Я зачитываю ему его права, начинаю перед ним распинаться, а у него на лице скука! Сидит за своим письменным столом, будто я какой-то проситель. Потом сам начинает со мной говорить. Смеется мне в лицо. «Как забавно, – говорит он, – что за мной по делу вроде этого послали именно вас, копа-педика. Уж вы-то из всех людей должны понимать». Продолжает в таком духе еще какое-то время, лыбится, намекает, а потом наконец выкладывает все открытым текстом. Мы, мол, одного поля ягоды. Партнеры по преступлению. Извращенцы. Я стою там, слушаю все это – и закипаю, закипаю… А он все смеется, и я вижу, чего он хочет, – сохранять контроль над ситуацией. Так что я тоже беру себя в руки, улыбаюсь в ответ. Насвистываю. Он начинает рассказывать, какие вещи они вытворяли с детишками, словно чтобы возбудить меня. Будто мы дружки по мальчишнику. Меня сейчас наизнанку вывернет, а он ставит меня на ту же доску!

Пока он говорит, то типа как входит в фокус, в психологический фокус, и я вижу его все четче и четче. Будто могу заглянуть за эти жуткие лягушачьи зенки прямо ему в башку. И все, что я там вижу, – темно и плохо. Ничего там нет хорошего. Ничего хорошего не исходит от этого типа. Он конченый. И я начинаю судить судью. Начинаю предсказывать будущее. А он тем временем продолжает о сборищах, которые у них некогда были с детьми – как ему будет их не хватать…

Майло примолк и откашлялся. Взял мой стакан и допил его.

– Я все смотрю сквозь него, в его будущее. И понимаю, что сейчас произойдет. Оглядываю эту огромную комнату. Знаю, что за деньги стоят за этим парнем. Да его же оправдают за невменяемостью, сплавят в какой-нибудь загородный санаторий! Со временем он выкупится оттуда и начнет все по новой. Так что я принял решение. Прямо на месте.

Я обошел его сзади, схватил его пустую маленькую башку и откинул назад. Вытащил «двадцать второй» и засунул ему в рот. Он вырывался, но куда ему, старому слабаку. Это было все равно как удерживать насекомое, какого-то мерзкого жука. Я зафиксировал его в нужном положении – я видел достаточно криминалистических отчетов, чтобы все выглядело натурально. Сказал: «Баю-бай, ваша честь» – и спустил курок. Остальное ты знаешь. Лады?

– Лады.

– А теперь как насчет еще выпить? Жутко в горле пересохло.