— Солидно, — с заметным, хоть и неожиданным уважением сказал Кайр. — Любит тебя Фрейя, это даже я, матерый циник, сразу чувствую.

Вынутые орком из сумки оставшиеся камни мигом притянулись к первому, уже находящемуся в моем рюкзаке.

— Она любит любое дитя народа нэко, — улыбнулась я такому неожиданному выводу. — Наверное, наш народ единственный, который может похвастаться возможностью призвать богиню просто для того, чтобы попить вина или рассказать о достижениях дочки в учебе.

— Не продешевила, — вновь немного щекотно шепнул мне на ухо темный эльф, когда я закрыла рюкзак и поднялась. — И богиня твоя не в обиде, энергетика всколыхнулась, но спокойно, без резких спадов. Напротив, твой личный резерв заполнился почти целиком. А теперь… мягко так переводи к основе. Прокачивай его с приятелем насчет цели визита. Присказка кончилась, сказка началась.

Я кивнула, показывая, что поняла, но для начала все же сообщила орку:

— Будет лучше, если при приготовлении и применении зелья вы будете молиться Фрейе. Ну и принесете ей в жертву что-нибудь красивое и немного меда или вина перед самим зачатием.

Убедившись, что Мышкун все понял и спрятал полученные от меня предметы, я со всей серьезностью взглянула в его глаза:

— И все же хотелось бы узнать, что вы здесь делаете? Цель, я так понимаю, у нас все же одна.

Ответить орку, если он и собирался это сделать, не дали. Портал вновь завибрировал и разродился человеком, который на чистом русском языке прокричал:

— Пригнитесь, грядет песец.

И песец, надо признать, нагрянул.

Если спящий Лофт своей аурой слепил мое второе зрение, магия возникших из ниоткуда созданий, не имеющих, казалось, ни постоянной формы, ни определенного облика, была видна и обычным взглядом. Это было жутко — смотреть на силу, хлещущую во все стороны радужными брызгами, чувствовать присутствие чего-то живого, мыслящего… И ощущать собственную беспомощность, невозможность хоть что-то противопоставить тем, кто пришел за твоей добычей.

Глухо рыча, я разрядила всю обойму книппера в эпицентр чуждой энергии, вызвав целую бурю стихий огня и распада. Дроу, я почувствовала это всем телом, хотя и не видела явных свидетельств, атаковал непонятных противников мощным заклятием, а внезапный человек поступил очень странно, достав из сумки и направив на саркофаг Лофта что-то вроде зеркала. Не знаю, чего он хотел добиться, но и его, и абсолютно все наши действия оказались бесполезными. Враги, даже не заметив наших усилий, извлекли заключенного бога, легко разрушив казавшийся монолитным саркофаг. И я, исполненная отчаяния, закричала, обращаясь то ли к напарнику, то ли к внезапным союзникам, то ли к безответным богам:

— Они же его унесут! Нельзя допустить!

— Да не видно же их, — досадливо отозвался Кайр. — Даже понять не могу, где тут хоть одна уязвимая точка. Силы слишком высокого порядка.

— Да маги вы или кто?! Сделайте что-нибудь! — взрыкнул пришелец, предупредивший нас о грядущем песце.

— Как?!

— По истоку силы.

Я напряженно нахмурилась, потому что, хоть и видела чужую силу, понятия не имела, где именно находится «исток». Однако напарник, будто почувствовав мое затруднение, резко ткнул рукой в точку между невнятными сущностями и Лофтом, и я, не задумываясь, отправила туда редчайшее зелье, предназначенное для борьбы с магами, способное спутать силовые потоки, необратимым и непредсказуемым образом деформировать чужое заклятие. Кайр и подсказчик также атаковали: один заклинанием, другой каким-то огнестрелом, похожим на старинное ружье. И я добавила к этому свой неприкосновенный запас — Thi rabprathan, зелье, способное поглощать магическую энергию. Я увидела, как темный сгусток чуждого этому миру вещества начал пожирать радужные брызги, как пустота, скрывающая наших врагов, исчезла, сменившись неясными, аморфными фигурами… Вот только это оказалось верхом наших достижений. В остальном же… Один из врагов так и не обратил на нас внимания, открывая проход между мирами. Ну а второй попросту отмахнулся от надоедливых кусачих букашек радужной волной, снесшей меня, Кайра, впечатавших нас в стену. Устоял только орк, прикрывшийся своим странным круглым щитом.

Я чувствовала мучительную боль в правом боку, кажется, вывихнула плечо, во рту поселился устойчивый привкус крови, однако все это было ничто по сравнению с жутким ощущением, разрывающим душу и тело на тысячи кусочков. Я всхлипнула, сопротивляясь этому из последних сил, сжимая бронзовый браслет, каким-то странным образом удерживающий меня по эту сторону небытия. И уже когда мои силы практически иссякли, все закончилось так же внезапно, как и началось. Враг исчез, оставив как свидетельство своего существования лишь осколки «гроба» Лофта.

А спустя несколько секунд случилось странное: человек, которого Мышкун поименовал Богданом, направил свое непонятное зеркальце уже на нас с Кайром.

— Улыбочку…

Это что, фотоаппарат такой? Я сердито нахмурилась, осознавая, что начинаю жаждать крови. Нельзя фотографировать девушку без предупреждения, да еще в такой ситуации.

— А вот было бы что опасное, — тем временем холодно сообщил Кайр, — то был бы у него третий глаз. Говорят, просветлению способствует. Тихо, кошка, тихо. Пусть думают что хотят. Против орка со щитом сейчас недосуг, а второй у меня на прицеле. Защита против техномагического воздействия и почему-то гомункулов. Энергетика не та, не спасет.

— Тихо так тихо, — скрепя сердце подчинилась я. — Но мне это не нравится, даже если не опасно. Мы только что союзниками были.

— Не были… Это случай. А тебе еще одно напоминание — псы Арагорна многому учатся у своего повелителя. В том числе и умению гадить и подличать. Ну их! Ты там как, живая? Помирать не собираешься? — переменил он тему быстро и безжалостно.

— На себя посмотри, — со стоном отозвалась я и даже попыталась пошутить, демонстрируя, что все не так уж плохо: — То ли еле живой, то ли уже поднятый из мертвых.

— Один — один… Но как бы там ни было, а Лофта у нас из-под носа увели. У всех у нас. — Кайр повысил голос, выразительно поглядывая на орка и человека. — Так что повода рвать друг другу глотки практически и не осталось. Можно разбегаться и плакаться начальству, что нас, таких мирных, большие дяди обидели.

— Или тети, — вступилась я за тендерное равенство. — Первично-вторичные половые признаки, каюсь, не рассмотрела. Может, остальные были внимательнее?

Да уж, иногда лучше придерживать свое чувство юмора, коллеги по несчастью шутку не оценили, видимо, печально прикидывая будущие неприятности. Да и мне было очень не по себе. Если Артас решит, что это мы виноваты в исчезновении Лофта, не видать нэко счастливого будущего как своих пушистых ушей.

— Мы делили апельсин… много наших полегло, — тем временем попытался то ли разрядить, то ли накалить обстановку мой напарник. — Может, до крайностей доводить не будем?

— А чего тут до крайности доводить? Не из-за радиоактивного мусора же драться? — Мышкун задумчиво осмотрел груду осколков, что-то неразборчиво пробормотал себе под нос и достал из сумки несколько тряпок. — Пару камушков мы с Богданом прихватим. Вещдоки, так сказать. Да, может, и в хозяйстве пригодятся. А остальное, если жизнь не дорога, берите себе.