«Кеннет Пен станет орудием мести и удовольствием, когда этого не сможет дать мне он. Люблю в последнее время получать удовольствия, можно о многом забыть и стать на минуту счастливой».

«Когда она целует меня, она получает, все что хочет. Пен стал не только музыкальной помехой, но и семейной. Я увезу ее на Остров, на фестиваль, уговорю одуматься и поддержать закон. Она не будет озабочена проблемами овальных заседаний и забудет о мести Пену. Только я, она и дети. Музыка все скажет сама за себя. Всегда найдутся не согласные, готовые идти против нелепых законов. И всегда можно прикрыться благовоспитанным гражданином, когда на самом деле это не так. Музыка вне времени всегда будет иметь право на существование. И никакой Кеннет Пен не сможет это искоренить. Росчерком пера моей жены!»

Элизабетта оставила Анри в гостиной с роялем, предварительно спрятав тетради в сейф, а он не стал удерживать ее, закрыл глаза и стал ждать, когда она уйдет. И Элизабетта вышла, хлопнув дверью.

Анри Смит поднялся с ковра, выключил магнитофон и сел на круглую табуретку. Он был не в состоянии думать, но мог играть и погружаться в виртуальную реальность, куда доступа не было ни у кого, в том числе и у Бетт Андре.

— Неплохая мелодия!

Анри услышал за спиной голос Эрона Конли и перестал играть.

— Как вы попали в эту комнату? — спросил Анри. Он не мог вспомнить, чтобы видел его фамилию в списке Клауса на получение пропуска во флигель…

Эрон Конли улыбнулся:

— Я видел вас и вашу жену, дождался, пока Элизабетта оставит вас и посмел войти. Мне нужно поговорить. Не спрашивайте, как я миновал многочисленные посты охраны, не хочу тратить время на ненужные объяснения.

Анри Смит взглянул на Эрона Конли, лесного магната, человека, с которым свела его судьба пару лет назад. Он являл собой образ настоящего джентльмена и не был похож на других влиятельных людей, с которыми Анри Смит был знаком. Раскосые глаза на морщинистом лице просили доверять ему. В памяти всплыла фраза Элизабетты, что после овального заседания она никому не может верить. Он точно помнил, что она произносила и его имя. Анри Смит отвел взгляд.

«Она ошиблась…»

— Я не обманываю вас и вашу жену. Я пошел на хитрость, и скоро все объясню. Обещайте, что придете в следующую пятницу по этому адресу. Мне нужно познакомить вас с моими друзьями, иначе время сыграет против нас.

Эрон Конли сделал шаг вперед… Нет, лесной магнат не пошел, а словно полетел к двери. Потом он исчез… Растворился в воздухе. Листок с адресом оставил на крышке рояля.

Анри подумал, что Эрон Конли появился в гостиной, как тень и постарался также уйти. А он не почувствовал сквозняка и не услышал стук закрывающейся двери. Он взял с крышки рояля лист бумаги и прочитал адрес:

— Городской Университет…

Миссис Смит приехала на Центральный вокзал Города субботним утром. Она купила билет на поезд, как только получила приглашение сына отметить его день рождения в кругу семьи. К тому же она хотела навестить внуков. Элизабетта позволяла видеться с Эдди и Альбертой только в Золотом Дворце и всегда делала вид, что не слышит, если миссис Смит просила отпустить детей на лето в особняк, полагая, что внукам перемена обстановки пойдет на пользу.

Анри встретил мать на вокзале и забрал у нее чемодан. Положил в багажник.

Миссис Смит обняла сына и о многом хотела спросить. Не хватило храбрости и духа. Севший в машину Анри выглядел счастливым, но что-то беспокоило его и не давало выговориться. Он много шутил, комментировал записи Группы и лучших, по его мнению, новичков, на которых стоит обратить внимание, а также похвастался, что к концу года Веста завершит сделку с покупкой радиостанции и музыкального еженедельника при спонсорской поддержке Эрона Конли.

— Нам нужно двигаться вперед, мама, — сообщил Анри. — Проекты студии давно переросли клубный формат. А действующие СМИ нас «игнорируют». Если помнишь изоляцию Стимми Виртуоза, то твой сын находится в таком же положении! О нас не пишут и не говорят, но мы имеем стабильную аудиторию и доход.

— Элизабетта… Почему она не может «надавить» на журналистов? — негромко спросила миссис Смит.

Замечание матери вогнало Анри в ступор. Он резко затормозил на светофоре и сказал:

— Я стараюсь не вмешиваться в дела Бетт, а она в мои.

Энергичность и веселость вмиг исчезли с лица Анри. Миссис Смит больше не делала попыток говорить с ним на «опасные» темы и ограничилась вопросами о службе Роджера в Золотом Дворце, или что ему известно о замужестве Мадлен.

Когда же они заехали на территорию парка, миссис Смит по тяжелому выдоху поняла — Анри не доволен.

— Все в порядке? — спросила она. — На именинника совсем не похож.

— Все просто замечательно, мама, — ответил Анри прежним тоном. — Не переживай. Я часто ухожу в себя, — он толкнул ногой дверцу машины. — Для меня это нормальное состояние.

Миссис Смит вышла на улицу. Если бы она не знала тайны, которые скрывают стены, сверкавшие на ярком солнце, то молодых людей за оградой приняла бы за парочку любопытных туристов. Молодой человек и его спутница просунули руки через прутья решетки, отделявшей «публичные» территории от «королевских», и направили объективы телефонов сначала на машину Анри, затем на балкон. Девушка взвизгнула от радости и стала дергать за рукав толстовки молодого человека, но он сосредоточенно продолжал фотографировать.

Миссис Смит заинтересовалась «объектом» на балконе и подняла голову. Она увидела стоящую там Элизабетту. В домашнем платье. Очертания живота позволяли думать, что она ждет ребенка. Жена Анри как-то странно махнула рукой, затем слегка улыбнулась — нет, не ей, а «туристам», которые уже не фотографировали. А покидали запрещенную территорию в сопровождении сотрудников службы безопасности.

Миссис Смит мысленно обвинила Элизабетту в опрометчивости и легкомыслии. Много лет прошло со дня свадьбы и, несмотря на публичную поддержку организации верного друга и наставника, миссис Смит так и не смогла признать эту женщину женой сына.

Слуга помог вытащить чемоданы. Анри велел отнести багаж матери в комнату для гостей.

— Бабуля! — услышала миссис Смит голос внучки и обернулась.

Альберта сбежала по ступенькам и уткнулась ей в ноги.

Миссис Смит на радостях обняла девочку и поцеловала, отметив, что внучка немного подросла. Анри строго попросил Альберту оставить бабушку в покое и дать ей передохнуть после переезда.

— Нет, — девочка крепче вцепилась в руку миссис Смит. — Я люблю бабулю, а она меня. Ты расскажешь новую сказку после обеда?

— Конечно, милая, — ласково ответила миссис Смит, подмечая, что хотя бы Альберту искренне порадовал ее приезд.

Миссис Смит вошла во флигель после сына. Альберта увязалась за ними. Внучка без конца дергала за руку, если они проходили коридор, пост охраны, лифт или боковую лестницу, и высказывала не всегда уместные комментарии, касавшиеся интерьера, недавнего ремонта и слабого освещения