– Ну хорошо, открыли мы трубу, предположим,– продолжил я развивать идею.– Запустили генератор, включили насос, открыли, значит, трубу, и из нее полилась солярка. Как будем заправлять? В горловину такое не запихнешь – лить будем мимо, пользы будет мало.

Я постучал ботинком по огромному, похожему на анаконду шлангу с гигантским запором на конце по типу пожарного.

– Можно… подогнать сюда лодку, например,– предложил Сэм.– Обычную лодку, даже надувная подойдет. И лить топливо прямо в нее, пока не наполнится, после чего закрывать задвижку. А уже оттуда качать ручным насосом. Долго, но все равно получится даже быстрее, чем из бочек.

– А закрывать?

– Закрывать аварийной задвижкой, вручную. Или вон оттуда,– показал он на белую будку.– Когда будет питание, там все заработает.

– А что… неплохо,– с уважением к технической сообразительности Сэма сказал я.– У нас есть… сколько у нас осталось топлива? Девять?

– Примерно, – подтвердил он, после чего спросил: – А какая разница, если у нас вся нефтебаза?

– Большая. Начнем заправлять – а там что-то сломается. Или уже сломано. Останемся без ничего, а так хоть девять тонн, верно? Можно маневрировать, ходить вдоль берега, искать другие варианты.

– Да, ты прав,– согласился Сэм.– Это все же синица в руке.

– Так и сделаем,– подытожил я.– Надо искать лодку размером «с запасом». Только мне, если честно, страшно оставлять это место без присмотра,– добавил я.– С ним наши шансы резко повысились. Кажется, что, как только мы отсюда уйдем, кто-то припрется следом и сольет всю солярку.

– Это паранойя, да, сэр. И вообще можно сливать горючее с других лодок, мы уже говорили об этом,– напомнил Сэм.– И надо выбрать лодку побольше, тут ты прав.

– Ты забыл, что у нас очень опытный шкипер.– Я показал глазами на лежащую под накидкой Дрику.– И два даже не новичка, а полных ноля. Чем больше будет маневров в марине для того, чтобы встать поближе к другой лодке, для того, чтобы слить с нее солярку, тем больше вероятность того, что мы утопим лодку. Или сломаем. И подгонять большую лодку к маленьким вообще трудно – там доки тесные.

– Это верно,– кивнул Сэм.– Что предлагаешь?

– А ничего не предлагаю, если честно,– вздохнул я.– Нас слишком мало, чтобы предлагать, разделиться не получится.

– А если бы получилось? – с усмешкой спросил Сэм.

– Если бы получилось, то я бы остался здесь с М-25 и стрелял в каждого, кто попытается покуситься на мою нефтебазу.

– Думаю, что отсутствие суеты в этом месте – лучшая защита,– сказал Сэм.– Поэтому хватит болтать, пошли искать лодку. Вон там, кстати, в миле вверх по течению, была марина с лодками.

– Пошли,– кивнул я и крикнул: – Дрика! Снимаем пост: нужен шкипер.

Вскоре «Туг», забормотав дизелем, отвалил от дока. Медленно и тяжело развернувшись против течения, он привел нас к пропущенной в темноте марине, а заодно и к разочарованию – ничего подходящего в ней не было, даже наша лодка могла выступать тяжеловесом среди тех, что там стояли. Но лодок было много, и это вселяло надежды на то, что и в других местах их будет не меньше и среди них найдутся подходящие.

Справа тянулся штат Нью-Джерси в виде переходящих один в другой городков, фактически являвшихся продолжением Нью-Йорка, а слева – сам Нью-Йорк, гигантский, невероятный, огромный, страшный, дымящийся пожарами и, казалось, смердящий мертвечиной даже здесь. Брошенные машины, брошенные дома, все брошенное – и редкие мертвецы, бесцельно бредущие по набережным, как символ гибели цивилизации. Что было более ярким примером апофеоза новой цивилизации, чем этот город? А теперь он с тем же успехом мог служить примером ее падения. Где теперь все его показное, лезущее в глаза величие? Забыт в небрежении, заброшен и оставлен остатками человечества, отдан на растерзание смерти. Все, был да сплыл.

Следующая лодочная стоянка нашлась километрах в трех ниже по течению, на левом берегу, тоже не вызвавшая интереса, а затем мы увидели еще одну, тоже очень скоро, уже справа. На длинном, выдающемся в реку пирсе были выстроены дома, двухэтажные, жилые, вполне симпатичные, обычные американские «кондо». С противоположной стороны стоянку ограничивало нечто вроде длинного фабричного корпуса, а за ними, уже на берегу, возвышались массивные здания этажей по десять такого вполне советского «институтского» стиля. Не стал бы я здесь селиться – промзона какая-то, крайне несимпатичный район. Но…

– Дрика? – оживился я.– Здоровые лодки, смотри.

Действительно, за крайним пирсом возвышались надстройки лодок не игрушечного формата, больше напоминающих полноценные суда.

– Смотрю,– кивнула она, покусывая, по обыкновению, нижнюю губу, как всегда делала, когда волновалась, а затем ее руки быстро завертели штурвал вправо.

– Что-то видишь? – заволновался и я.

– Кажется… вон, смотри, высокая такая лодка с черными бортами, видишь? Вон… Первая вообще огромная, белая такая, за ней вторая, поменьше, и черная, закрыта наполовину…

– Вижу,– кивнул я, всмотревшись.– А ничего, выглядит солидно.

– А на этой стоянке вообще все солидное, как я заметил,– сказал молчавший доселе Сэм.– Что там написано? Ага…– Он посмотрел в бинокль.– …Линкольн-Харбор яхт-клуб. Клуб – дело такое. Особенно в Нью-Йорке.

«Туг» медленно пыхтел по покрытой ветряной рябью серой воде в сторону входа в гавань. Прошли между сведенных, словно руки, бетонных стен, втолкнулись в тесноту яхтенной стоянки, резко забирая вправо.

– Вот она! – чуть не выкрикнула Дрика.– Эта, с орлом на носу!

Действительно, на высоком форштевне немаленькой яхты был изображен стилизованный орел, раскинувший крылья. Ну если не орел, то какая-то другая птица комплекцией поизящней курицы, по крайней мере.

– «Проныра»,– прочитал я вслух название.– Пока без комментариев. Где швартоваться будем? Отсюда мы на лодку не заберемся.

– Дальше есть место… вон там,– сказал Сэм, показывая, затем спросил у Дрики: – Сумеешь воткнуться?

– Не знаю, должна,– сказала девушка, волнуясь все больше и больше.– Вы кранцев назад побольше навешайте – на всякий случай.

– Это понятное дело! – горячо поддержал я такую мысль и бросился выполнять задание.

Сэм тоже жеманиться не стал – понял, чем нам грозит неаккуратная стыковка кормы «Туга» с бетонным причалом, побежал чуть не быстрее меня, несмотря на разницу в возрасте. Через минуту кранцы свисали с кормы как гроздь винограда, без всяких промежутков между ними, по принципу «кашу маслом не испортишь». Лодка довольно неуклюже, но все же безопасно маневрировала меж двух пирсов, выравнивая положение, а затем медленно пошла назад, постепенно разгоняясь.

– Эй, эй, эй! – заорали мы в два горла, и Дрика спохватилась – под кормой вскипел бурун, скорость резко упала, и швартовка произошла достаточно мягко, без эксцессов.