ледяную корону Эллина, символ его нерушимой власти над Неблагим Двором. Символ, который я так не любила. Надевая ее, Эллин словно превращался в чуждого мне – холодного, властного, беспринципного фейца, и мне вновь начинало казаться, что нас разделяют миры.

– Ты сегодня беспокойно спала. Что тебя так сильно тревожило? – наклонившись ко мне, спросил Эллин.

– Прошлое, – одним, но каким емким словом ответила я, ощущая тягостное давление в области сердца.

Эллин легонько поцеловал меня в висок:

– Дорогая, для бессмертных время становится похожим на длинную реку, где исток – это прошлое, а устье – будущее. И если ты постоянно противишься ее течению, плывешь назад, твои силы начинают постепенно иссякать, лишая тебя возможности держаться в настоящем.

– Ох, какие заумные речи, Ваше Величество! – Я шутливо закатила глаза, вызвав смешок Эллина.

Мы приблизились к дверям Трапезной, которые любезно, с низким поклоном распахнули перед нами слуги.

Из Трапезной лилась инструментальная, ненавязчивая музыка, исполняемая небольшой группой сатиров и фавнов. От витавшего в воздухе аромата пряностей у меня потекли слюнки, а в желудке заурчало.

За длинным столом в центре зала собралась вся неблагая свита, включая моего брата, мило ворковавшего с Бриэль, и придворных Благого Двора.

При виде разноцветных глаз принца Дориана у меня болезненно сжалось сердце. Стараясь не замечать его сосредоточенного на наших с Эллином соединенных руках взгляда, я позволила королю подтолкнуть меня к пустующему месту возле ледяного трона.

Отодвинув бархатный стул, он галантно предложил мне сесть. Как только я заняла свое место, расправив длинный подол платья, Эллин лениво опустился на свой трон, все еще не выпуская моей руки.

Саманта непринужденно болтала с восхищенной Аминой, которая откровенно пялилась на меня, желая поскорее выведать все подробности нашего воссоединения с королем. Габриэль и Итон о чем-то перешептывались с Арчибальдом, близнецы созерцали стены, слишком придирчиво разглядывая детали интерьера. И лишь глаза принца безотрывно следили за каждым моим движением, пока Эллин не заговорил.

– Принц Дориан, – с кривой полуулыбкой произнес король, переключая его внимание на себя. – Мы рады приветствовать вас и вашу свиту за нашим скромным столом. Позвольте представить вам моих приближенных и членов совета Неблагого Двора. – Эллин поочередно обвел глазами сестру, Саманту, Арчибальда, Габриэля, Итона и Амину. – Конечно, с некоторыми вы уже знакомы, но есть и те, кто совсем недавно вошел в мой Двор.

Эллин поднял хрустальный бокал, качнув в нем алую жидкость, и словно незримо чокнулся с моим братом:

– Артур Эркенст, – мой брат застенчиво поерзал на стуле, а Эллин продолжил: – Смертный гость нашего Двора и фаворит принцессы.

Дориан учтиво склонил черную голову перед Артуром, мой брат неуклюже повторил движение принца, сдержанно ему улыбнувшись.

– А это, – Эллин сильнее сжал пальцами мою ладонь, и на мгновение повисла тишина, словно король дожидался, пока я подниму на него взгляд. – Агнес Эркенст, моя возлюбленная и будущая королева Неблагого Двора.

Меня прошиб холодный пот, а кровь стала тягучей, словно мед. За столом раздались радостные возгласы и громкие аплодисменты. Кто-то зло фыркнул – Саманта, кто-то присвистнул – Габриэль, кто-то протяжно всхлипнул – Бриэль, и только я застыла не дыша.

«Предложение. Эллин сделал мне предложение!»

Моя голова пошла кругом, и окружающий мир превратился в размытое пятно. Воздуха, мне отчаянно не хватало воздуха!

Резко выдернув руку из ладони Эллина, словно из капкана, грозящегося вот-вот захлопнуться, я порывисто подскочила с места, с грохотом опрокинув стул на пол.

Возгласы и аплодисменты стихли. Теперь все внимательно следили за мной, кроме одного. Принц Дориан, казалось, отрешенно смотрел сквозь вино, до скрипа сжав ножку бокала.

– П…простите, – заикаясь, выдавила я, отшатнувшись от стола. – Мне нужно на воздух. – С этими словами я бросилась прочь из Трапезной, стены которой так и норовили меня раздавить.

Я бежала по извилистому коридору, громко цокая каблуками, пока не устала от них. Мои туфли полетели под ближайшую скамейку вместе с сорванной с волос бриллиантовой диадемой.

Холодность мрамора под босыми ступнями помогала разлетевшимся мыслям вновь воссоединиться, но горящий в сердце пыл не остывал.

Мимо меня мелькали картины, ледяные скульптуры и витражные окна. Придворные, не спеша прогуливавшиеся по замку, в недоумении расступались, пропуская меня вперед, пока я не свернула в узенький пустующий коридорчик.

От быстрого бега у меня закололо в боку, а дыхание сбилось, но я продолжала нестись сломя голову, сама не зная куда. Продолжала убегать от всего и от всех.

Все произошло слишком быстро. Я не готова! Совершенно не готова выходить замуж, а тем более носить корону. Мне нужно время. Как бы я ни любила Эллина, но никогда не сяду рядом с ним на трон. Он любит смертную девушку – девушку, которой просто не существует.

Платье серебряным плащом развевалось у меня за спиной, а я все не останавливалась, летя по ледяным тоннелям.

Я могла принять свои чувства к королю фейри, могла отказаться от мира смертных, стать его возлюбленной, но смогу ли я отказаться от себя, навсегда скрыв за ширмой лжи свою сущность. Во мне текла благая кровь, одно дело – короновать смертную, а другое – полукровку.

«Узнай Эллин правду обо мне, изменил бы он свое решение?»

Свернув за очередной угол, я неожиданно врезалась во что-то теплое, даже горячее, и с криком отпрянула.

Передо мной стоял Дориан. Его чарующие глаза ярко блестели в тусклом освещении коридора, а обаятельное лицо растянулось в довольной ухмылке.

Расправив складки на зеленом камзоле, словно наше столкновение смяло ткань, он лукаво мне подмигнул.

Я попятилась и заговорила, стараясь скрыть свое волнение и придать голосу спокойствия:

– Прошу прощения, Ваше Высочество. Я вас не заметила.

Ничего не ответив на мое извинение, принц двинулся вперед, протягивая мне руку, будто хотел заново представиться.

Я оскалилась, покосившись на его ладонь:

– Мы ведь знаем друг друга, к чему этот цирк?

– Да неужели? – Голос принца заставил меня внутренне сжаться. Его тембр с легкой мужской хрипотцой словно скользил по острию ножа, придавая голосу опасности. – Тогда давай же, назови свое настоящее имя.

У меня пересохло во рту.

Эркенст – фамилия, доставшаяся от покойного отчима, которая в будущем перекочевала во все мои поддельные документы. Портроут – настоящая фамилия матери, которую она дала мне при рождении, но после ее смерти я решила сменить ее на фамилию брата.

Молчание затянулось, тогда, одарив меня безжалостной улыбкой, принц снова принялся вести монолог:

– Молчишь, хорошо. Тогда позволь я начну первым, – он кашлянул в кулак, прочистив горло. – Я – Дориан Торгтон, высший благой феец, наследный принц и приемный сын Его