– Думаю, мы нашли первичное место преступления, – проговорил он.

– Не спеши делать выводы, – возразил Турбьёрн. – Не забывай, что это старый сарай, здесь наверняка держали животных – возможно, пятно крови старое.

– А если нет? Пятно в сочетании с бумажкой, которую ты нашел наверху, наводит меня на мысль, что мы нашли место, где умерла Нея.

– Думаю, ты прав. Однако мне приходилось ошибаться, поэтому лучше не застревать на одной версии, пока все не будет доказано фактами.

– Мы можем взять образец, чтобы определить, принадлежала ли кровь Нее?

Турбьёрн кивнул.

– Видишь щели в полу? Подозреваю, что немало крови утекло вниз между досками. Хотя кто-то и сделал здесь генеральную уборку, мы найдем кровь, если поднимем пол.

– Так давайте сделаем это! – воскликнул Патрик.

Турбьёрн предостерегающе поднял ладонь в латексной перчатке.

– Сначала мы должны все подробно задокументировать. Дай нам немного времени – я позову тебя, когда можно будет поднимать пол.

– Хорошо, – ответил Патрик и опять забился в угол сарая.

Снова появился серый кот и стал тереться о его ноги, так что он пошел ему навстречу – присел на корточки и стал гладить его.

Прошло около четверти часа, когда снова загорелся свет, и Турбьёрн заявил, что они готовы взломать пол – но Патрику показалось, что прошла целая вечность. И снова он поднялся так резко, что кот испугался и умчался прочь. Сгорая от любопытства, Хедстрём подошел к тому участку пола, который теперь был заснят со всех углов. Пробы были собраны и уложены в пакетики. Оставалось только узнать, что таится под полом.

Дверь открылась, и Патрик обернулся. К нему направлялся Йоста с телефоном в руке.

– Я только что беседовал с коллегами из Уддеваллы.

– С теми, которые обещали приглядывать за Туре Карлссоном?

Флюгаре покачал головой.

– Нет, речь шла не об этом. Но в прошлый раз, когда я звонил им, то спросил о семействе Берг, и они у себя в участке стали вспоминать эту семью.

Патрик поднял брови.

– И что?

– Похоже на то, что за Петером Бергом закрепилась репутация драчуна. По пьяной лавочке он становился агрессивен.

– До какой степени агрессивен?

– Весьма. За ним числится несколько драк в кабаках.

– Но никакого насилия в семье?

Йоста покачал головой.

– Нет, такого замечено не было. Кстати, против него ни разу не возбуждали уголовных дел, поскольку никто не подавал на него заявлений – поэтому мы ничего не нашли.

– Отлично. Это полезная информация, Йоста. Спасибо. Придется нам еще раз поговорить с Петером.

Флюгаре кивнул экспертам.

– Как у вас тут дела? Что-нибудь нашли?

– Обертку от батончика на чердаке, но самое главное – следы крови. Она смыта, но проявилась, когда эксперты нанесли «Люминол», а теперь мы собираемся вскрыть пол, потому что Турбьёрн думает, что между досками затекла кровь.

– Ах ты черт, – пробормотал Йоста, уставившись на пол. – Так ты думаешь, что…

– Да, – ответил Патрик. – Я думаю, что Нея умерла именно здесь.

Некоторое время они стояли молча. Потом из пола выломали первую доску.

Бухюслен, 1672 год

Шум за дверью разбудил Элин. Впервые за долгие дни она спала крепко и сладко. Вчерашняя долгая прогулка с Мартой в тот час, когда солнце начало спускаться в луга, принесла покой душе. И почти отогнала тревогу по поводу того, что теперь придумает Бритта. Ее очень заботило, что скажут люди, – она не захочет жить со стыдом за то, что произошло между ее мужем и сестрой. Перед тем как заснуть, Элин сумела убедить себя в этом. Все пройдет, Бритта будет занята младенцем, а время имеет способность делать большое малым – пока оно не исчезнет вовсе.

Ей снились чудесные сны о Марте, когда начались шум и возня. Элин села в постели, протирая глаза. Оказалось, она проснулась первой из служанок. Элин перекинула ноги через край кровати, в которой спала вместе с Мартой.

– Иду, открываю! – крикнула она и поспешила к двери. – Что за шум ни свет ни заря?

За тяжелой дверью стоял ленсман[54] Якобссон, который с мрачным видом уставился на нее.

– Я ищу Элин Йонсдоттер.

– Это я, – ответила Элин.

За спиной она услышала, как все проснулись, замерев, прислушивались к разговору.

– Элин поедет в тюрьму по обвинению в ведовстве, – сказал ленсман.

Элин уставилась на него. Что он такое говорит? Ведовство? Что он, умом тронулся?

– Это какое-то недоразумение, – пробормотала она.

Марта подбежала к ней сзади и вцепилась в ее юбки. Элин спрятала девочку позади себя.

– Никакого недоразумения нет. Нам поручено препроводить Элин в тюрьму. Она предстанет перед судом.

– Но этого не может быть. Я не ведьма. Поговорите с моей сестрой, она жена пастора, она может подтвердить…

– Бритта Виллумсен и обвинила вас в ведовстве, – прервал ее ленсман и крепко схватил Элин за руку.

Она сопротивлялась, когда тот вытаскивал ее в дверь. Марта кричала, цепляясь за ее юбку. Элин охнула, услышав, как Марта за ее спиной упала. Она увидела, как служанки кинулись к ее дочери, а рука ленсмана еще крепче сжала ее запястье. Все завертелось перед глазами. Бритта заявила о том, что ее сестра – ведьма…

* * *

Рука слегка дрожала, когда Джесси красилась перед зеркалом в комнате Венделы. Лишь бы тушь не скаталась комками.

Позади нее Вендела примеряла уже четвертое платье, но тут же в ярости стащила его с себя, воскликнув:

– Мне нечего надеть! Я так ужасно растолстела!

Она ущипнула себя за несуществующие жировые складки на животе.

Джесси обернулась к ней.

– Как ты можешь так говорить? Ты такая стройная! Мне бы такое тело…

В ее тоне не было отчаяния. Теперь, когда ее полюбил Сэм, лишние килограммы не доставляли ей особых горестей.

В животе урчало. За весь день Джессика так и не успела поесть. Словно все в ее жизни изменилось с тех пор, как она приехала во Фьельбаку. Как она боялась, что здесь все станет еще хуже! А потом встретила Сэма и подружилась с Венделой, которая… да, Вендела прекрасная, крутая и уверенная в себе. Она словно ключ к тому миру, в который Джесси всегда мечтала попасть. Все оскорбления, щипки украдкой, насмешливые комментарии, жестокие розыгрыши и унижения – все как рукой сняло. Теперь она разом все перечеркнет, забудет, какой была. Теперь она – новая Джесси.