В тот же период королева произвела и сложные земельные обмены в области Сента. Она лично передала церкви Оксера в собственность виллу под названием Сивириак и всех рабов, трудящихся на этой вилле. Тогда же подобный поступок совершил и один из ее клиентов, епископ Маммон Каорский[173], предоставив Оксеру четыре владения, которые у него были в Сентонже.[174] Какой Teilreich владел графством Сент во время, когда производились эти сделки, неизвестно, но можно предположить, что эти земли находились в Австразии или могли оказаться в особой опасности в случае конфликта. Подобные же сделки имели место в районе Реймса, где королева обменялась владениями с епископом Соннатием.

Однако, меняя свои виллы на земли, расположенные за пределами доступности Теодоберта II, Брунгильда просто принимала меры предосторожности. Изымание некоторых владений, завидных для австразийского дворца, не было по-настоящему враждебным жестом. Впрочем, вмешательство епископа Ансериха в историю дарения святому Медарду позволяет понять, что оба королевства еще искали посредников, чтобы ослабить трения меж собой.

Все изменилось, когда в 610 г. королева Австразии Билихильда внезапно умерла — согласно Фредегару, ее убил муж, — и на смену ей пришла некая Теодехильда. Билихильда, бывшая рабыня Брунгильды, никак не выказывала верности госпоже, но по крайней мере предпочитала, чтобы между Австразией и Бургундией сохранялся мир. Ее смерть позволила свободней действовать лицам куда более агрессивным и склонным к регионализму. Их главный замысел заключался в том, чтобы восстановить великую Австразию, существовавшую до воссоединения 592 г. Это означало потребовать от Теодориха II вернуть Шампань, Аламаннию и Эльзас. А когда королева Теодехильда родила сына, Теодоберт II назвал его Хлотарем[175]. Это имя отнюдь не могло понравиться Брунгильде. Его выбор был либо напоминанием о короле-объединителе Хлотаре I, либо, что более вероятно, примирительным жестом Теодоберта И, адресованный Нейстрии Хлотаря II.

Действительно, чтобы заставить короля Бургундии уступить территории, австразиицы попытались втянуть в распрю Нейстрию. Для этого они направили к Хлотарю II послов. Теодорих II, отреагировав на это, послал к двоюродному дяде собственных дипломатов, тем больше надеясь на успех, что несколько лет назад он сблизился с Нейстрией. Хлотаря II осаждали просьбами оба посольства, однако он предпочел не вступать в союз ни с кем и заявил о нейтралитете. Для Бургундии это была тяжелая политическая неудача.

Не опасаясь более Нейстрии, австразийцы почувствовали себя достаточно сильными, чтобы перейти в наступление. В начале 610 г. они вторглись в Эльзас и произвели его военную оккупацию. Теодорих II счел, что восстановить согласие можно, созвав общее собрание обоих королевств. Несомненно он вспомнил, как в 605 г. собрание, созванное в Керси, позволило снизить похожее напряжение. Встреча обоих королей и их аристократов была назначена в укреплении Зельц, в современном департаменте Нижний Рейн. Теодорих II направился туда с магнатами и вооруженной свитой небольшой численности. Прибыв на место, он был неприятно удивлен, обнаружив перед собой всю австразийскую армию, которая пригрозила напасть на него, если он не сделает территориальных уступок, каких от него потребовали. Под нажимом Теодорих II был вынужден признать аннексию Эльзаса и, кроме того, передать брату Шампань и Тургау. Тогда же герцогство Аламанния по собственной воле перешло на сторону австразийцев. Войска, происходившие из этого региона, немедленно совершили набег на заюрские земли, демонстрируя, что они отнюдь не хранят верность Бургундии.

Последняя коалиция

До того Брунгильда еще могла надеяться, что ее политическая виртуозность способна компенсировать непостоянство ее магнатов или слабость ее армий. События 610 г. как будто подорвали ее репутацию: враги без труда прорвали границы, а ее любимый внук попался в примитивную ловушку.

Но принимала ли еще Брунгильда активное участие в делах? Известно, что в 609 г. она находилась на одной вилле в области Отёна, где она воспитывала правнуков в атмосфере возвышенной отдаленности от мира. И в источниках за 610 г. ее имя почти не появляется: послов в Нейстрию, похоже, отправляла не она, и на собрании в Зельце она лично не присутствовала. Возможно, королева, которой было уже шестьдесят, намеревалась частично отойти от политической жизни, чтобы полней посвятить себя благочестивым заведениям.

Если Брунгильда уже сочла возможным передать факел Теодориху II, катастрофы 610 г. заставили ее пересмотреть это решение. В самом деле, Бургундии надо было найти внешних союзников, чтобы компенсировать утрату трех стратегически важных областей. А ведь в дипломатии королева по-прежнему была сильна. В 611 г. она вновь прибегла к своим связям.

Первое соглашение было заключено с Хлотарем II. За поддержку против Теодоберта II королю Нейстрии было обещано возвращение «герцогства Дентелин», то есть северо-западных графств Regnum Francorum. Подобное намерение подрывало принципы, установленные договором 600 г., но теперь уже надо было не сдерживать Нейстрию, а оказывать сопротивление Австразии. Кроме того, предусматривалось: прежде чем наложить руку на новые территории, Хлотарь II должен будет их отвоевать у Теодоберта II. Это вынуждало его принять активное участие в военных действиях.

Далее бургундская канцелярия вступила в переговоры с ханом аваров о том, чтобы его народ напал на восточные владения Теодоберта II. В чисто стратегическом плане этот ход понятен: он позволял завершить окружение Австразии и предусмотреть нападение с тыла. Но имело ли христианское королевство нравственное право вступать в союз с языческим народом для вторжения в другое христианское королевство? В свое время о таком подумывал Сигиберт I, и Григорий Турский напрягал все воображение, чтобы оправдать такую возможность. Но с 560-х гг. менталитет людей изменился. С легкой руки Григория Великого на Западе распространилось представление об органическом христианстве, объединяющем католические государства. В этой новой модели Европы языческие народы уже воспринимались как абсолютное зло[176]. Поэтому соглашение, заключенное в 611 г. с аварами, послужило Брунгильде в политическом смысле, но повредило ее репутации как в Галлии, так и за рубежом.

В свою очередь Теодоберт II тоже пытался найти союзников. Геостратегические соображения подталкивали его обратиться к вестготам, чтобы ударить по Бургундии с тыла. Поскольку они были католиками, просить их помощи можно было без колебаний. Произошел обмен послами, и толедский король Годомар (610–612) поручил наместнику Септимании, графу Булгару, провести переговоры. По плохо известным причинам часть переписки этого высокопоставленного чиновника сохранилась. Даже если имена адресатов стерты, поскольку тема для обсуждения была деликатной, главные моменты переговоров удается воссоздать.