class="p1">12 июня были возобновлены поставки нефти из арабских стран всем потребителям, кроме США и Англии. Попытка нефтяного эмбарго в 1967 г. опять оказалась холостым выстрелом. В мире был избыток нефти. Цены на нее даже не выросли. США и Великобритания получали достаточно нефти для своих нужд, а эмбарго било по казне экспортеров.

Приостановка поставок нефти с 8 по 12 июня стоила по 10 млн долларов в день и АРАМКО, и саудовскому правительству. Ямани по распоряжению Фейсала потребовал, чтобы АРАМКО руководствовалась пожеланиями саудовского правительства. Это вызвало протест президента АРАМКО Боба Бругэма, который опасался, что это решение было шагом к национализации.

Пока что о национализации речь не шла. Однако эта перспектива обозначалась. Существенная деталь — к 1967 г. уже появились подготовленные кадры саудовских нефтяников. Но даже высокопоставленные представители саудовского менеджмента участвовали в выступлениях против США. Это было откровением для американцев, которые думали, что, проявив патернализм и сделав уступки в социальной области, они вызовут проамериканские чувства и, как следствие, смогут навечно сохранить контроль над нефтяными месторождениями.

Ситуация на Ближнем Востоке коренным образом изменилась. Позиции СССР в регионе не ослабели, а усилились. Оказавшиеся в безвыходном положении, лидеры Египта и Сирии должны были идти на расширение сотрудничества с Москвой. Немедленно после «шестидневной войны» пошли поставки советских вооружений в Египет и Сирию.

Оказывая своим союзникам — Египту и Сирии — военную и экономическую помощь, Советский Союз активно использовал и дипломатические карты в ближневосточной политике.

17 июня 1967 г. собралась V Чрезвычайная сессия Генеральной Ассамблеи ООН, в которой принял участие председатель Совета министров СССР А. Н. Косыгин. 19 июня он внес проект резолюции, которая, в частности, решительно осуждала агрессию Израиля, требовала немедленного и без всяких условий отвода израильских войск со всех оккупированных в 1967 г. территорий, возмещения Израилем полностью и в кратчайший срок всего ущерба, причиненного ОАР, Сирии и Иордании и их гражданам своей агрессией. Отметим, что в проекте еще нет палестинской проблемы, которой спустя несколько лет предстоит стать сердцевиной арабо-израильского конфликта.

США и их союзники воспрепятствовали принятию Генеральной Ассамблеей советского проекта, но не провели и свой.

В июне — июле 1967 г. Москву посетили президент Алжира X. Бумедьен, президент Иракской Республики А. Ареф, затем прибыл президент Сирии Н. Атаси.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н. В. Подгорный, третье-четвертое лицо в советской иерархии, в июле-августе направился в Каир, Дамаск и Багдад.

Арабские лидеры 30 августа 1967 г. собрались в Хартуме на встречу для выработки общей стратегии. Насер обещал главам арабских государств, что Египет не будет вмешиваться в чужие дела. Но для борьбы с Израилем, поддержания экономики, возрождения вооруженных сил Насер нуждался в помощи и получил ее.

Говорит Хишам Назир: «Король Фейсал послал меня с заместителем тогдашнего министра иностранных дел на встречу министров иностранных дел, которая состоялась перед конференцией в верхах в Хартуме. Затем я попал с ним на Хартумскую конференцию. Я знал наше внутреннее положение и обязательства по проектам и прибыл со всеми своими папками и проектами, даже не представляя себе, что произойдет… Египет и Сирия крайне нуждались в материальной помощи. Ни Саудовская Аравия, ни еще какое-либо нефтедобывающее государство в то время не были в состоянии оказать большую помощь. Но именно Фейсал предложил безвозмездную ежегодную помощь в 50 млн фунтов стерлингов. У нас не было тогда возможности выплачивать такую сумму, что указывает на его опыт (да будет милостив к нему Аллах) и его знание масштабов проблемы. Ибо проблема, стоявшая перед Египтом и Сирией, была громадной и требовала многих жертв со стороны наших братьев-арабов для оказания помощи по выходу из этого кризиса… Когда мы были в Хартуме, король сказал мне: „Подсчитайте, сколько, по-вашему, Королевство Саудовская Аравия сможет безвозмездно выделять ежегодно“. Я подсчитал — пять миллионов долларов. Он (да будет милостив к нему Аллах) сказал: „Чуточку добавьте“. Я пересчитал, скинул с баланса часть проектов, пришел к нему и сказал: „Пятнадцать миллионов“. Но он промолчал. А когда он вышел к ним, то обещал пятьдесят миллионов фунтов. Это вынудило нас в то время приостановить здесь, в королевстве, осуществление многих проектов»[248].

«Гамаль Абдель Насер не думал, что помощь арабов превысит 5 миллионов фунтов, максимум — 10 миллионов, — писал Анвар Садат в своей книге „Те, которых я знал“. — Все, особенно Насер… были поэтому изумлены, когда король Фейсал заявил на встрече, что Саудовская Аравия будет выделять 50 миллионов фунтов, и попросил Кувейт выделить 55 миллионов!.. Фейсал сидел лицом к лицу с арабским лидером-гигантом, но тяжело раненным лидером, который раньше был его злейшим врагом. Но ситуация требовала, чтобы он протянул руку раненому военачальнику»[249].

Фейсал решил сохранять достоинство Насера как свое собственное. Он протянул руку поддержки египетскому президенту, за ним последовали руководители других арабских нефтяных государств. Арабские лидеры выработали общую позицию по отношению к Израилю, известную как «три нет»: нет признанию Израиля, нет миру с Израилем, нет прямым переговорам с Израилем.

Суданский премьер-министр Мухаммед Ахмед Махджуб выступил посредником в переговорах Насера с Фейсалом. Они договорились, чтобы йеменский конфликт обсуждался не на конференции, а на двусторонних саудовско-египетских переговорах, и решили игнорировать делегацию ЙАР, прибывшую в Хартум.

Как писал впоследствии египетский министр иностранных дел Махмуд Рияд, йеменская проблема была решена за полтора часа. На встрече, организованной Махджубом, присутствовали Фейсал, его министр обороны Султан, Насер и сам Махмуд Рияд. Насер согласился предоставить судьбу Йемена самим йеменцам и вывести египетские войска. Последние египетские войска покинули Йемен между 15 и 31 декабря 1967 г. Само собой подразумевалось, что бывший король Сауд должен был уехать из Каира.

Верный насерист Сами Шараф оценивает мотивацию Фейсала по-другому: «Саудовская Аравия помогала Египту после войны 1967 г. не из-за любви к Египту. Фейсал боялся его (Насера) режима. Если бы он не помог Египту в момент кризиса, то его режим обрушился бы на него»[250].

Можно с уверенностью говорить о многофакторном характере мотивов великодушного политического жеста Фейсала в Хартуме. Он понял раньше других, что политический ландшафт Ближнего и Среднего Востока коренным образом изменился. Король и до «шестидневной войны» заплатил бы высокую цену за уход египтян из Йемена и прекращение их подрывных действий в Саудовской Аравии. Но сейчас бывший враг превращался в союзника и партнера и нуждался в помощи. Аравийские традиции приветствовали компромиссы, дружбу и сотрудничество с бывшими противниками. Симпатии населения Саудовской Аравии и самого Фейсала были на стороне жертв израильской агрессии. А освобождение Иерусалима с его мусульманскими святынями становилось задачей задач его политики.

Угроза извне безопасности Саудовской Аравии миновала, можно