– Леди, я сожалею о тревоге, испытанной вами из-за меня, но мне кажется, если бы я поступил иначе, сейчас она действительно была бы мертва.

Грэмми вздохнула.

– Я в смятении, а в ваших словах есть резон. Когда мы находились «под защитой» королевы, моего сына и меня пытались отравить. Не сомневаюсь, что она собиралась убить и Мери. – Грэмми опять вздохнула. – Ладно, забудем об этом. Принц намерен использовать вас, и я полагаю, что не слишком разумно вставать у него на пути. Просто скажите, где мне найти мою дочь.

– Я бы предпочел привести ее сам, миледи, – сказал Леоф. – Если бы вы предоставили мне лошадь или карету…

Она вновь нахмурилась.

– Почему вы не хотите сказать мне?

– Потому что я оставил ее на попечении человека, которого хотел бы оградить от неприятностей. Надеюсь, вы меня понимаете.

После короткой паузы Грэмми коротко кивнула.

– Хорошо. Я прикажу, чтобы вам разрешили воспользоваться моим экипажем.

– Миледи… Могу я спросить о том… что произошло в мое отсутствие. Похоже, многое изменилось.

– Вы ничего не слышали?

– Нет, мадам, ничего.

Грэмми слабо улыбнулась и откинулась на спинку кресла.

– Оказалось, принц Роберт жив, и вчера он объявил себя регентом.

– А как же его величество Чарльз?

– Мюриель каким-то образом удалось вывести его из замка вместе со своей лирской стражей. Гвардия также покинула город.

– А что с королевой?

– Королева-мать осталась в Эслене, – сказала Грэмми. – Она под арестом. – Грэмми поджала губы. – Почему вы полагаете, что моя дочь все еще в опасности?

Неожиданная смена темы застала Леофа врасплох.

– Как мне кажется, я не утверждал, что ей грозит опасность, – сумел вымолвить он.

Она кивнула.

– Да, но вы так думаете?

– Я… – Леоф мучительно искал какое-то объяснение, которое позволило бы ему сохранить в тайне то, что он услышал.

Если Мери погибнет по дороге в Эслен, это будет использовано против королевы. Он уже позволил сделать из себя орудие в чужих руках – нельзя допустить, чтобы Мери умерла и стала еще одним козырем принца Роберта.

– У меня возникло предчувствие, – пробормотал он. – Но мне кажется, что после ее возвращения она окажется в безопасности.

– А там, где она сейчас, ей ничего не грозит?

Леоф задумался. Принц получил донесение, что их видели вместе, но ему не удалось отыскать Мери, из чего следовало, что никто не сумел проследить их путь к Гильмеру.

– Думаю, нет, миледи.

– Тогда пусть она проведет там еще некоторое время. Я свяжусь с вами, когда буду готова ее принять.

– Благодарю вас, леди Грэмми.

Она посмотрела ему в глаза.

– Нет, это я благодарю вас, фралет Акензал.

Он вернулся в свою комнату, рассчитывая, что сможет немного отдохнуть, но обнаружил там прайфека, который просматривал ноты на его столе. Леоф почувствовал, как его охватывает слепящий гнев.

– Ваша светлость, – приветствовал он незваного гостя, стараясь скрыть всяческий след злости в своем голосе.

– Надеюсь, вы не возражаете, – сказал прайфек. – Я позволил себе войти.

– Вашу светлость, я всегда рад видеть, – ответил Леоф.

– Это музыка, написанная по заказу королевы?

– Большая ее часть, ваша светлость.

– Я льщу себя надеждой, что немного разбираюсь в музыке, – сообщил прайфек. – До того как принять сан, я учился в академии Святого Омэ. Я изучал литературу, но музыка была одним из обязательных предметов.

– И какой инструмент вы предпочитаете? – спросил Леоф.

– Лютню прежде всего и, конечно, арфу. Я родился в Теро Галле, где преклоняются перед арфой. – Он слегка нахмурился, глядя на лист с нотами. – Но я не совсем понимаю, что означают слова, написанные ниже?

– Их следует петь, ваша светлость.

– И инструменты звучат одновременно с голосом?

– Да, ваша светлость.

– Но как подобное сочинение можно считать серьезным? – удивился прайфек. – Такое впечатление, что оно предназначено для таверны или даже улицы. Музыка, звучащая при дворе, должна возвышать души, даже если она будет исполнена для обычных граждан.

– Я обещаю вам, прайфек, что так и будет. Я задумал нечто новое.

– Наш мир наполняется новыми вещами, – задумчиво проговорил прайфек. – И лишь немногие из них хороши. Но продолжайте, фралет, объясните мне, что тут будет нового.

– Это бракосочетание, ваша светлость, драмы и музыки.

– Вроде любовных песен, которые мы слышим на улицах? – пренебрежительно спросил Хесперо.

– Нет, ваша светлость, – и да. Ее в… королева-мать просила меня написать музыку не для дворян, а для простого народа, чтобы дать им надежду в наши трудные времена. Простолюдины, как вы и сказали, знакомы с любовными песнями. Но если те уличные представления, что мне довелось видеть, отличаются вульгарностью, то я намерен создать музыку, которая должна тронуть сердца простых людей – или, как выразились вы, возвысить души.

– Так, как это случилось в Гластире, когда вы спровоцировали беспорядки?

– Тогда произошло несчастье, – возразил Леоф, – но моя музыка в этом не повинна.

Хесперо ничего не ответил, он продолжал листать страницы.

– Это трезвучие – с понижением седьмой ступени, – заметил прайфек.

– Совершенно верно, ваша светлость, вы очень наблюдательны.

– Трезвучия с понижением седьмой ступени не следует использовать, – твердо сказал прайфек. – Они оказывают дурное влияние на настроение людей.

– Да-да, – кивнул Леоф. – Именно так, ваша светлость. В этом весь смысл данного отрывка – здесь кажется, что все потеряно, что зло вскоре восторжествует. Но если вы перевернете страницу, то увидите…

– Понижение третьей ступени, – прервал его Хесперо. – Но это не просто трезвучия, это… для скольких инструментов написана эта вещь?

– Для тридцати, ваша светлость.

– Для тридцати? Какая нелепость. Зачем вам три басовых витхала?

– Роща Свечей велика. Чтобы музыка перекрыла голоса – но вот здесь, видите, каждый из них ведет свою тему.

– Вижу. Очень сложно. В любом случае использовать сначала седьмую ступень, а потом третью, этот переход…

– От отчаяния к надежде, – пробормотал Леоф.

Прайфек нахмурился и продолжал: