Внимание наследницы было целиком отдано Риатену.

— Должно быть, ты удивился, увидев меня здесь. Но мой интерес к твоим реликвиям гораздо глубже, чем я сама могла предположить, — сказала она.

Мастер-Хранитель даже не шевельнулся. Он наблюдал за наследницей настороженно, но в его глазах отражалось скорее недовольство тем, что его прервали, чем страх или шок. Он сказал:

— Признаюсь, я удивлен, но теперь я по крайней мере понимаю, почему с недавних пор Сеул предпочитал проводить столько времени во дворце.

— Ах да! — Наследница улыбнулась Сеулу. — Продолжай же, Кайтен. Ты ведь хотел предать меня. Или же мне следовало бы сказать, что ты в данный момент завершаешь свое предательство? Думаю, это ты натравил разбойников на моих людей, чтобы провести эту маленькую торжественную церемонию без моего присутствия.

— Тут что-то не так, — отозвался Сеул. Он неуверенно поглядел сначала на Риатена, потом на наследницу. — Останец наполняется энергией, но у меня есть ощущение опасности…

— Значит, ты можешь слышать его? — прервала Сеула Илин. — Ты слышал его все время и все же не оставил свою затею? Тогда ты безумнее самого Констанса.

Наследница вздохнула, потом сделала знак ближайшему ликтору.

— Избавь меня от нее.

Ликтор уже поднимал ружье. Илин направила на него палец, чувствуя, как в ней аккумулируется Сила, как она струится по ее телу подобно воде, бегущей по трубам, как концентрируется в хрупких костях кисти. В самый последний момент ей удалось отвести палец от тела ликтора и направить его в тонкий механизм ружья.

Резервуар сжатого воздуха взорвался, раскидав осколки металла по всему помещению. Ликтор завопил, выронил ружье, попятился и упал. Впрочем, он явно не пострадал. Наследница вытаращила глаза, потрясение рассеяло ее самодовольство.

Риатен хмыкнул и сказал наследнице:

— Илин всегда отличалась добрым сердцем. Не воображай, что я буду столь же великодушен.

— Но если слышал Сеул, то наверняка должен был слышать и ты, пробормотала Илин.

Риатен поглядел на нее, и в глазах у него мелькнуло раскаяние.

— Да, в последние дни мы играли в очень опасную игру. И только тебе нечего было скрывать, как и всегда.

— Риатен, — Сеул смотрел на человека под чадрой, — ты знаешь, что это за тварь? Ты можешь держать его в подчинении?

Мастер-Хранитель долго вглядывался в неподвижную фигуру.

— Нет, таких я никогда не видел, но то, что я прочел в моей книге, дает мне возможность высказать достаточно обоснованную догадку. Это единственная часть твоих махинаций, которую тебе удалось скрыть от меня, но я не считаю ее такой уж важной. Благодаря энергии Останца мы сможем контролировать эту тварь и ее родичей тоже. Если, конечно, они уцелели за все эти годы…

— Ты не думаешь, что она так уж важна? — закричала Илин. Да, Сила, должно быть, ослепляет Риатена. — А я видела, как она убила человека! Я знаю, что она убила и других… А Останец говорит… — Она не сумела выразить этого словами. — Такие создания слишком опасны, чтобы с ними иметь дело…

Риатен ее, казалось, не слышал. Он опять повторил:

— Владея Силой Останца, достигшей теперешнего уровня, я легко с ней справлюсь.

Наследница наблюдала за происходящим с удивлением и растущим гневом. Ее ликторы пятились в страхе и больше не делали попыток стрелять. Она повернулась к фигуре под чадрой и крикнула:

— Они хотят уничтожить тебя! Останови же их!

Но фигура оставалась неподвижной.

Илин не хватало воздуха для дыхания. Ощущение опасности было столь острым, что ее сердце стучало в бешеном ритме, а голова разболелась совсем невыносимо. Резкий свет в зале Источника изменился, он приобрел консистенцию, которую, казалось, можно было потрогать на ощупь. Она не думала, что Наследница или ликторы видят это — их взоры были направлены на нее и на Риатена. Илин вскрикнула:

— Риатен, пожалуйста, ты говоришь, что слышишь Останец, но ведь ты не понимаешь его слов! Что ты хочешь сделать?

Риатен взглянул вверх, жмуря глаза от режущего света. Солнце, казалось, заполняет все небо.

— Это навсегда закупорит Силу, которую ты ощущаешь, в самом Останце. Она станет доступной для всех Хранителей. Вот для чего его предназначили Древние… — Он повернул зеркальце, придав ему нужное положение, и луч солнца ударил прямо в полированный металл.

* * *

Ликторы ушли, оставив вход в Останец незапертым. Других ликторов, способных запереть его, поблизости не было. Констанс исчез где-то внутри, даже не осмотревшись вокруг, но Хет остановился в дверях. Центральный зал был пуст, однако возле стены виднелись остатки кострища, разбросанное продовольствие, дорожные сумы. Констанс бросился к «яме». Хет заколебался, но тут же понял, что привлекло внимание Хранителя.

Их большой каменный блок был помещен в квадратную выемку в центральной части углубления в полу. Хет подошел к краю углубления и посмотрел вниз. Он не увидел ничего страшного или волшебного в открывшемся ему зрелище. Констанс спустился вниз и нагнулся, будто хотел пальцами прикоснуться к поверхности блока, но неожиданно передумал. Отступив к Хету, он тихо сказал:

— Мне кажется, мы опоздали.

— Что… — Хет поднял взгляд, но Констанс уже устремился к двери, ведущей на пандус.

Хет яростно выругался и рванулся за ним.

Солнечный луч ударил в мифениновое зеркало в руках Риатена, и яркие зайчики разбежались от него по всему залу. Илин отвернула лицо от слепящего света. Внезапное исчезновение испытываемого ею чудовищного давления пришло как неожиданное избавление. Спотыкаясь, она добрела до цистерны и попыталась удержать равновесие, ухватившись за ее бортик. Первое, что она заметила, было исчезновение голоса Останца, оставившее после себя ощущение невосполнимой пустоты. Второе — резкое изменение освещения в зале. Солнечные лучи стали тусклее, будто проходили сквозь кисею. Она взглянула вверх и зажмурилась.

Безоблачное небо и полуденное солнце исчезли. Было похоже, что она стоит в самом низу башни, которая уходит в бесконечность. Вытянутая в бесконечную даль, башня все же сохраняла форму зала Источника; ее стены, сооруженные из грубого камня, были испещрены каменными карнизами. Илин сосредоточилась, пытаясь понять смысл представшего перед ней зрелища. Ее глаза проследили несколько таких карнизов на внутренней поверхности стены, и она решила, что когда-то все они составляли нечто вроде пандуса или винтовой лестницы, как бы обвивающей башню изнутри, оставляя центральную часть колоссального колодца пустой. Потом что-то огромное рухнуло в этот колодец, круша в своем полете отдельные участки пандуса. «Но я вижу только верхнюю часть пандуса, — думала Илин, — потому что нахожусь, конечно, наверху башни, а вовсе не внизу; мне только кажется, что я смотрю вверх». Она помотала головой и обернулась к остальным.