Они остановились на парковке и мгновение постояли перед бетонным зданием, устремив взгляд на управление и обдумывая события минувшего дня.

– У тебя есть сигарета? – прервал молчание шеф.

Карл на секунду улыбнулся нерешительности Якобсена.

– Есть, только прикурить нечем.

– Сейчас, у меня зажигалка в бардачке лежит…

Шеф отвернулся и успел сделать всего пару шагов, как вдруг темный автомобиль с выключенными фарами, двигавшийся по диагонали вдоль тротуара возле здания управления, прибавил газу и понесся прямо на них.

Боковая часть автомобиля подпрыгнула, когда колеса наткнулись на бордюр, звук металла пронзительно отозвался у Карла в ушах, он бросился в сторону и откатился по тротуару. Автомобиль с визгом остановился и тут же припустил задним ходом, так что коробка передач зашипела и в воздухе запахло жжеными покрышками, набирающими обороты.

Полицейские услышали выстрел, но не поняли, с какой стороны стреляли. Единственное, что они отметили за какие-то миллисекунды, – это то, что траектория автомобиля изменилась, он словно потерял управление и понесся по диагонали на проезжую часть, где на полной скорости врезался в припаркованную гражданскую машину кого-то из сотрудников полиции.

Только после этого они заметили, что из двора управления примчался на мотоцикле полицейский с пистолетом наготове, и только тогда Карл услышал, насколько многословный поток проклятий и ругательств в состоянии произвести его шеф за ничтожное время.

Пока руководитель отдела по связям с общественностью и начальник отдела убийств изо всех сил сдерживали напор журналистов и телевизионщиков, Карл занялся проверкой сведений о человеке, совершившем покушение. Правда, у того не оказалось при себе никаких документов, но Карлу оказалось достаточно обойти коллег, и фотография мертвого мужчины, сидящего на сиденье автомобиля с круглым отверстием в шее, принесла плоды. Парни из уголовно-разыскного отдела C, сидевшие на третьем этаже, были тертыми калачами.

– Это Оле Кристиан Шмидт, – с ходу заявил один из них, и, получив имя, Карл сразу напал на след.

Бывший горластый активист правого толка, недавно освобожден после двух с половиной лет тюрьмы, полученных за два насильственных нападения – на женщину, являвшуюся членом исполнительного комитета социалистов, и на подростка-иммигранта, случайно проходившего мимо. Не то чтобы впечатляющее криминальное прошлое, но достаточное для того, чтобы опасаться за дальнейшую карьеру.

Карл смотрел на плоском экране выпуск новостей по TV-2 ровно с того момента, как сел на рабочее кресло.

Маркус Якобсен и начальник пресс-службы прекрасно справились с брифингом на тему эпизода с выстрелом. Ни слова о проводимом расследовании, ни слова о подоплеке инцидента. Лишь констатация того, что совершенно неожиданно водитель спятил, и можно было лишь благодарить судьбу за то, что рядом оказался решительный мотоциклист, спасший жизни сотрудников криминальной службы.

Карл кивнул. Эпизод демонстрировал, что Курт Вад пребывал в отчаянии и что этим эпизодом все не ограничится, – никаких сомнений. По возвращении Маркуса им предстояло обсудить, каким образом приступить к немедленным арестам.

Затем картинка поменялась, и ведущий вкратце прокомментировал заслуги Маркуса Якобсена и выразил сожаление, что имена погибшего и сотрудника полиции до сих пор не разглашены.

Картинка поменялась снова, чего нельзя было сказать о выражении лица ведущего.

– Сегодня около девяти часов утра любитель лодочных прогулок испытал серьезное потрясение, отплыв из гавани Хавнсё и на полдороге к Сайербю, что на острове Сайеро, обнаружив утопленника, всплывшего на поверхность. Мы можем сообщить, что речь идет о 31-летнем журналисте Сёрене Брандте. Родственники уже оповещены о находке.

Карл отставил чашку кофе и в ужасе уставился на экран, где замаячила фотография улыбающегося Сёрена Брандта.

Неужели кошмару не было конца?

– Ты ведь знаком с Мэдвигом, Карл? – спросил Маркус и предложил своим гостям присесть.

Карл кивнул, подавая руку коллеге. Карл Мэдвиг, один из жестких парней из полицейской разведки; да-да, с ним он был знаком лучше, чем со многими другими.

– Сколько лет, сколько зим, Мёрк, – поприветствовал его Мэдвиг.

Что верно, то верно. С тех пор как они с тезкой вместе проходили учебу в полицейской академии, их пути так и не пересеклись, но Мэдвиг был действительно очень занят, став настоящей звездой полицейской разведки. В свое время он был замечательным парнем, но, по слухам, с годами растерял часть своего врожденного обаяния. Возможно, дело было в его постоянном темном костюме, а возможно, в самоуверенности, для взращивания которой возникли как нельзя более подходящие условия. В общем, Карлу было все равно.

– Здорово, Медуза, – бросил Карл, позабавившись тому, как Мэдвиг слегка вздрогнул, когда давнишнее прозвище вдруг всплыло из тумана забвения. – Вот мы и добрались до ситуации, когда приходится привлекать разведку… Не то чтобы инициатива исходила от меня, – продолжил он, понимающе покосившись на Маркуса. Глава отдела убийств полез за своей никотиновой жвачкой.

– Карл, спешу поставить тебя в известность о том, что именно Мэдвиг руководит в службе полицейской разведки выяснением обстоятельств возникновения «Чистых линий» и сбором сведений об узком круге основателей, в том числе о Курте Ваде. Вот уже четвертый год продолжается эта работа, а потому ты, конечно, понимаешь…

– Я все понимаю, – оборвал его Карл, поворачиваясь к Мэдвигу. – Я сдаюсь на твою милость, Медуза, выкладывай!

Тот кивнул и выразил соболезнования в связи с обстоятельствами, коснувшимися помощника Карла. Возможно, слово «соболезнования» прозвучало немного неуместно. По крайней мере, он надеялся на неуместность этого слова всем сердцем.

Затем Мэдвиг изложил суть их расследований – вполне открыто, прямо и в некотором смысле даже заинтересованно. Было заметно, что дело действительно захватило его. Он также залез в глубины и откопал сведения о том, на что были способны члены сообщества, будучи, казалось бы, абсолютно респектабельными людьми.

– Мы по возможности регулярно прослушивали влиятельных членов «Чистых линий», в том числе и многих из тех, кто знаком нам по «Секретной борьбе», и нам известны некоторые сведения, сообщенные тобой Маркусу Якобсену. Естественно, у нас имеются также показания свидетелей и документы, подкрепляющие нашу работу, мы всегда можем обратиться к ним. Однако папки, «найденные» вами у Нёрвига, – тут он нарисовал в воздухе кавычки, – к сожалению, не сообщили нам ничего, что уже не было бы известно, хотя мы целые сутки просматривали их. Все эти старые иски к членам «Секретной борьбы» можно без труда найти в соответствующих полицейских архивах. А вот о чем мы не имели сведений, так это весьма своевременные указания на то, что штурмовики Курта Вада направлялись на совершенно преступные задания, что в каком-то смысле даже нам на руку. Ибо, имея подобные факты, несомненно, будет проще объяснить общественности необходимость остановить «Чистые линии» и их деяния.