– Еще не знаю, – отвечает Киллиан и смотрит на меня через зеркало заднего вида. – Похоже на то, что ее кто-то сдал. Убийцы думали, что товар у нее. Ты говорила, что познакомилась с ней в баре. Трейси разговаривала с кем-нибудь?

– С барменом, – вспоминаю я. – Он вывел нас через запасной выход из бара и дал Трейси ключи от машины.

– Как называется этот бар?

– Не знаю. Я случайно там оказалась, – признаюсь я и добавляю. – Но могу показать, где он находится.

Киллиан снижает скорость и сворачивает с трассы на грунтовую дорогу. Вдоль нее растут деревья, и между их стволами что-то блестит. Присмотревшись, я вижу лунную дорожку на поверхности воды.

– Ты хочешь утопить меня в озере? – спрашиваю я, но Киллиан ничего не отвечает. Я замечаю, как на его губах расползается мрачная улыбка.

– Почему ты оставил меня в живых и не убил вместе с Джо? – вновь задаю вопрос.

– Боюсь, что человек, на которого я работаю, – медленно проговаривает Киллиан таким тоном, словно объясняет простые вещи ребенку, – не оценит, если я убью единственного свидетеля, который знает, где лежит сумка с товаром на полтора миллиона долларов.

Он останавливается, берет пистолет и выходит из машины, не заглушив двигатель. Ливень закончился, и теперь мелкий моросящий дождь стучит по лобовому стеклу. Обернувшись, я наблюдаю, как Киллиан что-то достает из багажника.

Это мой шанс.

Я быстро перемещаюсь на другую сторону сиденья и дергаю на себя ручку, однако она заблокирована. Проклятье!

Сжав кулаки, я возвращаюсь на прежнее место и испуганно смотрю, как Киллиан приближается. В голове отчетливо звучит его предупреждение.

Я выстрелю в твое колено, если ты попытаешься сбежать.

Сердце отчаянно стучит, словно хочет вырваться из грудной клетки, когда Киллиан открывает дверь с моей стороны. Я зажмуриваюсь, чувствуя тошноту.

Внезапно на мою голову накидывает что-то темное, и я громко всхлипываю:

– Что ты делаешь? – я мотаю головой, пытаясь сбросить с себя мешок.

– Оставшийся путь поедем в молчании, – говорит Киллиан, туже затянув шнурок вокруг моей шеи.

Сквозь шум дождя я слышу, как он закрывает около меня дверь, а затем садится за руль. Трогается с места и набирает скорость, пока тревога мгновенно настигает меня. Трясущимися руками я пытаюсь снять с себя мешок и развязать шнурок на шее.

– Не советую этого делать, – предупреждающим тоном произносит Киллиан.

Я опускаю руки. Напряженный ком застревает в горле, соленые слезы щиплют щеки. От нехватки кислорода кружится голова, и я равномерно дышу, чтобы побороть панический приступ.

Не знаю, сколько в действительности проходит время, пока меня везут в неизвестном направлении. За эти мучительно долгие минуты я едва не теряю сознание. Но стараюсь изо всех сил не отключаться.

Машина снова куда-то сворачивает, скорость снижается, и я слышу, как шины шуршат, заезжая на дорогу, покрытую гравием. После этого до моих ушей доносится звук раскрытия железных ворот, а потом они с таким же шумом захлопываются.

Сквозь плотную черную ткань не удается ничего рассмотреть, но мое воображение рисует территорию, окруженную высокой оградой и охраняемыми воротами.

Вдруг машина останавливается, и меня охватывает страх. Доносится звук раскрываемой двери, и через несколько секунд я слышу такой же звук с моей стороны.

– Выйдешь из машины сама, или помочь тебе? – с притворной вежливостью спрашивает Киллиан, и я поджимаю губы.

– Нет ничего хуже гангстера, который строит из себя джентльмена, – сердито бормочу я.

Стараюсь осторожно выбраться наружу. Но с наручниками и мешком на голове это не так просто сделать. Я теряю равновесие и, громко всхлипнув, падаю. В этот момент Киллиан обхватывает мое плечо и буквально выдергивает меня из машины.

Я ступаю на землю, стараясь уловить малейшие детали. Мои кроссовки касаются ровной поверхности, на меня не падают капли дождя, и я не чувствую дуновения ветра. Похоже на то, что Киллиан привез меня в закрытое помещение.

– Что это за место? – спрашиваю я, но, разумеется, Киллиан оставляет меня без ответа.

Он куда-то ведет меня, и до моих ушей доносится лай собак и приглушенные мужские голоса. Значит, мы не одни в этом здании.

У меня внутри все сжимается. Кто эти люди? Такие же убийцы, как и Киллиан?

Не успеваю об этом подумать, как он останавливается. Я слышу, как дверь раскрывается. После этого Киллиан подталкивает меня, чтобы я вошла внутрь. Я делаю несколько неуклюжих шагов и задеваю мыском кроссовка ножку стула.

– Мы на месте, – говорит Киллиан и надавливает на мое плечо. – Сиди тихо и жди.

Я опускаюсь на стул, и Киллиан убирает от меня свою руку. Теперь я чувствую себя немного спокойнее. Но я по-прежнему боюсь неизвестности.

– Ты будешь… пытать меня? – спрашиваю я.

– Скоро узнаешь.

Мое сердце подпрыгивает в груди и падает куда-то в желудок. Я заставляю себя успокоиться, чтобы не спровоцировать приступ. Мне нужно сохранять самообладание и рассудок. Только так я смогу отсюда выбраться.

– На случай, если ты думаешь сбежать, – говорит Киллиан, и по звуку его шагов и доносившемуся голосу я понимаю, что он ходит вокруг меня. – Территория охраняется обученными псами.

Он наклоняется, и я чувствую позади себя его дыхание даже сквозь мешок на голове.

– Последний парень, который пытался отсюда сбежать, медленно умирал в судорогах, пока несколько ротвейлеров выдирали его внутренности, – говорит Киллиан, и я чувствую резкий приступ тошноты. – Советую оставаться на месте, если не хочешь повторить судьбу бедолаги.

С этими словами он отстраняется, уходит, и я слышу, как захлопывается дверь. Пространство вокруг меня погружается в тишину. Я не улавливаю каких-либо звуков, кроме бешеных ударов моего сердца.

Замираю и прислушиваюсь, чтобы понять: я тут одна или здесь находится кто-то еще?

Кап.

Кап.

Кап.

Где-то в отдалении падают капли, и их звук отдается гулким эхо. Вероятно, я в помещении с высокими потолками и достаточно большим пространством.

Впрочем, я могу об этом узнать.

Поднимаю руки, и в повисшей тишине звенит цепь наручников, когда я тянусь к веревке на шее. Я пытаюсь расслабить ее и стащить с головы, но вдруг слышу приглушенные голоса.

Кто-то разговаривает совсем рядом. Всего в паре десятков футов за стеной от меня. Потом дверь раскрывается, и я резко опускаю руки. Эти люди не должны знать, что я могла здесь что-либо увидеть.

До меня доносится мужской голос, однако я не могу различить слов. Затаив дыхание, я слышу приближающиеся шаги. Каждая клетка моего тела напрягается в ожидании боли. Спустя секунду с меня срывают мешок, и от неожиданности я вздрагиваю.

За несколько секунд глаза успевают привыкнуть к свету. Первое, что перед