Тонкие нити пузырьков пролетали роем светлячков из нижнего мрака в верхний, именно они и стали для русала путеводной нитью. Рядом змеились, то приближаясь, то удаляясь, камни скального бока, а Крид все парил-падал. Он не знал ни страха, ни даже удивления. Мелькание северной скалы утомило, и он скользнул южнее, удаляясь в пустоту темного покоя. Упрямо работая хвостом, Крид шел все ниже и ниже, туда, где в бездонности рано или поздно он желал обнаружить дно.

Белая скала возникла сияющим маяком. Крид заметил ее и сразу направился к интересному месту, обрадовался, сочтя скалу частью подводного города, его берегом. Не может же сухопутный сновидец оказаться единственной русалкой во всем океане? Нет, конечно.

Она сидела у основания скалы — еще одна русалка. Сжавшись в комок и опираясь на хвост, девушка плакала, темные волнистые волосы накрывали фигурку целиком. На фоне белой скалы именно волосы и делали ее заметной.

Крид обрадовался, активнее заработал хвостом и скоро уже висел рядом, рассматривая настоящую морскую русалку. «Пусть и во сне, но найдена», — гордо подумал принц. Увы, русалка дрожала, всхлипывала, испуганная до неспособности говорить. Она накрыла руками голову, не замечая вокруг никого и ничего… Вот еще незадача! Крид возмущенно огляделся, разыскивая обидчика. Если кому-то следует дать по шее, он это умеет. Только кому? Пусто кругом, сколько видит глаз и чует кожа, отмечающая движение глубинных течений…

Пришлось садиться рядом с незнакомкой и ждать, пока она заметит присутствие принца. Хоть глянуть, какие у нее глаза — синие или черные? Крид украдкой тронул тонкую прядь волос. Вода родила рябь, волны кудрей качнулись.

Глаза у русалки оказались удивительные — бирюзовые, как весеннее небо или вода горных озер, его отразившая. На непомерной для воображения океанской глубине живое и близкое сияние солнечных бликов выглядело немыслимым. Девушка смотрела на незнакомца без испуга, скорее с радостью и удивлением.

— Здравствуй, Озерная Сказка, — улыбнулся Крид, не удивляясь своей обычной и внятной речи, это ведь был сон. — Кто осмелился расстроить?

— Я хочу наверх, а меня не пускают, — пожаловалась русалка. — Там чудовища. Потом заросли, каменные теснины с неодолимым течением и стекло свода. Отсюда нет выхода. Совсем.

— Не заметил, — признался Крид. — Мы же тут не чужие, кто помешает?

— Я не справляюсь, — жалобно вздохнула русалка. — Каждую ночь пробую, и все зря, не успеваю до рассвета. Вечером засыпаю и снова оказываюсь тут.

— То есть у тебя тоже сон? — не на шутку заинтересовался Крид. — И ты есть наяву, настоящая, точно такая? Не-ет, таких не бывает.

— Каких? — опустив ресницы, улыбнулась незнакомка.

Крид собрался выложить богатый набор комплиментов и осекся. Ей-то эти игры к чему? Красивая, скорее даже неправдоподобно совершенная, знает об этом, да только не время хвост растопыривать. У Морской Сказки — большая беда.

— Наверх доплывем, как раз придумаю, — серьезно пообещал принц. — Давай руку. Не бывает так, чтобы без выхода.

Она собралась возразить — и промолчала. Кивнула, доверчиво протянула тонкую руку — такие бывают только у женщин оримэо, узкие, легкие, с длинными полупрозрачными пальцами. Крид бережно поймал ладошку и заскользил вверх. То есть еще недавно тэльр признавал себя настоящим русалом и охотно думал, что именно «скользит», а теперь почти сердито понял — кое-как плывет, не более того. А вот спутница точно скользит, танцуя и изгибаясь. Вдвоем они быстро достигли дна обрыва к северу от белой скалы и взмыли вверх, это оказалось легко, нашлось удобное восходящее течение. Русалка по-прежнему молчала. Она придвигалась все плотнее к своему провожатому и начинала озираться, опасливо вздрагивая. Наконец охнула и показала рукой во тьму.

— Вот, чудовище, — жалобно сказала девушка.

— Симпатичный осьминог, крупный, — одобрил Крид, глянув на пульсирующий светом рисунок шкуры гиганта. — Слушай, а мы на каком языке говорим?

— Я на эмоори, а ты — не знаю, — фыркнула русалка. — То рычишь, то шипишь, то слова рвешь. Но я понимаю, не переживай. Я и ваш тэльрийский знаю, можешь не мучиться. Только нас сейчас все равно будут ловить и кусать!

Она добавила последние слова глухим шепотом, с растущим отчаянием, и еще плотнее прижалась к спутнику. Крид подмигнул осьминогу. Оказывается, от чудовищ есть большая польза при знакомстве с девушками. Восемь лап пришли в движение, серебряные огни рисунка шкуры вспыхнули ярче.

— Он тебя охраняет, — выдержав паузу, «догадался» Крид, с облегчением переходя на родной язык. — Но я тоже не враг, двигаемся дальше, время идет.

— Охраняет… — растерялась русалка. — А почему раньше пугал?

— Может, здесь не принято, чтобы такие красивые девушки плавали в темное время без провожатых? Ах да, я Крид, а как тебя зовут?

— Риоми. Ох и ловкий ты, — подозрительно покосилась девушка, вильнув в сторону. — А осьминог этот — предатель и…

— Сводник, — хихикнул Крид.

Риоми рассмеялась и сразу успокоилась, даже решилась глянуть вверх. Там, кажется, темнота уже смотрелась пореже нижней, донной. Девушка неуверенно уточнила по памяти:

— Здесь были камни, а тут — течения, не дающие прорваться вверх. Но теперь стало спокойно и пусто.

Крид спросил, как давно русалка пытается попасть наверх. Три года? И что, каждый раз приходилось вот так выматываться и ускользать от чудовищ?

Она кивнула. Тэльр виновато представил себе маленькую русалку, одинокую и совершенно беззащитную, преследуемую фиолетовым от злости осьминогом, который гораздо крупнее флагманского корабля флота Дэлькоста. На севере дураки и подлецы приписывают русалкам гадости, а тут Сказка погибает без помощи… Ну почему там, в Дэлькосте, не приснился важный сон? В безмерных глубинах даже драчливому принцу, если честно, одному было неуютно, а Риоми каково пришлось!

Вверху теперь уже сделалось отчетливо светло, даже луна блеснула, дрогнув белесыми бликами на волнах. Риоми заулыбалась: так высоко ей удалось подняться лишь однажды.

И тут они достигли свода. Крид не заметил незримой преграды, скользнул выше… А маленькую русалку свод не выпустил. Она ощупывала загадочный барьер ладонями, плача от огорчения: нет ей пути дальше, домой. Тэльр вернулся, за руку отбуксировал девушку к скале и устроил на удобном каменном уступе.

— Погоди, я этого так не оставлю! Что за неравенство у русалок? Меня выпускают, а тебя не хотят? Кто злодей? А ну, подайте его сюда!

— Скоро восход, — вздохнула Риоми, слушая сердитую речь и невольно улыбаясь. — Жаль. Мои сны о глубинах — очень трудная болезнь, неизлечимая. Мне на миг показалось, что с тобой я выберусь.

— Ты живешь наверху, на острове Гоотро? — с внезапной надеждой спросил Крид. Дождался кивка. — Я там первый день. Вполне возможно, Прежде я не оказывался достаточно близко, чтобы увидеть нужный сон. Мы должны попробовать повидаться днем и обсудить это безобразие со сводом.