— В этом ты прав, человек, мы разные, — согласился с Витей Урхарер. — Но не стоит расстраиваться раньше времени, ведь не всё так плохо. С одним из высокоразвитых сородичей мы уже встретились и убедились, что он вполне нормально к нам относится. Быть может, остальные отнесутся так же, и проход вскоре будет открыт. Мне кажется…

— Не отнесутся, — перебил сородича Харрор, решивший поучаствовать в разговоре. — Встретившись лишь с Рагхаром, ты подумал, что все остальные могут быть такими же, но это не так. Те, кто решает, впустить нас или нет, находятся наверху, а Рагхар внизу. Он лишь пограничный страж, даже не разведчик, мелкая пешка, которая не имеет права противиться решениям совета.

— Слишком крут твой многоюродный братец для пешечки… — пробормотал я. — Если такой, как он, всего лишь пограничный страж, а это, как мы поняли, должность так себе, то какими спецами являются разведчики и все, кто стоит выше в иерархии?

— Ты говоришь о разных вещах, Никита, — прорычал Харрор. В интонации я отчётливо услышал досаду и поспешил попросить:

— Проясни, в чём я ошибся.

— Ты считаешь, что быть хорошим воином и хорошим подчинённым — одно и то же, но это не так. Рагхар, мой брат, безусловно, хороший воин, хоть и показал он нам лишь часть своих возможностей, вершину айсберга продемонстрировал. Наш с Рагхаром род всегда славился хорошими бойцами, и первые берсерки, появившиеся в роду, славы предков не потеряли. Я лучший среди изгоев, равного мне не сыскать. Рагхар, уверен, пусть не лучший среди таких же, как он, но наверняка один из лучших. Навыки, увы, не делают ни его, ни меня покорными. Все наши предки, и мы в их числе, обладали одним качеством — любили и продолжаем любить действовать на собственное усмотрение, игнорируя приказы стоящих выше в иерархии. Рагхар стал стражем, а это самое низшее звание в иерархии, он не раз ослушивался старших…

— Самодур твой Рагхар! — воскликнул Витя. — И ты, Харрор, тоже самодур!

— Рагхар может пройти против Совета Старейшин? — поинтересовался я. Разговор стал интересным, поэтому пришлось сесть. — Что с ним будет, если он встанет на нашу сторону?

— Я не Рагхар, мне не ведомы его решения, — ответил Харрор. Вполне ожидаемый ответ, ждал его, поэтому спросил иначе:

— Если случится так, что Рагхар станет неугодным для Совета Старейшин, то его уничтожат?

— Это мне тоже неведомо, человек. Я не являюсь членом Совета Старейшин, мне неведомы их решения. Могу сказать…

Рывок Харрора был молниеносным. Берсерк, подняв брызги песка, пропал из виду, чтобы тут же появиться рядом с Урхарером. Причиной, которая заставила его действовать столь быстро, стала выпущенная кем-то стрела. Предназначенная толстяку, она нашла цель в бронированной груди берсерка, без труда пробив её насквозь.

Угрх, появившийся за моей спиной, уже успел сгрести в охапку Витю и рванул в сторону, к кустам понёсся, они помогут укрыться от неведомого стрелка.

Меня хватать никто не стал, но без защиты я не остался, потому что два берсерка из свиты Харрора практически зажали щитами. Приятного в этом мало, но зато есть большой плюс — защита отличная.

— Закройте Урхарера, он самая уязвимая мишень! — взревел Харрор, уже успевший избавиться от коварной стрелы. — Архор и Храгор, уводите Никиту в безо…

Рык берсерка оборвался, договорить он не успел. Ничего не вижу, но уже понимаю, что заставить замолчать Харрора могла только новая стрела. Если она прилетела в голову, то это всё, конец. Берсерки умеют залечивать многие раны, но с повреждением мозга справиться даже им не под силу. Мы снова нарвались, и боюсь, на этот раз конкретно. Первую стрелу я разглядел отлично и знаю, у кого уже видел такие, в колчане Рагхара были её полные копии…

Берсерк Архор не церемонился, подхватил меня, прижал к бронированной груди, сверху прикрыл щитом и понёсся на противоположный берег реки, который не только покрыт кустами, но и имеет приличной высоты обрыв. Там можно укрыться от выстрелов неведомого лучника, там относительно безопасно.

В момент, когда берсерк находился в воде, в щит ударило что-то мощное, и мой телохранитель не устоял. Рухнул, покатился, увлекая меня, прижатого к груди и накрытого щитом, на песчано-илистое дно. Не раздавил, спасибо на этом.

Нахлебавшись грязной воды, я не сразу понял, что можно вновь дышать, что из воды мы выбрались. Мои лёгкие, которые неслабо отбило, на попытку вдоха повиноваться отказались. Чёртов Архор, ослабь уже хватку, прекрати давить щитом, а то башка, придавленная к грудной броне, вот-вот лопнет. Хотел бы я всё это сказать вслух, но не могу, плохо мне.

Всё, бег закончился, и это значит, что мы на противоположном берегу. Когда уже получу свободу?

Треск, рычание, щит прекратил давить на спину и затылок, а затем вовсе отлетел в сторону. Песок и ил слетели на землю, наконец-то получил возможность видеть и сразу же впал в состояние шока — удар, сваливший Архора, был создан стрелой, прилетевшей по щиту. Меня она лишь чудом не задела, пройдя в опасной близости, а вот берсерку не повезло — пробила щит, броню, медведя и теперь торчит из спины!

— Нихеровый шашлык вышел! — Витя пытается быть весёлым, хотя по роже видно, что напуган сильно. — Ермак, ты в рубахе титановой родился, потому что ещё бы десяток сантиметров, и тебя бы продырявило вместе с бронемишкой!

Архор времени не теряет, уже извлёк из своего тела стрелу, которую и стрелой не назовёшь, потому что больше всего она похожа на копьё. Плохо, что точно такое же копьё торчит из пасти Харрора, который тоже на этом берегу находится. Одно радует, на противоположном берегу, который простреливается лучником, никто не остался, все выбрались, все живы.

Кое-как оклемавшись от пережитого приключения, я переместился к своему рюкзаку, про который не забыл Угрх, и прихватил с той стороны реки на эту. Открыв его, вытащил завёрнутый в промасленную ткань автомат и начал собирать.

— Ты что делаешь, дурень? — удивлённо спросил Витя.

— Слепой, что ли? Не видишь, что автомат собираю?

— Вижу, что не сепаратор, но вот понять, зачем ты его собираешь, не могу!

— Затем, чтобы чувствовать себя увереннее. С оружием в руках мне спокойнее!

— Хах, а ты дело говоришь, Ермак! — Витя вытащил из кобуры пистолет, умело привёл его в боевое состояние одной рукой и воскликнул: — Точно спокойнее, прям на душе легче стало! Буду элитных берсерков штабелями укладывать!

Угрх и двое медведей, трущихся подле Харрора, наконец приступили к действиям, обломили торчащую в основании шеи берсерка стрелу, а затем вытащили за оперение из пасти оставшуюся часть. Какие-то десять секунд, и «лечение» закончилось. Эх, как бы я хотел быть таким же живучим, как они. Но нет, мы, люди, создания хрупкие, умираем, чуть что.

Выплюнув приличное количество крови, Харрор хрипло задышал. Мешал, видимо, ему инородный предмет в пасти. Сильно мешал, дышать не давал. Но, как сразу же выяснилось, говорить мишка теперь не способен, показал это при помощи жестов.