– Но колдуны могли и догадаться, – заметила Риана. – Они ведь не очень доверяют нашим летописям. Многие из них сомневаются в том, что хотя бы одна ведьма на самом деле общалась с диннеши.

– Так они вообще сомневаются в существовании диннеши, – пожала плечами Эйрин. – Как, например, мастер Иган аб Кин, кардугальский колдун. Он убежден, что это просто выдумки духовников, а ведьмы используют наивную веру простых людей, чтобы морочить им головы. Где там колдунам было догадаться о связи драконов с ангелами, которых они считают чуть ли не сказочными существами.

Пообедав, Эйрин решила больше не прятаться у себя, а оделась в обычный наряд – брюки, рубашку и кофту, – захватила на всякий случай пелерину и вместе с Финнелой, Гвен и Рианой вышла из своей квартиры. Когда они спустились на первый этаж, их немедленно окружила стайка младшеньких сестричек, у которых только что закончились утренние занятия. Риана отвечала на вопросы с огромным удовольствием, так как прежде никогда не пользовалась такой популярностью. На их многочисленные просьбы она снова рассказала свеженькую легенду о драконах-диннеши, потом стала описывать битву с чудовищами в Тындаяре, а Эйрин в основном кивала при ее словах, радуясь, что внимание малышни не сосредоточено целиком на ней.

В той самой мере это касалось и взрослых сестер. За время пребывания Эйрин на Тир Минегане они понемногу привыкли к ней и ее Первозданной, поэтому ее вчерашнее приключение, хотя и очень взволновало их, не стало ни для кого такой уж неожиданностью. Чего нельзя было сказать об участии в этих событиях Рианы, которая за все предыдущие двадцать шесть лет своей жизни не зарекомендовала себя ничем выдающимся, имела посредственную ведьмовскую силу, постоянно огорчала наставниц небрежностью в учебе, а чуть ли не единственным ее заметным достижением стало то, что в конце позапрошлого года она умудрилась сдать экзамены, хотя все сулили ей пребывание в рядах младших сестер как минимум до тридцати. Общее мнение о ней не изменила даже история с Пророчеством о Первой. Несмотря на то что большинство ведьм продолжало верить, что Риана истолковала его независимо от Шимаса аб Нейвана, они рассматривали это как чистую случайность, результат одной-единственной удачной догадки.

Однако все дальнейшее уже нельзя было списать на обычное стечение обстоятельств. Как бы там ни было, но диннеши выбрал для миссии на Инис на н-Драйге именно Риану, хотя преспокойно мог дождаться, пока она передаст усмиренного черного в руки старших и более опытных сестер. Риана стала первой за тысячу лет ведьмой, общавшейся с обитателями Гвыфина, она выяснила правду о драконах, раздобыла и подчинила себе меч, оказавшийся материальным воплощением капли силы диннеши, не побоялась пойти в бой с ордой демонов и чудовищ и этим спасла Первозданную Искру от очередных посягательств Ан Нувина…

В устремленных на Риану взглядах сестер Эйрин замечала и восхищение, и уважение, и зависть, но больше всего в них было удивления. А еще растерянности, – похоже, они просто не могли решить: то ли ошибались в своих предыдущих оценках Рианы, то ли судьба действительно слепа и глупа и зачастую возвеличивает тех, кто этого нисколько не заслужил. Было еще слишком рано делать какие-то определенные выводы, но Эйрин думала, что в ответе на этот вопрос Сестринство разделится на две приблизительно равные части. И уж точно Шайна будет относиться ко второй.

Сама Риана откровенно наслаждалась впечатлением, которое производила на сестер, и для полноты счастья ей не хватало только меча, отобранного у нее старейшими. Но даже это обстоятельство она повернула себе на пользу, получив веские основания ругать их; а еще охотно рассказывала всем о том, как Кейлион и Аверлин в конце концов обратились к ней за помощью, но она их гордо отшила – пусть сами разбираются, раз такие умные.

