Просто так – вопреки разумным доводам в пользу побега из города, с учётом даже того, что михрани почти наверняка станет её злейшим врагом, а сам Кашим, возможно, погрузится в кровавую междоусобицу…

Поддержать Ачира было правильно – так подсказывало её сердце.

– Мне нужно точное задание – что должны, по-твоему, делать морт-мечи, как выглядеть, сколько весить. Далее, определимся с материалами…

Оказалось, что многое из затребованного у Ачира уже наготове – вероятно, он пытался уже подступиться к кому-то другому с такой просьбой, но безуспешно. Возможно, тогда сделку сорвала михрани, или тому проезжему киморту вовсе было не до того… Оплата полагалась щедрая: и в золоте, и в драгоценных камнях, и в мирците – и, что ещё важнее, с поиском проданных северян Ачир тоже пообещал помочь.

– Без покровительства моей матери такое дело провернуть было бы невозможно, – предупредил он сразу. – А сама она, при всей её жадности, побоялась бы связываться с кимортами, не будь у неё покровителя в Ашрабе. Возможно, тебе предстоит схлестнуться с конклавом, а это вовсе не то же самое, что запугать одного купца.

– Справлюсь, – отмахнулась Фог, понимая, что выбора у неё нет.

Она надеялась на то, что конклав не целиком замешан в работорговле, ведь для кого-то же отправлял Иаллам свои донесения, уверенный, что на Дабур и его правителя обрушится справедливое возмездие…

«В конце концов, – подумалось ей, – нам не надо воевать со всем конклавом – надо найти союзников и отделить их от врагов».

Уже перед самым прощанием, когда договор был подписан и установлен срок в дюжину дней, Ачир неожиданно попросил:

– А теперь, красавица, обрушь здесь потолок и ступай прочь так, словно ты очень разгневана. Можешь даже побранить меня на людях.

– Зачем? – опешила Фог.

– Ну как же – зачем? – плутовато усмехнулся он. – Пускай моя мать до поры считает, что мы с тобою рассорились. Так и ей спокойнее, и нам. А я буду каждый день присылать тебе в извинение ларцы с дарами, которые ты станешь гневно отправлять обратно…

– …вкладывая готовый меч в опустевший ларец? – догадалась Фог и невольно рассмеялась: – Хитро. А «дары» – это материалы для клинков?

– Истинно так! Думаю, дюжины дней как раз хватит, чтоб меня, грубияна, простить, как думаешь? Или наоборот, не простить, а в ярости покинуть город, выкрикивая проклятия… Кстати, проклятия кимортов сбываются?

Уничтожать фрески на потолке и бить витражи Фогарте было жалко, так что она проделала в стене аккуратную дыру, сопроводив это оглушительным шумом, вспышками огня и дымовой завесой, а затем вернулась в гостевой дом – и принялась за работу.

Один морт-клинок ей делать уже случалось, но вот дюжину за раз – никогда.

Сердце трепетало в предвкушении.

Сэрима же новости не обрадовали.

– Влезть в семейные распри за власть – ничего хорошего, – посетовал он, выслушав рассказ. И взлохматил сердито волосы: – А, чего я хотел – чтоб тебя в покое оставили, что ли? Не бывать этому. Младший сын михрани ещё не так плох.

– Почему «не так плох»? Потому что он рабство искоренить хочет? – спросила Фог рассеянно; всё внимание её сосредоточилось на том, чтобы просчитать, сколько нужно мирцита, чтобы создать воспламеняющий меч и при этом половину гостевого дома не разнести. По всему выходило, что прежде чем за сложное дело браться, хорошо бы и потренироваться. – Сэрим, хочешь вечное огниво? Просто так, в подарок.

– Потому что готов с женщиной честно дела вести, а не ищет глазами её мужа, брата или отца, – по инерции откликнулся тот, а затем обернулся с любопытством: – А? Ты сказала – огниво?

– Ну да. Только оно будет в виде маленькой серебряной спицы с рубиновым зерном…

На том обсуждение сделки с Ачиром закончилось; Сэрим больше не ворчал. Подарки, к слову, получил не только он. Для хозяина чайной Фог сделала нож, который никогда не тупился, его жене вручила лампу, где в маленькой стеклянной колбе жили искры небесных огней: проку с них было немного, но зато красоты по вечерам – с избытком. А из деревянной шкатулки, за бесценок купленной на базаре, вышел хороший охлаждающий ларь. Его Фогарта попросила доставить на «Штерру», втайне надеясь на ответное послание, но мальчишка, который выполнял поручение, сказал, что капитана на месте не оказалось, а дар со всем почтением принял высокий северянин.

«Март, – подумала она. – И куда же Сидше отправился без телохранителя?»

Пойти он мог куда угодно, но представлялся ей отчего-то лишь увеселительный дом, окутанный, как туманом, сладкими благовониями и тихим женским смехом, и от этого в груди становилось холодно, а мысли путались.

Изготовление же мечей продвигалось без особых проблем. Ачир был человеком практичным, он не просил ничего необыкновенного, только самое простое: чтоб клинок или порождал огонь, или сковывал тело невидимыми путами, или вытягивал тепло, обращая воду в лёд, или отбрасывал противника, поднимая его в воздух, или разрубал даже камень и не тупился… Фогарта честно предупредила, что её мастерства не хватит на то, чтоб сотворить такие мечи, которые можно подзаряжать у мастера даже после смерти киморта-создателя. На это сын михрани спокойно спросил:

– Сколько тебе лет, ясноокая?

– Двадцать три, – с вызовом ответила она.

– Мне тридцать пять, а значит, жить осталось полвека, – сказал Ачир без тени печали. – Пустыня быстро старит. Я уйду гораздо раньше тебя, а