— Это, будем говорить так, содержимое моей полевой сумки, вот эти часы, они как раз были у меня на руке, когда второй раз подбили боевую машину, и вот тогда осколком ударило в руку, в часы. Вот они остановились, здесь точно указано время, когда произошел подрыв.

Семен Бурлаков — один из тех, кто в новогоднюю ночь 1994 года оказался в самом пекле — в центре Грозного. С тех пор прошло почти 15 лет, но тот день — день начала штурма чеченской столицы, он и сегодня помнит практически по минутам. Помнит, как погибали его товарищи, как чеченские боевики уничтожали молодых и еще необстрелянных солдат, как подбили его БМП и он, весь израненный и обгоревший, тихо умирал в овраге. Шансов выжить у него практически не было. Но… он выжил. Выжил всем смертям назло.

Для Бурлакова была уже отрыта могила. Но так как, к счастью, она оказалась незаполненной, то от памятника остались только надгробие с табличкой, где его фото, даты жизни и смерти. Фотография была взята и скопирована из личного дела.

31 декабря 1994 года. Чечня. В 6 часов утра колонны федеральных войск начинают движение в сторону Грозного. По плану входить в город войска должны по четырем направлениям: Восток, Запад, Северо-Восток и… Север. Именно в этой группировке войск «Север» шел 81-й самарский полк.

Солдатам 81-го полка была поставлена задача следующего характера. Первый штурмовой отряд должен был взять под контроль железнодорожный вокзал. А второй штурмовой отряд должен был взять под контроль площадь, занять дворец Дудаева и, как сказал Квашнин, на развалинах дворца Дудаева водрузить знамя. На этих развалинах собирались вручать ордена и медали отличившимся бойцам.

Семен Бурлаков — начальник штаба 81-го самарского полка — идет вместе с первым штурмовым отрядом. Уже к 7 часам утра отряду удается взять под контроль аэропорт «Северный» и, миновав реку Нефтянка, начать движение к центру города. Но… неожиданно отряд попадает под шквальный огонь боевиков. Чтобы сломить их сопротивление, командование принимает следующее решение: обработать квартал артиллерией. Но… для этого нужно оттянуть всю колонну назад. Первый штурмовой отряд получает приказ: полный назад.

Бурлаков и другие офицеры вспоминали о том, как полк был подготовлен к штурму. Полк при доукомплектовании получил абсолютно необученных механиков-водителей, которые за весь летний период обучения, по признанию командиров, просто ходили вокруг БМП, а не ездили на них. Они могли только заводить машину и трогаться с места, больше ничего они не умели. Когда полк начал сдавать назад, то получилась страшная давка. Машины практически наезжали друг на друга.

Вот так прямо в самом центре Грозного в пробке застряла колонна федеральных войск. Чтобы ее вытащить и перестроить, требуется время… Но его нет. Боевики уже начинают стягиваться к центру. Малейшее промедление приведет к тому, что сражаться придется с противником, который уже занял более выгодные боевые позиции. И тогда подполковник Бурлаков, машина которого не попала в пробку, предлагает командованию единственный выход из ситуации — он быстро вытаскивает из пробки первый штурмовой отряд и, возглавив его, продолжает продвижение к железнодорожному вокзалу.

Когда самарцы прибыли к вокзалу, там уже занимала оборону майкопская бригада во главе с комбригом Савиным. Савин сказал Бурлакову, что согласно приказу 1 января он должен занять здание вокзала и строящуюся гостиницу, к нему примыкающую. Это разграничительная линия, остальную территорию должен занимать 81-й полк. Что он и сделал под очень сильным огнем дудаевцев.

Первый штурмовой отряд 81-го полка под командованием подполковника Бурлакова занял оборону в привокзальных строениях. Через дорогу от железнодорожного вокзала находился пятиэтажный дом. В нем, как выяснится позже, засело почти полторы сотни боевиков. Рассмотрев с верхних этажей здания позиции обороняющихся, они завязали бой. Этот бой не прекращался почти сутки. В полночь 31 января возникла передышка, но всего на 20 минут. И опять кинжальный огонь, не прекращавшийся до полудня 1 января.

Первый батальон 81-го полка и один батальон майкопской бригады с комбригом во главе оставались на вокзале. И были полностью отрезаны. Они в буквальном смысле слова попали в ад. Здесь и оказался Семен Бурлаков, начальник штаба. Были полностью отрезаны два батальона, к ним за сутки не прошел ни один БМП, ни один танк.

Грозный после штурма 31.12.1994.

Сохранились кадры этого трагического для российских солдат боя, снятые боевиками.

На них видно, как погибали 81-й самарский полк, 131-я майкопская бригада и ее комбриг Иван Савин, чей голос звучит в радиоэфире.

Вот эта запись под шум взрывов и стук пулеметных очередей:

— Значит, так, 19-й не пройдешь. Не пройдешь. Сюда если развернуться, вправо, влево. Это вы по улице Маяковского пошли. По улице Маяковского.

— Доложи, что у тебя. Доложи, что у тебя, прием?

— Ведем огневой бой. Ведем огневой бой.

— Веду огневой бой. Идет помощь. Идет помощь. Но где, пока не знаю. Колонну, которая к нам шла, заблокировали. Идет бой.

Слышен голос боевика:

— Идите. Пехоту ищите. Охоту на них делайте. Ищите их.

Опять перекличка Савина с подчиненными:

— Прекратили совсем. 4-й, я ранен. БМП выведена из строя. — Я 10-й. — Я 11-й, прием. — 11-й, ну, вы думайте, мы все погибнем. Это не просто так. Надо конкретная и быстрая помощь.

— Я понимаю. Я понимаю. Идут уже к вам. Идут.

— Нет чтобы взяться и вывезти раненых. У меня раненые. Уже очень много.

— Я понял. Я все понял.

Командир полка Ярославцев так вспоминает о том, какими были эти часы для бойцов:

— Это было хуже, чем Брестская крепость. Это я вам отвечаю на 100 %. Потому что в крепости были катакомбы, и там возможность была уйти и через вход не пускать немцев, а вокзал, это и есть вокзал. Со всех сторон пятиэтажки стоят, а на них снайперы и гранатометчики, они напрямую этот вокзал мочат, а наши сидят там и отстреливаются.

Зажатые в огненное кольцо самарский полк и майкопская бригада сдерживали натиск боевиков как могли. Но… силы были неравными. Практически вся техника: танки, БМП и самоходные орудия были сожжены. Голодные и измученные солдаты валились с ног от усталости, не хватало еды и медикаментов, заканчивались боеприпасы… Но самое главное — боевики прорвались в здание вокзала. Уцелевшие бойцы контролировали лишь зал ожидания.

Вспоминает начальник связи полка Ситников:

— Семен Бурлаков около часа ночи пошел посты проверять и нарвался на засаду чеченскую. И к 3 часам ночи он уже начал терять сознание, я его оттащил в сторожку, и он там вместе со всеми ранеными находился. Мы зажаты, команды никакой нет. Савин вызывал, вызывал. Переговоры, обещания идут такие, что вот-вот они на помощь подойдут, сейчас подойдут. Там уже был мат-перемат и все тому подобное.