Вскоре им встретилась Этне вер Рошин, под чьим руководством Эйрин изучала бытовые чары, и сегодня после обеда как раз должно было состояться очередное занятие. В первую очередь Этне немного пожурила ее за неосторожность, потом спросила о самочувствии, а услышав в ответ уверения, что все хорошо, сказала:

– Ну и слава Дыву, что ты не пострадала. Но наказания тебе не избежать. Другую младшую я бы заставила учиться до самого ужина, а ты сегодня останешься без занятий. Будешь бездельничать целый день – чтобы знала, как влипать в такие переделки.

Риана тихо рассмеялась:

– Вот так наказание!

Этне остро взглянула на нее.

– Как говорят, каждому свое, милая сестрица. Зная твои слабые места, я бы задала тебе смастерить светильник чистого желтого цвета, а у тебя все время выходили бы оранжевые. И не думаю, что нынешняя сила твоей Искры чем-нибудь помогла бы… Кстати, как оно – быть старшей над всеми обычными сестрами? Наверное, чувствуешь себя важной птицей?

– Я еще не разобралась в своих чувствах, сестра, – на удивление сдержанно ответила Риана. – И вообще, не думаю, что сила дает мне основания задирать нос.

Когда Этне, весьма обрадованная словами Рианы, пошла дальше, Гвен насмешливо произнесла:

– Чудеса, да и только! Неужели меч добавил тебе еще и скромности?

Риана смущенно улыбнулась:

– Просто не хочу ругаться с Этне, она мне нравится. Да и сказала она это несерьезно, только чтобы подразнить меня. Ты у нее не училась, поэтому не знаешь ее привычек.

– Ой, Финнела! – внезапно пришло в голову Эйрин. – Ты же из-за меня пропускаешь занятия. Тебе сильно достанется.

– Не достанется, – ответила кузина. – Учителя ведь понимают ситуацию. Кроме того, еще вчера вечером Гелед написала нашей директорше письмо с просьбой освободить меня на сегодня.

– Тогда не о чем беспокоиться, – заметила Риана. – Давнайг всегда так делает, когда Айрен хочет прогулять свои занятия. Все учителя понимают, что это обычное сачкование, но не наказывают ее… Ну хорошо, девочки, я пойду искать Давнайг. У нее вот-вот должен закончиться урок по животной магии. Еще увидимся.

Она побежала к лестнице, а Эйрин, Гвен и Финнела отправились в западный конец коридора, где был ближайший выход из дворца. По дороге к ним присоединилась Арвен, расстроенная из-за того, что сегодня сестра Аверлин отменила оба занятия – и утреннее, по естественной философии, и послеобеденное, по алхимии. Вчетвером они прошли через парк к усадьбе, где держали усмиренных черных, однако Ивин и Шимаса аб Нейвана там уже не застали. Гвардейцы, стоящие на страже у ворот, рассказали, что вскоре после десяти профессор очень быстро полетел куда-то на восток, а Ивин отправилась в северное крыло дворца.

– Наверное, она у себя в лаборатории, – предположила Эйрин. – Идем.

В алхимической лаборатории на пятом этаже девушки застали и саму Ивин, и Шимаса аб Нейвана, а на столе между ними лежал плащ профессора, который они исследовали, прибегнув к ведьминско-колдовскому взаимодействию. Увидев Эйрин, Ивин оставила это занятие, тотчас бросилась к ней, крепко обняла и начала упрекать за неосторожность, одновременно извиняясь перед ней за то, что так ошиблась в Глыниш. Потом усадила на стул и потребовала подробнейшего рассказа обо всех событиях, произошедших до появления Рианы с профессором. К ее досаде, Эйрин даже приблизительно не смогла назвать количество убитых ею чудовищ (а вот Риана, оказывается, старательно вела учет всех своих побед) и безнадежно запуталась при попытке описать все виды тварей, с которыми ей пришлось иметь дело. В конце концов, устав напрягать свою память, она воспользовалась первой же возможностью сменить тему разговора и поинтересовалась успехами в изучении чар плаща.