мало ли, и вообще…

Камень внезапно снова пришел в движение. Отряд с волнением увидел, как завибрировали своды зала, и как в противоположной стороне часть стены опустилась вниз, открывая проход, тогда как главный вход вдруг затворился замертво.

Игорь со злостью и досадой побежал к выходу и навалился на закрытые двери, барабаня, что есть силы кулаками по камню.

- Игорь, - Андрей попытался успокоить его.

- Опять играются! – выругался солдат и ударил ногой. – А мы и тащимся следом, как овцы на заклание! Мало погибло, еще надо!

- Ты можешь остаться здесь! Тебя никто не тащил сюда! – Голос Андрея звучал тихо.

- Здесь лестница, но она не глубокая! – Алевтина светила фонарем в открывшийся проем. – Ну что? Идем? Все равно отсюда так просто не выбраться!

- Ты всегда такая настырная? – Произнес Игорь, хмуро глядя на девушку, а потом и на Андрея. – Ладно, но если что, я сам выход прорублю!

Внизу царил полумрак и вдвойне сильный холод. Дверь открыла им еще один зал, больше верхнего и на этот раз совсем не пустой. Над полом, возвышалось нечто большое и вырезанное из белого камня, и Алевтина, догадываясь о том, что это, тихо, словно заклинание, процитировала текст активированного кристалла:

- «Последний Праотец отдохнет от тяжелых трудов в объятиях льда, так как не смог он смыть кровь, защищая обитель Потерянных, вдали от стона и огня». – Слова отдавались гулким эхом в забытом помещении. – Это могила!

- Что это? – пискнул Арон, и девушка произнесла смелее. – Это не ловушка, это гробница древнего пеллора!

Внезапно, зал посередине озарился мягким сиянием, и рядом с саркофагом возник неясный силуэт. Путники словно нахохлились, приготовившись к новым напастям, а фигура становилась все четче, выше, пока не превратилось в нечто, похожее на человека из странных сгустков энергии, мерцающих в форме нервных волокон.

- Добро пожаловать, чужеземцы! – проговорило вдруг нечто и замерцало сильнее в районе головы. – Я давно ждал вас.

Алесса попятилась назад в сторону выхода. Лицо существа обрело утонченные черты молодого мужчины.

- Не бойтесь, чужеземцы, - силуэт склонил голову. – Я – Иор, и для вас здесь нет опасности!

- Ты что-то вроде интерактивной голограммы? – осведомилась Айдара. Мягкий голос существа успокоил ее, и она первая решилась подойти поближе.

- Я – Иор, - повторил силуэт и объяснил. – Я – память последнего верховного правителя Рану Кара, который покоится в этом саркофаге.

- Так ты его воплощение? – удивилась она. – Искусственная копия его нервной системы?

- И реализации, отчасти. – Ответил он. - Наша природа сложна, а по сути, я воплощение Рану Кара. Я – это он. Вы понимаете меня, так как я смог подстроиться под ваше восприятие. А теперь скажите, вы пришли за ключом? Зачем он вам нужен?

- Мы пытаемся не дать одной очень нехорошей организации завладеть ими! – Ответил Андрей и усмехнулся: ему еще никогда не удавалось пообщаться с чьим-то мертвым воплощением. В этом была своеобразная ирония.

- Наследие Проклятых до сих пор живо. - Промолвил с сочувствием образ пеллора. Затем он повернулся к Си’ару и Арону. – Так же как живы потомки хендаров, чему я очень рад. А теперь слушайте. Эн-тэллѝ спала многие тысячелетия после великой войны, и вот, она пробуждается! Так же как пробудился и я. Мы – пеллоры всегда были тесно связаны с нашим домом, наша природа неизменно связана с природой Эн-тэллѝ. Животные, мы, земля, растения – мы все были едиными и в тот же момент раздельными.

- Я ничего не поняла – Призналась Алесса.

- Вам сложно понять нашу сущность! – согласился силуэт и продолжил. – Связь была столь тесна, что каждое событие в нашей жизни, неумолимо влияло и на саму планету. Мы жили так, и, взрослея, все глубже проникали в эту связь. Мы хотели понять ее суть, ее единство. Наша энергия была очень сильна, и однажды, мы открыли для себя небо. Многие обитатели были встречены на нашем пути. Они были проще устроены, но невероятно интересны. И самое главное – они не чувствовали единства. Лишь Хендары обладали похожим бытием. Однако мы не могли долго оставаться в глубинах космоса. Эн-тэллѝ призывала вернуться назад, без нее мы становились слабее. Но некоторые из нас не остановились в изучении собственной сути и с невероятной страстью углубились в поиски. Первыми почувствовали не доброе, Стражи. Эти животные были наиболее привязаны к нам. Они предупреждали о назревающей опасности, а мы оказались слепы. – Силуэт с грустью развел руками.

Алесса вдруг с удивлением признала в образе Рану Кара статую из кристальных пещер. Да, это был он! Именно Он представился ей в виде Древнего воина в Белом лесу. Она нервозно смотрела на светящийся образ, а Иор тем временем продолжал:

- В своих лабораториях, пеллоры проводили многие эксперименты. Когда, наконец, природа приблизила их к самой сущности мироздания, они возомнили себя богами, решившими, что могут использовать свою связь и воздействовать на реальность. Тогда мы просили их одуматься, уговаривали завершить свои опыты. Планета начала содрогаться. Но нас никто не послушал, а потом стало слишком поздно. В их руках оказалась чудовищная конструкция, нечто безгранично совершенное и в тот же момент такое нереальное. Оно способно изменить бытие, уничтожить Вселенную и снова возродить ее!

- Что за ерунда такая? – Мрачно поинтересовался Эйдан. – Никто и ничто не способно иметь такую силу. Это какая-то шутка?

- Это истинная, правда, - ответил Древний. – Вам сложно понять высшую суть, а мы в своей гордости оказались опасно близки к ее истокам. Отступники решили создать все заново, свой собственный мир по своим собственным планам! Но для свершения задуманного нужны ресурсы. Эти ресурсы, - энергия, которая пронизывает каждую планету, это источник жизни во Вселенной, это и есть СУТЬ! И они стали наполнять свое оружие ресурсами. Сперва, они уничтожили Аре-хен и всех Хендаров! Они собрали их энергию, энергию жизни! Планета превратилась в мертвый шар. Мы были поражены жестокостью братьев, между нами началась война. И тут произошло нечто из ряда вон выходящее. После уничтожения Аре-хен, отступники лишись связи с собственной планетой! Эн-тэллѝ тяжелыми, словно родовыми муками отвергла их. Бесконечно одинокие, лишенные истинной природы, они исковеркались, их