молочную кухню! – тут же начал спорить муж, видимо, просчитывая в уме, как резко упадёт его рейтинг в глазах Марины Седовой и остальных его коллег.

– Нет, не можешь! Потому что ты не можешь донести до дома то, что получил.

– Но это временные проблемы! Я их решу.

– Пока ты будешь их решать, ребёнок с голоду умереть успеет. Нет, уж. Я сама буду ходить на молочную кухню.

Андрей продолжал возмущаться, пытаясь спорить со мной, но я была непреклонна. Я понимала, что муж пытался отстоять своё право на посещение молочной кухни лишь для того, чтобы не пришлось терять перед коллегами ореол примерного отца и семьянина, но меня это абсолютно не волновало. Переживёт как-нибудь. Или, что вернее, придумает очередную ложь, выгораживающую себя и очерняющую меня.

К тому же ходить на молочную кухню оставалось недолго – всего-то полтора месяца. Так что справлюсь как-нибудь. Так решила я, и с того времени мой утренний сон стал ещё короче, а объём физической нагрузки, наоборот, больше. Но у меня не было выбора, потому что лишаться того небольшого подспорья в виде бесплатных молочных продуктов, которое наше государство предоставляет малышам, мне не хотелось. Но ещё больше мне не хотелось кормить продуктами своего сына бессовестных девиц с работы мужа¸ у которых не было ничего святого, как и у Андрея.

Так что ближайшие полтора месяца мой день начинался с полуторачасовой пробежки с коляской на молочную кухню и обратно. Причём в любую погоду. И это было не так обременительно, как казалось на первый взгляд, потому что вскоре у меня появились гораздо более ответственные заботы. И справляться с ними было уже не так легко, как бегать в шесть утра на молочную кухню.

Артём рос энергичным мальчиком, и за ним всё время нужен был глаз да глаз. Мне пришлось заклеить скотчем все нижние ящики стенки, а на двери и окна поставить специальные ограничители, потому что всё, что можно было достать и сломать, Артём тут же доставал и ломал. Нам даже пришлось снять щеколды с ванной комнаты и туалета, потому что однажды сын умудрился зайти в ванную и закрыться изнутри, так что пришлось выбивать дверь.

Если по какой-то случайности мы не успевали закрыть окно кухни (другие окна были всегда закрыты, даже летом, и открывались лишь тогда, когда мы уходили гулять), то Артём тут же выкидывал в него всё, что попадалось ему на глаза. Чаще всего это были мобильные телефоны. Но сын не гнушался и другими, более прозаичными предметами, типа йогурта или другой мелочи. Причём окно могло быть открыто всего лишь на десять сантиметров, но и в эту щель сын с поразительной меткостью, стоя в центре кухни, мог запустить любой предмет, стоило мне только отвернуться. Я лишь слышала хлопок об асфальт и понимала, что сын снова что-то выкинул.

Правда, во всех этих хулиганствах Артёма был один небольшой плюс, потому что после подобных подвигов моего сына бабки перестали устраивать посиделки у нашего подъезда, потому что никому не хотелось внезапно получить в голову удар яйцом или йогуртом.

И вот однажды шаловливые ручонки Артёма дотянулись до стиральной машинки. Уж и не знаю каким образом, но сын умудрился открыть нижнюю панель лицевой стороны машинки и вынуть оттуда шланг. Застав Артёма за этим увлекательным занятием, я тотчас оттащила его в комнату и попросила мужа привести стиральную машинку в порядок. Шланг был вынут всего сантиметров на десять, и я полагала, что Андрей в состоянии убрать его обратно.

Я просила об этом мужа, наверное, раз сто, не меньше, но он так и не соблаговолил подойти к стиральной машинке. А через некоторое время, когда я чуть ослабила контроль за сыном, поскольку пребывала в полной уверенности, что муж всё починил, Артём снова побежал к стиральной машинке и продолжил вытягивать шланг.

Когда я это заметила, то снова вывела сына из ванной и позвала мужа.

– Андрей, я же просила тебя убрать шланг! Иди в ванную и посмотри, что Артём наделал!

После этих слов муж наконец-то поднял свою пятую точку с дивана и пошёл в ванную комнату.

– И ты хочешь, чтобы я это убрал? – услышала я рассерженный голос мужа.

– Да! Ты же – мужчина! Должен же ты выполнять хоть какую-то мужскую работу по дому! – ответила я, подходя к Андрею.

– Но я же не сантехник! Для таких работ нужен специалист, – ответил муж, возвращаясь обратно на диван.

– Но я тоже не повар, но почему-то каждый день готовлю тебе есть, – ответила я, снова выходя из себя.

– Но это твои обязанности как жены, – ответил Андрей.

– А то, что я прошу тебя сделать, является твоей обязанностью как мужа и отца!

– Но я же не сантехник! – снова повторил муж. – Вот его и вызывай!

Да, за долгие годы своего брака я много раз убеждалась, что у моего мужа руки не из того места растут. Но злило меня отнюдь не это. Меня бесило то, что он даже не пытался ничего делать. Придумывая всевозможные отговорки, он под любым предлогом отлынивал от семейных обязанностей, перекладывая все домашние заботы на меня. И поэтому мне пришлось вызвать сантехника, который за пару минут работы взял с нас пять (!) тысяч рублей.

И когда через некоторое время Артём снова решил похулиганить и вынул шланг из стиральной машины, я решила сама взяться за ремонт. Я подумала, что если сантехник выполнил всю работу всего лишь за две минуты, то ничего особо сложного в ней нет, и поскольку мозгами Бог меня не обидел, то как-нибудь я разберусь с устройством стиральной машины. И мне это удалось. Я смогла заправить шланг обратно и, выходя из ванной, подумала: «Я только что заработала пять тысяч рублей».

А Артём продолжал хулиганить.

На календаре был конец мая, и свекровь уже уехала на дачу. И чтобы нам, как и остальным москвичам, жизнь не казалась мёдом, после окончания майских праздников в нашем доме на три недели отключили горячую воду.

Был выходной день, и муж под предлогом покупки сигарет выскочил из дома и уже два часа не возвращался, что означало одно. Он нашёл себе собутыльников и пьёт где-нибудь в подворотне. Дочь убежала гулять с подружками, а я осталась дома одна с Артёмом. И поскольку все мои домочадцы были ухожены и накормлены, я присела на диван, чтобы немного пошить.

Шитьё всегда отвлекало меня от грустных мыслей. И в последнее время я увлеклась печворком. Оказалось, это весьма интересное