ярко-красном платье, которое облегало ее фигуру, открывало область декольте, струилось вниз по ногам к полу. Девушка шла непринужденно, держа клатч в руке, ступая уверенным шагом, открывая взору длинные каблуки, щиколотки, которые возбуждали фантазию.

Патриция обернулась к мужу уже с удивленными глазами, хотела съязвить, сказать, что здесь не публичный дом, никто не одевается так открыто, но Марко не услышал бы ее. Он был полностью там, за соседним столиком, рядом со своим экипажем, рядом с женщиной в красном.

– Марко, – тут же произнесла она в укор, – куда ты смотришь?

Да, он был весь с ней, с Адель, жалея, что сидит так далеко. Но есть плюс, он видит ее полностью, с головы до ног, каждый изгиб ее тела, даже чувствует ее запах и наслаждается видом. Она бесподобна в любом наряде, но он отчетливо помнил ее тело без одежды.

Сейчас она произвела фурор среди членов экипажа, даже Ханс, которого не пробить никакими видами, поцеловал ей руку, чем стал противен Марко. А ведь им лететь вместе в одной кабине еще очень долго.

– Зачем она так вырядилась? – не унималась Патриция, уже готовая уйти отсюда, но тут же прикусила язык, потому что муж одарил ее ядовитым взглядом. Она замолчала, стиснув зубы.

– Какая она красивая, – продолжала восхищаться Фаби и была права, назвав Адель королевой. Она так и осталась королевой. Но теперь доступа к ней нет. – Когда я вырасту, я куплю себе такое же платье.

Патриция хотела было прокомментировать, но не стала. Как раз официант принес блюда, чем привлек внимание к еде, красиво разложенной на тарелках.

– Давайте ужинать, – спокойно произнес Марко, – мы же еще хотели мороженое.

– Точно! – воскликнула девочка и принялась за еду.

Адель села возле Кевина, другого варианта у нее не было – он занял ей место рядом с собой.

– Вот это круто, – ущипнула ее Саманья и тихо произнесла на ухо: – Если бы я знала, что сегодня мы устроили бал, то надела бы что-нибудь более приличное.

– Ты и так в приличном, а вот мне кажется, что мое платье в этом месте, как красная тряпка для корриды.

– Ага, – усмехнулась та, – а быки – это наши мужики. Посмотри, как они распустили слюни.

– Пусть втянут их обратно, наши мужики меня не интересуют. Так я оделась для себя. Чтобы поднять себе настроение…

– Помогает? – встряла в разговор Эмма и поправила очки. Судя по ее вечному напряжению, ей бы не помешало мегакрутое модное платье. И вообще, почему она подслушивает?

– Очень, – ответила Адель и впервые перевела взгляд на Марко.

Он сидел с семьей за соседним столиком, не так далеко, как хотелось бы. Иногда их взгляды пересекались, но в эти моменты Адель словно была парализована – ее рука застывала, держа вилку.

Патриция сидела к ней спиной, что радовало. Иначе аппетит был бы испорчен. Хотя его и так особо не было. Что за странная особенность организма при стрессе отказываться от еды? Она еще помнила, как жутко похудела после расставания с Марко. Элис при виде худой сестры возненавидела его еще больше. И Луку вместе с ним, хотя тот вообще ни в чем не виноват.

Сейчас, ужиная за одним столом со своим экипажем, Адель поймала себя на мысли, что ей с ними комфортно. Со всеми! Даже Арани, которая уже пятнадцать минут рассказывает о красивых мужчинах среди пассажиров, не раздражает. Она просто несчастна, потому что слишком ветрена. Саманья иногда выкрикивает то, с чем согласна или, напротив, высказывает недовольство. Кто-то ее поддерживает, кто-то – нет. Все они очень милые, даже Эмма, которая слишком правильна, слишком умна и внимательна. Именно она сейчас смотрела на Адель, а потом перевела взгляд на Марко и поймала его взгляд.

– Ты прекрасна, – Кевин взял ладонь Адель и поцеловал ее, – такую красоту должны увидеть все в Осло и явно не в этой гостинице.

Адель засмеялась, хотя было уже не до смеха, Кевин говорил это искренне.

– Что ты предлагаешь?

– Поехать в другое место. Тора, – он обратился к старшей стюардессе, – где в этом городе самый красивый вид?

Тора взглянула на часы:

– Есть одно место прямо на набережной – оперный театр…

– Опера? – уныло произнес Кевин, и все засмеялись. Однако Тора пригрозила пальцем и моментально успокоила всех, Осло был ее домом, и неудивительно, что Кевин обратился к ней. Но в оперу ему явно не хотелось.

– Никто тебя не гонит в оперу, если девушка сама не захочет, – она взглянула на Адель, увидев ее замешательство, – да и время уже позднее. Но в этом здании вся фишка в крыше, которая сделана из мрамора. На нее может подняться каждый, чтобы увидеть очень красивый вид на город и на острова Осло-фьорда с яркими деревянными домиками. Вид потрясающий. Но оденьтесь очень тепло, сейчас там холодно.

– А берут только Адель? – толкнула Кевина Саманья. – Или другие тоже могут поехать?

– А меня спросили? – тут же вставила Адель. – Кажется, я в платье, и лазить по крышам наверняка будет неудобно.

Тора улыбнулась на это:

– Не переживай, там многие в вечерних платьях, и лазить не придется. Все очень комфортно.

– Я не пойду! – вставила Эмма и поправила очки. – Бр-р, мне и здесь уже холодно.

Кевин перевел недовольный взгляд на нее и даже чуть скривил лицо. Он ей точно не предлагал быть в компании. Да и компанию он не хотел. Саманья проследила за его взглядом и мило улыбнулась, все понимая. Она слегка наклонилась к нему и прошептала:

– Я пошутила, я не пойду. Там ветер, – она подмигнула ему, но тут же Адель ударила ее в плечо. Один не хотел компанию, а другая хотела. Но Саманья встала на сторону Кевина, понимая, что из него и Адель получилась бы прекрасная пара. Он высок и строен, красив, с хорошим чувством юмора. Она милая, добрая, скромная девушка, которая в этом мире не может найти свою половину. Может, половина – как раз Кевин?

Хотя Саманья сама была бы не против такого мужчины, но он уже сделал выбор. Даже сексуальный взгляд Арани не смог сразить его. А вот скромный взгляд Адель смог! Это говорит о многом.

– Ты согласна пойти со мной на крышу оперы? – Кевин обратился к Адель, и ей ничего не оставалось, как согласиться.

– Еще и пассажиров наших встретите, – пропищала Дав.

– Не хотелось бы. – Кевин встал и предложил Адель руку. Это ее позабавило, и она вложила в нее свою, поднимаясь.

– А можно мне с вами? – Дав тоже стала подниматься, но Саманья усадила ее