– С чего это ты так решил, южанин? – удивился Регнар, отрываясь от изучения стен и подходя поближе.

Эль Нарим молча показал на совершенно очевидные признаки, отлично видимые с близкого расстояния: в костях груди трупа зияла обугленная по краям дыра.

– Вот оно! Нашла! – воскликнула Элейн, осторожно извлекая и протягивая Регнару медальон из желтого металла. – Ты знаешь, что это такое?

– Странно, – удивился Регнар, крутя кругляшку медальона в руках. – Это определенно золото. Но вот знак… Я не знаю, что это за знак. Никогда не видел его раньше. Наверняка какая-то очередная метка приспешников Черного Трона!

– А может, и нет, – возразила девушка. – Раз не знаешь, вовсе не значит, что сразу и плохое.

Растащив от дверей весь мусор, путники собрались перед массивными причудливыми створками, испещренными загадочными рунами.

– Смотрите! – воскликнула вдруг Элейн, вновь показывая снятый с трупа медальон. – Вот, смотрите! Рисунок на дверях точно такой же, как и на этом самом медальоне!

И действительно, совершенно невзрачный на вид медальон, выглядящий обычной кругляшкой с непонятным рисунком и порванной цепочкой, в точности копировал рисунок на двери – два полых полукруга по бокам от цельного полного круга. И короткая надпись над рисунком на непонятном языке.

– Это эльфийский язык, – цокнул языком Регнар. – Читать на нем не умею, но точно знаю, что эльфийский.

– Только вот, к сожалению, с нами нет эльфа, – посетовал Гефорг. – Поэтому для нас сейчас это мертвый язык.

– Дружочек, если бы с нами был эльф, то это не язык, а мы уже давно были бы мертвыми. Эти паразитные твари предадут кого угодно так же легко, как они предали мой народ три сотни лет назад, – завелся Регнар, возвращая медальон девушке.

– Ну я-то из этой безделицы найду как выгоду получить. Загоню какому-нибудь скупщику, – сообщила девушка, пряча медальон в мешочек, висящий у нее на поясе.

Рыцарь и гном одновременно потянули за массивные кольца, закрепленные на обеих створках вместо ручек, и створки со скрежетом поползли в разные стороны. Сразу за раскрывшимися створами обнаружился короткий коридор, оканчивающийся точно такими же дверьми. Осторожно двигаясь друг за другом, путники миновали первые двери, оказавшись в коридоре.

– Смотрите! Тут все в каких-то знаках! – восхищенно воскликнула Элейн, рассматривая свод коридора.

Гефорг подошел к противоположным дверям, на которых, в отличие от первых, никаких ручек или колец не было, и неожиданно тишину прорезал странный звук, больше всего похожий на щелчок. Спутники встревоженно переглянулись. И в этот момент с глухим стуком створки дверей закрылись, отрезая путь назад.

– Мы в ловушке! – воскликнул Гефорг, и перед его мысленным взором возникла картина их собственных безжизненных тел, лежащих в каменном коридоре с прожженными магическими ударами ужасными дырами.

– Ну в этом виноват только ты, – ответила подошедшая к Нарлингу Элейн и указала на пол.

Каменная плита, на которой стоял Гефорг, оказалась чуть утоплена по отношению к остальным.

– Ты наступил на ловушку, которая и запустила механизм, закрывший дверь, – объяснила девушка. – Впредь будь внимательнее, а то в этот раз двери закрыл, а в следующий раз потолок рухнет нам на головы.

– Выбора у нас и без того не было, – спокойно констатировал Регнар, глядя на бесплодные попытки Нарлинга сдвинуть створку закрывшейся двери с места. – Нам остается просто идти вперед. Тем более что именно это я и предлагал. Не так ли, дружочек?

Противоположные двери открылись на удивление легко и бесшумно. Створкам лишь немного мешали черепа, которыми был щедро усеян пол следующей залы. Гефорг невольно вздрогнул, когда один из черепов, который он неосторожно задел ногой, с громким стуком откатился к стене, а Регнар с чувством сплюнул себе под ноги, во все глаза таращась на то, что предстало их взору. Экраим и Элейн, в отличие от остальных, заинтересованно осматривали новое помещение, совершенно не испытывая страха.

Когда все спутники оказались в зале, помещение стало заполнять призрачное белое сияние, которое исходило от лежащих на постаментах вдоль стен костей. Вдруг скелеты зашевелились и начали подниматься.

– Похоже, наш последний бой пришел, – мрачно произнес Регнар, медленно вытягивая свой верный топор из чехла за спиной.

Кости покрывали обрывки когда-то богатых одежд. Мертвые руки сжимали когда-то отличное оружие – ныне ржавые обломки. Голые кости уже не покрывала давно сгнившая плоть, но сияние, окутывающее их, приобретало те очертания, какие помнила при жизни душа каждого мертвого воина.

– Почему? – напрягся южанин, стараясь говорить тише. – Я ничего не чувствую.

– Действительно почему? – удивилась Элейн.

Призрачное сияние очертило даже контуры лиц давно умерших воинов, и тут даже человеку несведущему сразу стало понятно, что тела принадлежат усопшим эльфам. Именно такими их описывали в легендах и сказках – высокими, стройными, с заостренными ушами и очень красивыми тонкими чертами.

– Это Светлая Стража. Они безжизненны, но бессмертны. Могучая магия создала этих солдат, и теперь они вынуждены вечность защищать то, что защищали при жизни от врагов.

– А разве мы враги? – воскликнула Элейн, внутренне сжимаясь.

Охваченные белым сиянием скелеты медленно сошли со своих мест. Прайд и Гефорг мгновенно выхватили мечи. Регнар и без того уже стоял с топором на изготовку. Лишь Экраим остался внешне совершенно невозмутимым. Ожившие мертвецы двигались медленно. Один из них, самый ближний к путникам, вдруг резко развернулся и в один шаг оказался возле Элейн. Гефорг дернулся, собираясь броситься на помощь девушке, но стальные пальцы Экраима ухватили его за запястье с такой силой, что боль пронзила всю руку, а юноша замер, боясь, что следующим движением южанин сломает ему кость. Светлый Страж остановился перед оцепеневшей от страха девушкой, будто бы принюхиваясь. Вряд ли скелет, окруженный призрачным мерцанием, мог ощутить какие-то запахи, но волны энергии или мыслей заколдованный эльфийский воин ощущал наверняка.

– Не двигайтесь, – прошептал едва слышно Прайд, который ощутил проходящие рядом магические потоки. – Сейчас мы и узнаем, считают здесь нас врагами или нет.

– Хорошо бы это было не последним, что нам суждено узнать в нашей жизни, – отозвался также чуть слышно Экраим.

Даже обычно воинственный Регнар сейчас не хорохорился, а молча ждал развязки, понимая при этом, что любое неосторожное движение или даже мысль может означать для них неминуемую смерть. Элейн не дрожала, хоть волна ледяного магического ужаса накатила, сковывая льдом конечности и замораживая даже сам рассудок. Две дюжины мертвых глаз воинов легендарного народа обратились в ее сторону. Путникам казалось, что это напряженное молчание в пронизанном потоками энергии зале длилось бесконечно долго. Наконец эльф, стоящий перед Элейн, едва заметно кивнул, и тотчас все фигуры вновь ожили, возвращаясь на свои места и занимая прежнее положение. Призрачные веки опустились, и кости с тихим стуком повалились на возвышения – вмиг сияние погасло, и магия, удерживающая кости и оружие, ушла вместе с призрачным светом. Зал опять погрузился в полутьму.