— Эй, Лайза! — вдруг рявкнул Корниш. Из-за двери выглянула его печальная жена. — А ну, говори, женщина! Имел я какое-нибудь отношение к убийству мистера Уитта или не имел?

— Конечно нет, — встревожилась миссис Корниш. — Только мне всегда казалось, что ты не прочь иметь, — жалобно добавила она и обвела присутствующих испуганным взглядом. — Надеюсь, я ничего плохого не сказала, — добавила она, поникнув перед мужем.

— Нет, детка, нет! — отозвался он. — Дьявол свидетель, ты часто говоришь не то, но на этот раз попала в точку, девочка моя. Вот, возьми выпей.

Он налил в стакан портвейна и протянул его через стойку. От изумления миссис Корниш чуть не выронила стакан.

— И что из этого следует? — с беспокойством спросил Гэвин, когда они с миссис Брэдли вернулись в ее маленькую гостиную наверху. Миссис Брэдли покачала головой.

— Ничего, кроме одного: мы знаем, что он не убивал Уитта, и, по-видимому, никакой связи между ним и Кэмпбеллом нет.

— Значит, мы так и не сдвинулись с места.

— Не совсем так. Реплика миссис Корниш была примечательна. Пожалуй, мы займемся ею.

— За это Корниш, наверное, ее прибьет.

— Думаю, я смогу предотвратить его жестокость по отношению к жене. Нам известно, почему он ненавидел и боялся Уитта, но так или иначе, в том случае до суда так и не дошло.

— Боже милостивый! Вы случайно не предлагаете шантажировать Корниша краденым спиртным?

— Разумеется, нет. Но не повредит воспользоваться имеющимися у нас сведениями, чтобы защитить эту несчастную женщину.

— Но ведь это и будет шантаж!

— Вот и отлично, юноша. Значит, теперь я шантажистка. Будьте любезны позвонить.

На зов откликнулась служанка.

— Я хочу видеть управляющего, — внушительно произнесла миссис Брэдли. Обеспокоенная служанка убежала, миссис Брэдли усмехнулась. — Это заставит Корниша явиться незамедлительно. Он предположит, что я намерена жаловаться, — довольным тоном объяснила она.

Явился хозяин, чуть не лопаясь от возмущения.

— Если вам здесь не… — начал он. Миссис Брэдли молча указала ему на кресло, а Гэвин подал сигарету. Оба поступка оказались достаточно загадочными, чтобы успокоить Корниша. Садиться он не стал, но стоял, хмурясь и сутулясь, и вертел сигарету между похожими на бананы большим и указательным пальцами.

— Дело, о котором идет речь, строго конфиденциальное, — начала миссис Брэдли, — и нам придется попросить миссис Корниш помочь нам.

— Ее? Да у нее ума не больше, чем у младенца!.. Да, и если вы надеетесь вытянуть что-нибудь из нее и упечь меня в полицию, то напрасно. Она ничего не видела и ничего не знает, ясно?

— Вполне, — кивнул Гэвин, — но, к вашему несчастью, мне уже известно довольно много, и судя по всему, скоро будет известно еще больше. Знаете, ведь ваши манипуляции с краденым спиртным с черного рынка хорошо известны и кое-где ими интересуются.

— Мы намерены расспросить вашу жену. Я ничуть не против того, чтобы и вы присутствовали при нашей беседе, но не пытайтесь подсказывать ей, — предупредила миссис Брэдли. — И если вы будете вести себя прилично, ваше преступление… — она многозначительно подчеркнула это слово, не сводя с Корниша черных глаз, — будет предано забвению, хоть и незаслуженному вами, и забвение это продлится до тех пор, пока вы вновь не начнете терроризировать и запугивать свою жену. Вы под наблюдением, мистер Корниш, не забывайте об этом.

Лицо Корниша приобрело зеленоватый оттенок. Вдруг он бросил сигарету на пол, затоптал ее и ринулся на миссис Брэдли, как в пьяной драке. Гэвин вскочил, но миссис Брэдли жестом остановила его, отступила в сторону, и Корниш тяжело рухнул, закинув одну руку на сиденье кресла, а другую уронив на пол. Его голова свесилась вперед, громоздкое тело обмякло.

