Власов. Есть, приступаю [к] немедленному выполнению. Все. До свидания…»

В этих переговорах очень хорошо виден стиль двух генералов совершенно разного масштаба. Жуков – волевой военачальник, грамотный, быстро разбирающийся в оперативных вопросах.

Власов при ответах теряется. Несколько пасует перед Жуковым. В его докладе нет конкретности. Все в общем. Именно поэтому Георгий Константинович требует доклада по пунктам.

В разговоре вызывают недоумение слова Жукова: «Я не могу разгадать вашего решения».

А ведь Власов не смог создать кулака на участке прорыва, да и прорыв, собственно, организовал не там, где его можно было осуществить. Он разбросал артиллерию и не использовал ее по назначению. Он разбросал пехоту и поставил в ряд против огневых точек конницу. 20-я армия атакует противника в крупных населенных пунктах вдоль дорог. Атакует упорно, но неумно, с потерями. Жуков этого просто не мог понять. И он предлагает Власову действовать по-суворовски – прорывом вне дорог, где противника нет, используя лыжные батальоны, способные преодолеть снежный покров в 60 см.

30 января Жуков вновь выходит на связь с Власовым:

«У аппарата командующий Жуков.

У аппарата генерал-лейтенант Власов.

Жуков. Доложите, как у Вас идут дела?

Власов. Докладываю.

Первое. В течение дня 29 января части армии производили на своем правом крыле перегруппировку, согласно Вашему указанию, для наступления на Юрьевское и на левом крыле для наступления [на] Быково, Самуйлово. Одновременно в центре группа Катукова [с] 352-й и 331-й стрелковыми дивизиями, поддержанная тремя артполками пушечными и одним большой мощности, вели упорные бои. Части врывались в Малые Палатки и Петушки, однако закрепиться [в] этих пунктах не смогли.

Второе. Решил: обходом оборонительного рубежа противника севернее Аржаники частями 331-й стрелковой дивизии и группы Катукова и ударом 2-го гвардейского кавкорпуса [с] направлением на Быково, Самуйлово окружить и уничтожить противника…

Жуков. Мне кажется, что конница не получит никакого результата и [в] направлении Самуйлово она не пробьется, не лучше ли держать ее в готовности в направлении за главной группировкой. Много [сил] остается у Вас на фронте для сковывания за счет ослабления ударного кулака, не лучше ли сократить силы с фронта до минимума, увеличив соответственно ударную группу. Время на подготовку наступления Вы не дали, значит, наступление должно идти вслепую, без разведки, без артиллерийского наступления, без взаимодействия?

Власов. Докладываю.

Первое. Если не удастся завтра наступление конницы, прошу разрешить вывести ее во второй эшелон.

Второе. На фронте для сковывания остаются 352-я стрелковая дивизия, в которой, как я уже докладывал Вам вчера, осталось около 150 штыков ударной силы, и 35-я с 28-й стрелковые бригады примерно такого состава; учитывая относительно сильные гарнизоны в обороне противника и активность его контратак, взять из оставленных частей [в] ударную группу опасно.

Третье. Разведка и организация взаимодействия для наступления ударной группы проводилась сегодня огнем. Артиллерийское сопровождение организовано лишь отдельными орудиями на санях непосредственно с пехотой. Все…

Жуков. Не лучше ли в течение завтрашнего дня провести особо тщательную подготовку к прорыву с целью: точно установить места гарнизонов и план их уничтожения ночью; подготовить днем хороших проводников, подготовить исходные места и пройти тот промежуток ночью; саперами разминировать скрытно подходы и подготовить дороги. Отработать задачи на местности в течение дня с командным составом, провести маршруты, чтобы ночью двигаться по этим проверенным маршрутам. Это предложение имеет свои минусы. Противник может разгадать Ваш план и повести контрподготовку, но до этого в течение дня можно вести бой за уничтожение опорных пунктов Петушки и Палатки… Правофланговая группировка может действовать завтра, она потянет часть сил, а этим Вы воспользуетесь во время прорыва по Аржаникам и Пустому Вторнику. Вам нужно дать уничтожающий огонь. Как Ваше мнение?

Власов. Докладываю: так, как Вы советуете, несомненно, даст больше пользы, поэтому принимаю все Ваши указания как приказ и приступаю к исполнению. Все.

Жуков. Конницу при неудаче завтрашнего дня перебрасывайте за главной группировкой. Проверьте сами все на местности.

Власов. Все будет сделано».

Следующие переговоры только подтверждают низкий уровень оперативной подготовки у генерала Власова, его слабое представление об организации прорыва обороны противника. А ведь он уже считается одним из военачальников наступления! Но только на газетных полосах!

В действительности А.А. Власов не может или не хочет сократить силы с фронта до минимума, чтобы увеличить ударную группу. Наступление планирует вслепую, без разведки, без артнаступления, без взаимодействия. И Жукову ничего не остается как предложить организовать прежде тщательную подготовку и только потом наступать. Власов соглашается как с мнением авторитетным.

Характерно, что 28 января 1942 г. Георгий Константинович подписал боевую характеристику на генерал-лейтенанта Власова Андрея Андреевича – командующего войсками 20-й армии:

«Генерал-лейтенант Власов командует войсками 20-й армии с 20 ноября 1941 г.

Руководил операциями 20-й армии: контрударами на город Солнечногорск, наступлением войск армии на Волоколамском направлении и прорывом оборонительного рубежа на р. Лама.

Все задачи, поставленные войскам армии, тов. Власовым выполняются добросовестно.

Лично генерал-лейтенант Власов в оперативном отношении подготовлен хорошо, организационные навыки имеет. С управлением войсками армии справляется вполне.

Должности командующего войсками армии вполне соответствует.

Командующий войсками

Зап. фронта генерал армии (Жуков)

Член Верховного Совета

Зап. фронта (Хохлов)

28 января 1942 года».

Некоторые писатели и историки, ссылаясь на этот документ, считают, что Жуков дал Власову блестящую характеристику. Между тем в ней нет ничего блестящего. Более того, она написана сухо, даже чрезвычайно сухо и больше напоминает отписку.

Слова «добросовестно», «хорошо», «имеет», «вполне» почти ни о чем не говорят. Обычно такие тексты пишут тем, кому нельзя написать совсем плохо.

А теперь вернемся к показаниям майора Кузина:

«За время моего наблюдения за Власовым я убедился, что он не мог терпеть евреев, он употреблял выражение „евреи атаковали военторг“ и т. п., и он форменным образом разогнал работников военторга, по национальности евреев. Власов говорил, что воевать будет кто-либо, а евреи будут писать статьи в газеты и за это получать ордена.