«Мать честная, так с этого и надо было начинать!» — мысленно возопила Таня. Она-то ломала голову, где жить и на что еду покупать, а тут и думать не над чем, оказывается! Неужели её спасители полагали, что ей захочется шесть лет сидеть на всём готовом и в потолок плевать, не работая и нигде не учась?! На кой ей опекуны, спрашивается, при таком-то раскладе?! Она сумеет учиться так, чтобы из школы не вышвырнули и из ВУЗа затем не отчислили!

Словно гора упала с плеч Тани. Она сияюще улыбнулась зеленоглазой блондинке, заставив ту поперхнуться булочкой, и резко сменила тему беседы:

— Интересно было учиться в полицейской академии? Что там вообще изучают?

Пожав плечами, Амели взялась рассказывать истории из студенческой юности, с ностальгией вспоминая эти весёлые денёчки и любимых преподавателей, среди которых не было тех, кто сам бы не прошёл длинный и трудный путь от рядового сотрудника полиции до руководителя подразделений и отделов.

— Обыденными, рядовыми преступлениями на почве личной неприязни и корыстной выгоды занимаются местные правоохранительные органы миров. К нам попадают лишь самые загадочные и массовые по последствиям случаи преступных деяний, — объясняла Амели, — поэтому у нас расследование каждого дела — это разгадка ребуса, составление сложной головоломки из множества разрозненных фрагментов. Шеф дослужился до литэйра за счёт своей невероятной догадливости и хитроумности, он богат на оригинальные идеи, которые никто не может разгадать, пока он сам не объяснит смысл своих действий. Сегодня утром, например, он поверг в недоумение весь отдел.

— Почему? — с жадным любопытством спросила Таня. Она так страшно скучала по Гордеону, что готова была бесконечно слушать рассказы о нём.

— Он отправился на гидропонные фермы, которые обеспечивают автономность крейсера в вопросах продовольственного снабжения, и попросил работников ферм нарвать ему тех соцветий, что можно отделить от растений, не повредив культуру. С этим сильно пахнущим ворохом он вернулся в свой кабинет и поставил цветы в воду, заставив всех изнывать от любопытства, на кой ему понадобилось собирать и хранить гербарий. Хвар рискнул спросить, так шеф отрезал, что это не его дело. Может, опыты какие проводит? Однажды литэйр раскрыл дело об убийстве, доказав, что насыщенный запах цветов в комнате, где было совершенно преступление, неминуемо должен был вызвать сильную аллергическую реакцию у разумного существа, подозреваемого в убийстве, и следы этой реакции обязательно обнаружили бы медики-эксперты. Потом частички пыльцы в дыхательной системе другого подозреваемого подтвердили, что именно он был в комнате в момент опыления цветов, которое у данного вида растений занимает весьма краткий промежуток времени.

— Здорово, — вздохнула Таня, — как в детективном романе.

— Поверь, наша работа чаще похожа на разгребание помойки, чем на чтение романа, — вздохнула Амели.

«Она приятная собеседница и была бы мне очень симпатична, если бы… если бы не проводила рядом с Гордом больше времени, чем я, — призналась себе Таня к окончанию обеденного перерыва. — Сколько лет они работают вместе? Из всех девушек, что наверняка имеются среди сотрудниц Горда, только Амели входит в его близкий доверенный круг, собравшийся здесь, на крейсере. Да, ревность — нехорошее чувство, но как от него избавиться, а? И не нравится мне, что Амели так активно пропагандировала подтверждение моего статуса несовершеннолетней! Вроде как — ради моего же блага…

Ох, я всегда была такой недоверчивой или последние месяцы жизни так меня изменили? Одно я знаю точно: никакие опекуны, дающие мне совет и разрешение на каждый шаг, мне не нужны! Сейчас надо выбрать школу, просмотреть требования к уровню знаний выпускников и начинать готовиться к итоговой аттестации по обязательным предметам. Утром же поставлю Хвара в известность, что определилась со статусом!»

Верная принятому решению, Таня сидела вечером в своей каюте, просматривая образцы экзаменационных тем по общеобразовательным предметам. Уверенность в собственных силах немного поколебалась при открытии, сколько всего ей придётся изучить и доучить, но красивая заставка сайта академии всекосмической полиции взбодрила, как крепкий кофе.

«Всё у меня получится, у меня куча лет в запасе, оборотни живут в среднем до ста пятидесяти лет, и считаются окончательно взрослыми и сознательными только годам к сорока. Конечно, это тоже „в среднем“, уверена, что Горд и в двадцать пять командовал какой-нибудь группой, — думала Таня, с огорчением обнаруживая, что сведения о преподавательском составе академии засекречены, как и списки её курсантов. Она встряхнула головой и сказала себе: — Прекрасно, это очень хорошо, что данные засекречены: не буду тратить время, вздыхая над фотографией темноволосого оборотня с жёлтыми глазами!»

В дверь её каюты постучали. Посторонний не мог пройти в помещение, пока хозяин сам не откроет дверь: сдвижной механизм срабатывал, считывая отпечаток ладони, приложенной к датчику. Не ожидавшая поздних гостей Таня настороженно коснулась датчика, и отступила в сторону, рассматривая, кто стоит за уезжающей в стену дверью.

Стоял Гордеон. В мягких брюках, футболке и с букетом цветов в руках. Тех самых цветов…

— Привет, — бархатно пророкотал он и протянул букет: — Это тебе.

— С-спасибо. Проходи, — растерялась Таня, отчётливо чувствуя, как её звериная половинка отплясывает зажигательную тарантеллу: их пёс не пропал в неведомых далях, он совсем рядом, только лапу протяни! Пропасть между ними, которую в последние дни ощущала Таня, внезапно исчезла, сменившись ровным плато и тысячей связующих их эмоциональных нитей.

Горд шагнул к ней. Дверь с тихим шорохом вернулась на место, а этот невозможный оборотень стоял, улыбался и смотрел так, что в голове Тани звенели колокольчики, а в сердце пели райские птицы. Это был её Чёрный — тот же, что и раньше, хоть и на двух ногах. Он был рядом, он излучал радость от встречи с ней, и Таню наполнил внутренний покой: её вторая сущность была довольна и умиротворена, а разум… разум честно признавал, что безумно счастлив.

Таня взяла букет и спрятала в нём лицо, не сдержав широкую улыбку.

— Чему ты так лукаво улыбаешься? — спросил Гордеон.

— Оборванным грядкам гидропонных ферм, — призналась Таня.

— И мои сотрудники ещё жалуются на болтливость лаборантов, — проворчал Гордеон, оглядываясь в Таниных апартаментах и замечая работающий компьютер с множеством открытых файлов с учебными программами. — Учиться сутки напролёт вредно для здоровья! Пойдем, погуляем.

— Где погуляем? — не сообразила, о чём речь идёт, Таня: они же болтаются на военном корабле посреди вселенской пустоты. — В открытом космосе погуляем?

Горд с сожалением развёл руками:

— Увы. Выход в открытый космос несовершеннолетними лицами возможен только с письменного согласия их опекунов и в сопровождении…

— Хватит, хватит! Я решительно возражаю уже против первого условия — наличия опекунов! — прервала цитирование законов Таня. Она уже приняла решение, так что никто не будет указывать ей, где и с кем ей гулять!