ЛЮСЯ. Главное, если мужчина рано, его потом все время куда-то тянет. А если он уже пожил, то он успокоился.

АНТОН. Это правда.

ЛЮСЯ. У меня тоже он в возрасте уже. Ну, сорок почти. Но еще ничего. Живем хорошо, тьфу, тьфу, тьфу. А чего ему жаловаться? Я работаю, все по дому успеваю. За собой слежу. Если от кого муж куда-то ходит, она сама виновата, правильно?

АНТОН. Конечно. Я от своей никуда. Зачем? Она у меня как модель. Высокая, стройная.

ЛЮСЯ. А вам ничего с ней? В смысле – вы небольшой относительно.

АНТОН. Почему? Нормальный рост, выше среднего.

ЛЮСЯ. Ну, модели, они же метр восемьдесят все.

АНТОН. Я же не буквально. Высокая, но не выше меня. Гармонично смотримся.

ЛЮСЯ. А мой на голову выше. Мне нравится. Ему тоже. Он говорит, ты, говорит, такая, что за пазуху засунуть хочется. Ну и пройти вместе приятно. Мужчине же важно, правильно? Ты там дома как хочешь, он на тебя внимания не обращает. Ну – привык. Я выкрасилась прошлый месяц, нарочно ему не сказала – думаю, когда заметит? Через неделю разглядел! Что это, говорит, у тебя с волосами? Но это дома. Дома мужчине все равно. А если выйти, ему же похвастаться хочется женщиной, даже если она жена. Правильно? Сразу начинает: давай оденься получше, макияж, то, се. Ну я стараюсь. Смотрю, а он по сторонам так поглядывает – как я другим? Видит – нравлюсь. Ну, ему приятно. Честолюбие, понимаете? Мужская психологическая особенность.

АНТОН. Некоторые жен вообще в упор не видят. Я в Интернете читал: ты можешь купить женщине машину с кислой рожей, а можешь подарить цветок с улыбкой, и цветок она оценит больше.

ЛЮСЯ. Ну, от машины я бы не отказалась. Даже с кислой рожей. Хотя у меня есть.

АНТОН. Я тоже своей новую подарил. Я что имею в виду: я всегда замечаю, что у жены происходит. Я бы, если она покрасилась, сразу бы. Я же знаю, ей приятно. Женщине что нужно? Чтобы муж, который рядом, чтобы он обращал внимание. Мужчины большинство этого не понимают. Скажи ей два приятных слова, язык не отвалится, и она весь вечер счастлива. Тебе же лучше. Правильно?

ЛЮСЯ. Тупые многие мужики, если честно.

АНТОН. И я про то.

ЛЮСЯ. Нет, он не потому, что он равнодушный. Просто – ну в своих мыслях человек. Он у меня по компьютерам специалист. На дому работает. Думает там что-то все время.

АНТОН. Думать можно, но все равно. Я тоже думаю, а когда вижу, что она… Ну, что внимания хочется. Я переключаюсь. Усилием воли.

ЛЮСЯ. А в какой области работаете?

АНТОН. Осветительные приборы. Продажа, установка. Бизнес. У вас вот тут свет плохой.

ЛЮСЯ. Да знаю. Я им сколько говорила – давайте нормальный сделаем. А им плевать – и так сойдет. Клиент же страдает, я же должна каждый волосок видеть! Наугад режу, можно сказать. (Антон слегка дернулся.) Да нет, это я образно говорю. У меня зрение – слава богу. Сто процентов.

АНТОН. Просто некоторым все равно. Работают – абы как.

ЛЮСЯ. Вот именно.

АНТОН. Я так не могу. Я если свет ставлю, я как себе это делаю. Не умею плохо работать.

ЛЮСЯ. А некоторым все равно. Обкорнают клиента – так и надо. Он в претензии, а они только смеются. А я, если плохо постригу, у меня у самой душа болит.

АНТОН. Аналогично. В смысле, мне мои говорят: чего ты там возишься, сойдет и так. А я не могу. Люди же работать там будут. Глаза испортят – а я виноват?

ЛЮСЯ. Люди сейчас никого не касаются. Всем наплевать.

АНТОН. Это правда. Всеобщее равнодушие.

ЛЮСЯ. Зачес куда делать?

АНТОН. Вот так вверх и направо.

Пауза.

ЛЮСЯ. Хороший волос у вас. Послушный.

АНТОН. Не жалуюсь.

Люся включает машинку, начинает подравнивать волосы по краям.

ЛЮСЯ. Из Москвы, наверно?

АНТОН. А?

ЛЮСЯ (выключает машинку). Я говорю: из столицы, наверно? Вид у вас такой. Элегантный.

АНТОН. Нет, я местный. Просто – стараюсь соответствовать.

Люся включает машинку.

АНТОН. Вы тоже.

ЛЮСЯ (выключает машинку). Что?

АНТОН. Вы тоже. Ну, элегантная женщина. Не скажешь, что парикмахерша, если не знаешь.

ЛЮСЯ. А что, парикмахерша – это плохо? (Включает машинку, работает.)

АНТОН. Да нет, я просто… (Очень громко.) Просто я имел в виду, что лицо у вас… Как в кино. Как у актрисы!

ЛЮСЯ (тоже громко). А я в самодеятельности играла!

АНТОН. Это заметно! В смысле – артистизм!

ЛЮСЯ. Некоторые не понимают. Я общительная, а думают, что я намеки даю! Как будто с мужчиной нельзя просто поговорить. Вы как считаете?

АНТОН. Что?

ЛЮСЯ. Я говорю: могут же мужчина и женщина просто общаться? Бровки окультурим? (Склоняется, «окультуривает» брови. Ее лицо близко к лицу Антона.)

АНТОН. Могут.

ЛЮСЯ. Что?

АНТОН. Общаться могут, конечно. Почему нет? Вас как зовут?

ЛЮСЯ. Люся.

АНТОН. А меня Антон. Очень приятно. Люди лицемерят. Ну пойдут, например, мужчина и женщина в ресторан. Просто, как люди, пообщаться. А они сразу думают неизвестно что!

ЛЮСЯ. Вот именно.

АНТОН. Вы как к этому относитесь?

ЛЮСЯ. В смысле?

АНТОН. Ну, посидеть просто так, пообщаться?

ЛЮСЯ. Вы конкретно или как?

АНТОН. Можно конкретно. Вы вечером что делаете?

ЛЮСЯ (выключает машинку). Вы меня, что ли, в ресторан приглашаете?

АНТОН. Пообщаться…

ЛЮСЯ. Ага. Вы меня, значит, так поняли?

АНТОН. Я просто… Сами же сказали…

ЛЮСЯ. Что я сказала? Я разве сказала, что я с мужчинами по ресторанам хожу?

АНТОН. Нет, но вы же сказали, что мужчина и женщина могут общаться.

ЛЮСЯ. Вот – мы общаемся. Вам обязательно ресторан нужен? Музыка? Я вам радио включу. (Включает радио на полную громкость. Антон морщится. Люся выключает.)

АНТОН. Вы меня не поняли.

ЛЮСЯ. Да поняла! Во избежание, чтобы вы тоже поняли – я если на что соглашаюсь, то серьезно. Если мне кто понравится, я могу с ним пообщаться. Но я не девушка на минуточку, чтобы вы знали!

Она отворачивается, меняет насадку на машинке. Прячет лицо – будто плачет. Антон высвобождает руку из-под покрывала, дотрагивается до ее руки.

АНТОН. Люся…

ЛЮСЯ. Не надо за руки хватать! Что с людьми происходит, вообще кошмар! Я вам что, намекала?