Миссис Брэдли встала на колени, чтобы пощупать его пульс. Но не нашла его и поднялась.

— Пожалуйста, помогите мне перевернуть его, — попросила она, — но, по-моему, нет никаких сомнений в том, что он мертв.

Гэвин помог ей, но благодаря своему опыту службы в полиции сразу же оценил правильность ее вердикта.

— Сердце, полагаю, — сказал он. — Ну что ж, мир не станет хуже оттого, что этого человека в нем нет. Вы сообщите миссис Корниш, пока я пошлю кого-нибудь за местным врачом? Пусть лучше он осмотрит тело. Наверное, будет еще дознание.

Но проводить дознание оказалось ни к чему. Покойный два последних года лечился от сердечных приступов.

— Я говорил ему: будет продолжать в таком же духе — долго не протянет, — сообщил местный врач, жизнерадостный мужчина лет сорока. — По крайней мере теперь его жена избавлена от частых побоев. Сколько раз я ему твердил, что ему не поздоровится, если он и дальше будет колотить ее. Знаете, он ведь был настоящим зверем.

Миссис Корниш восприняла известие о смерти мужа равнодушно.

— Я надеялась, что он уйдет внезапно, — сказала она. Ни Гэвину, ни миссис Брэдли не захотелось уточнять, что она имеет в виду.

— Что же будет с вами дальше, миссис Корниш? — сочувственно спросил Гэвин, когда похороны, на которые собралась вся деревня, завершились, и они с миссис Брэдли вновь очутились на постоялом дворе. Вдова в черном выглядела на удивление неплохо.

— Знаете, ведь это заведение принадлежит мне, — ответила она. — Я сделала Корниша управляющим, когда мы поженились, думая, что местные захотят видеть хозяином мужчину, но свое имущество на него не переписала. Мой бедный отец трудился, не покладая рук, чтобы обеспечить постоялому двору доброе имя, а Корниш обращался со мной так, что мне ничего не хотелось ему отписывать. Отец перевернулся бы в гробу. Он вообще не хотел, чтобы я выходила за Корниша, но тот в молодости был видным малым, и мне казалось, что я лучше знаю, как мне быть, — всем девчонкам так кажется, — она вздохнула, а потом с явной гордостью оглядела помещение бара. — Я следила, чтобы тут все было как надо, — задумчиво произнесла она, — и теперь все это мое. Я бы не хотела, чтобы он вернулся.

Гэвин подумал, что еще никогда не слышал настолько бесспорной эпитафии. Вдове дали пару дней, чтобы прийти в себя, а потом решили пригласить ее на беседу — ту самую, разрешить присутствовать на которой обещали Корнишу.

— Послушайте, миссис Корниш, — начал Гэвин, — мне кажется, вы могли бы помочь нам, — она смотрела на него без всякого выражения на лице. — Нам известно о мистере Уитте и о том, какое влияние он имел на мистера Корниша, но все это уже в прошлом. А вот о чем мы хотели бы спросить вас, если вы не против: можете ли вы припомнить какие-либо подробности, связанные с человеком по фамилии Кэмпбелл? Вы наверняка видели упоминания о нем в газетах.

Она покачала головой.

— Я знала только одного Кэмпбелла, — сообщила она. — Он часто приезжал на рыбалку, когда старый мистер Корниш держал постоялый двор «Приют рыбака» недалеко отсюда. Мы с Корнишем тогда только начали встречаться. Мистер Кэмпбелл был помешан на птицах и так далее, мог назвать по-латыни любое растение, стоило только показать его. Но он сильно нуждался, бедствовал, этот мистер Кэмпбелл. Продавал свою рыбу, чтобы подзаработать. А потом вдруг разбогател. Сильно разбогател. Завел себе хороший бинокль, и эту штуку, как ее… микроскоп, а еще пару ружей и новую удочку, чтобы ловить форель… всего накупил.