chitay-knigi.com » Любовный роман » Грех во спасение - Ирина Мельникова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 110 111 112 113 114 115 116 117 118 ... 124
Перейти на страницу:

Присмотревшись, он заметил в густом березняке, затянувшем давнюю гарь на пологом склоне горы, приземистую и неказистую избушку, срубленную из грубо обтесанных бревен, с крохотным оконцем, обращенным на восток и затянутым, очевидно, бычьим пузырем.

Митя осторожно приблизился к ней. Дверь в избушку была открыта. Пригнувшись, он переступил через порог. В избе была всего одна комната, добрую половину которой занимала деревянная, срубленная топором кровать, покрытая лоскутным одеялом. В глинобитной печурке потрескивали дрова, а в закопченном котелке упревала пшеничная каша.

Над окошком, на полочке — почерневшие иконы, под ними едва теплится лампадка. Она да еще огонь в печи — единственные источники света в этом жалком жилище.

Митя помедлил некоторое время, надеясь, что хозяева не заставят себя ждать, если только не попрятались с перепугу.

Возможно, они сами опасаются встречи с незваным гостем…

Он прошел в глубь избы и положил Машу на кровать, а сам вышел наружу и огляделся по сторонам. Недалеко от избушки находился невысокий сруб, на котором стояло берестяное ведро. Митя вдруг почувствовал сильнейшую жажду.

С того момента, как он очнулся на берегу реки, у него еще и капли воды во рту не было. Он подошел к срубу, который, как оказалось, огораживал родник, пробивающийся из-под скалы, взял в руки ведро и совсем уж было приготовился зачерпнуть воды, как услышал за спиной крик:

— Изыди, сатана! Отойди от сруба, антихрист!

Митя оглянулся. От леса к нему спешила сгорбленная чуть ли не до земли старуха. В руках она держала несколько березовых полешек, но до сруба их не донесла, бросила на землю и грозной коршунихой налетела на непрошеного гостя:

— Убирайся, антихрист! Пошто не знаешь, что без молитвы за водой негоже лезть! — Она выхватила из его рук ведро, торопливо закрестилась, забормотала молитву и вдруг подняла голову и узрела крест и образок на Митиной груди.

Вмиг с необычайной резвостью отскочила от него, и с еще большей скоростью замелькала ее скрюченная, похожая на куриную лапку рука, творя крестное знамение.

— Свят! Свят! Свят! — почти в голос кричала старуха, отступая к своей избушке. — Спаси мя и помилуй душу мою, Господи Исусс! Не дай лицезреть еретика!

Еще больше согнувшись и прикрыв лицо черным платком, и так надвинутым по самые брови и заколотым под подбородком, она юркнула в избушку и тотчас же вылетела наружу, задыхаясь от страха. Упала перед избой на колени и стала бить поклоны в сторону закрасневшейся над лесом полоски зари.

И только сейчас Митя догадался, куда он попал. Бабка была из старообрядцев, крестилась двумя перстами, вот почему так напугалась его образка и того, что он прикоснулся к ее ведру. Он уже знал, что в тайге немало подобных тайных убежищ, где спасаются от мирской скверны, от царской и барской неволи, от судов и каторги неистовые «беспоповцы», старообрядцы или раскольники, не принявшие изменений и обновлений в русской церкви и вслед за своим духовником, протопопом Аввакумом, решившиеся на прямой бунт против церкви и государства.

Преследуемые церковью и государством, раскольники уходили за Камень, как тогда называли Урал, селились среди непроходимой тайги и гор, стремясь сохранить в чистоте свою веру и обычаи, которые отличались особой строгостью и нетерпимостью: молитва и крест на каждом шагу, замуж или жениться только по велению старца, вино, табак и чай — сатанинское зелье. Религиозные обряды соблюдались и проводились в старообрядческих общинах в том самом виде, в каком они были со времен крещения Руси: крестились двумя перстами, отбивали земные поклоны, молились иконам старорусского письма без окладов… Да и сам образ жизни в старообрядческих поселениях был суров и беспощаден к любым нарушениям богом положенного уклада. Мужчины непременно должны были носить бороды, а женщинам запрещалось спать без платка, иначе бес запутается в волосах и на-. влечет беду на всех…

Протопоп Аввакум неистов был в своей вере, проповедовал и ревностно соблюдал самоотречение от всяческих благ и соблазнов, ежедневное покаяние в грехах сущих и замышляемых, во избежание соблазнов носил власяницу под одеянием, отбивал по тысяче поклонов ежесуточно, творил ночные молитвы, ибо ночью отступает суета сует и молитва быстрее доходит до господа бога. И смерть принял лютую, но даже в огне, пожиравшем его тело, не отказался от веры и проклял еретиков-никониан и царских прислужников на веки вечные…

Вот почему так напугалась старуха, больше смахивающая на Бабу Ягу, чем на святую старицу, в одиночестве бьющую поклоны и молящуюся во спасение души всех благочестивых и грешников, когда в ее обитель вдруг ворвался еретик, исчадие сатаны, никонианин, да еще осмелился оставить на ее постели почти обнаженную простоволосую женщину.

— Бабушка, послушай, дай все рассказать! — попытался подступиться к ней Дмитрий, но старуха, яростно сплюнув, отпрянула от него, отгородившись массивным восьмиугольным крестом, и вновь зачастила свои молитвы, отступая к лесу, намереваясь, очевидно, улизнуть.

— Ну, бабка, — Дмитрий в три прыжка догнал ее и, ухватив за худенькие плечи, пару раз встряхнул, — я к тебе от великого горя пришел, и считай меня хоть чертом, хоть иродом, хоть самим сатаной, но я тебя не выпущу, пока не поможешь!

У меня жена умирает, и я не намерен с тобой церемониться, если откажешь!

Старуха сердито глянула на него из-под лохматых седых бровей и проворчала:

— Девку свою из избы вынеси, тогда и говорить будем!

Пришлось подчиниться. Митя завернул Машу в бабкино одеяло и вынес на улицу.

— Положь ее на землю и отойди подале! — крикнула старица предостерегающе и осенила себя крестным знамением. — Сейчас придет смерть, как бы кого по ошибке косой не зацепила!

— Если кого она сейчас и зацепит, так только тебя, старая карга!

Митя осторожно опустил Машу на траву и направился к старухе. Та быстро засеменила к избе, но он бегал гораздо быстрее, настиг ее около дверей и, ухватив за шиворот, развернул к себе лицом.

— Слушай, бабуля, я не хочу причинить тебе никакого вреда, но, если ты не поможешь мне, я за себя не отвечаю. Мне нечего терять. Несколько дней назад эта женщина вызволила меня с каторги, ей я обязан своей жизнью и свободой, поэтому пойду на вес, чтобы спасти ее. Я не смогу жить без нее, способна ли ты понять это?

— А пошто сразу ис сказал, что беглый? — Старуха вывернулась из его рук и погрозила ему скрюченным старческими болезнями пальцем. — Токмо ежели из убивцев, помогать не стану! И не проси! И так уже грех приняла, что с тобой разговор затеяла. По нашей вере на никонианина даже смотреть грешно, а не то что слово молвить!

— Никакой я не убийца! Государственным преступником числился за то, что руку на государева племянника поднял.

За то и осудили…

— Ну, ежели супротив царя, тогда другое дело. — Старуха, похоже, обрадовалась такому повороту событий. — Токмо в избу не пушшу, в балаган тащи девку. — Она подозрительно оглядела его с ног до головы. — Али вправду женка она твоя?

1 ... 110 111 112 113 114 115 116 117 118 ... 124
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности