– Самым понятным, Бланш. Твоё прошлое чётко прослеживается в настоящем, как и моё. Ты сама захотела увидеть жестокость, я же её пережил. Причины, почему человек желает испытывать боль и наслаждаться ею, идут прямиком с детства. Это факт, – замечаю я, наблюдая, как обнажённая женщина открывает нижний шкаф и достаёт две пары тапочек в заводских упаковках. Оттуда же она достаёт четыре новых полотенца и два белоснежных халата.

– Но я предпочитаю называть всё это настоящей составляющей психически нездоровых любовников, – улыбаясь, она доносит всё до душа и кладёт на пол.

– Ты сейчас дала определение нашим отношениям, а это привязанность, которую ты отвергаешь, – журю её, поднимаясь с пола.

– Я никогда не отрицала, что ты меня интересуешь, Эйс. Так что тебе не удастся меня поймать на несуществующих чувствах и вынудить в чём-то признаться. Я не собираюсь тешить твоё эго, – прищуриваясь, она входит в душ и ожидает, пока я последую за ней, чтобы закрыть дверь.

– Ты уже призналась, – усмехаясь, напоминаю ей.

– Или же тебе так хочется думать. Я не против, только не беру на себя ответственности за твою богатую фантазию, сдерживаемую подчинением, – да её злит то, что я улыбаюсь, когда она раздражена. И вызвано это чётким и точным попаданием в её настоящее и скрытое даже от себя самой отношение ко мне. Она, действительно, поставила меня выше других мужчин, и мне это нравится. Это вроде самого лучшего задания в моей жизни, вызывающего у меня жутко довольный вид и тепло в груди. Я для неё что-то значу. Она видит во мне человека, а не только ходячую энциклопедию расширенных познаний. Я для неё простой смертный, и это самый красивый комплимент, который она могла мне подарить.

Принимая душ, Бланш уже не так нежна и ласкова ко мне, как это было ранее. Наоборот, она явно демонстрирует мне самостоятельность и то, что не будет помогать мне, смывать с себя кровь и очищать раны на спине. Сейчас она пытается снова выстроить стены, но, увы, их никогда и не существовало между нами, а времени у неё нет, ведь эта женщина открыта и устала после изнурительной ночи и секса. Это мне на руку. Она даже не передаёт мне полотенца, только для себя открывает их, вытирается, на что я смотрю с едва сдерживаемым хохотом, что злит её ещё больше. Швыряя на пол полотенца, облачается в халат и новые тапочки и грациозно сбегает от меня. Чертовски странная женщина.

Когда я появляюсь в спальне, то замечаю, что на столике стоят чайник, две чашки и сэндвичи, а сама Бланш переоделась в шёлковый красный халатик, не скрывающий всех изгибов её тела.

– Кьяра принесла мазь, – сухо произносит она. – Садись на стул и обнажи верх своего тела. Я обработаю раны, ты подождёшь, пока всё впитается, и оставишь мой дом немедленно.

О, да она кипит от ярости, чем ещё больше радует меня. Стараясь не сорваться на безудержный смех, которого я, вообще, не помню в своей жизни, делаю так, как она мне говорит. Встав позади меня, Бланш не заботится о том, что может причинить мне боль, наоборот, она с силой вдавливает в мою кожу мазь, заставляя меня издавать булькающие звуки от жажды прекратить её сопротивление. Она пыхтит, явно представляя в своей больной голове, как сносит мне череп. Когда она, наконец-то, прекращает издеваться над моей кожей и делает шаг в сторону, то я хватаю её за руку и дёргаю вниз, чтобы её лицо оказалось напротив моего.

– Ты так глубоко оскорблена тем, что я поймал тебя. Но успокойся, гадюка, мне нравится быть твоим любовником. Бесплатно получать самые яркие услуги и видеть, что наши чувства взаимны. Ты мне нравишься. Мне нравится всё, что ты скрываешь в себе. Нравятся твои отклонения, твоя психика и твоя страсть. Я наслаждаюсь каждой минутой, в которой существуешь ты. И мне будет смертельно скучно, если ты исчезнешь, – чётко признаюсь я, замечая, как её взгляд смягчается, но она, следуя своей роли, упрямо поджимает губы.

– Поэтому не заставляй меня скучать, иначе я достану тебя даже из-под земли. Я найду тебя, где бы ты ни была, чтобы вернуть себе. Я буду защищать тебя, чем бы это ни обернулось для меня. Хочешь ты или не хочешь, я твоя тень, которая не устанет следовать за тобой и в самый нужный момент появится, чтобы закрыть собой. Теперь ты успокоишься и прекратишь обижаться на меня, ведь я тоже имею право отчитать тебя за то, что ты спряталась от меня. И мне необходимо знать, почему ты так поступила, – отпускаю её руку, позволяя ей выпрямиться и уйти к столику. Терпеливо ожидаю, пока она протрёт пальцы, закроет тюбик с мазью, и разливаю чай в две кружки.

– Мне не нужны твои признания, психопат, – нервно отвечает она. Лжёт. Нужны. Они нужны каждой женщине, а Бланш не исключение. Ей требуется подтверждение того, что я умею чувствовать. Чувствовать для неё. И я в этом сознался, теперь же её очередь быть честной.

Я молчу, ожидая, пока она сядет напротив меня и сделает глоток чая. Закроет глаза на секунду, чтобы собраться с мыслями и показать мне, как сильно устала бороться с собой и своими ощущениями. Как сложно ей признаваться в том, что она предпочитает скрывать даже от себя. И я её прекрасно понимаю. Всё это опасно. Мы опасны друг для друга.

– Мне тоже порой необходимо подумать. Взвесить всё, поразмышлять и просчитать будущее. Я всего лишь человек, который иногда путается в своих мыслях, а это недопустимо в данной ситуации. Мне нужно было время вдали от тебя, – тихо произносит она. Уже лучше. Это правда.

– Теперь я хочу знать, для чего твой заказчик заставил тебя пойти на верную смерть. Ты могла бы сообщить мне о своих планах, и мы разработали бы наиболее подходящее решение. Вместе.

– Я уже говорила тебе, что мой заказчик здесь ни при чём. Скажу даже больше – он будет вне себя от ярости, когда узнает об этом. Так что это лишь моё решение, и не более. К тому же моё задание – защищать тебя, а не приглашать на побоище, – спокойно замечает она.

– Почему меня требуется защищать? Я могу сам о себе позаботиться, а вот ты нет. Ты удивительная женщина, и это вызывает во мне восхищение. Твоё хладнокровие. Твоя жестокость. Отсутствие у тебя чувства вины. Я наблюдал за всем этим сегодня, но твоя сила померкнет перед дюжиной мужчин, как бы ты ни отрицала этого, я прав. И если бы ты погибла, то не завершила бы задание. Ты не смогла бы больше, как бы это ни было смешно, защищать меня от непонятно чего. Я хочу узнать, почему я стал его целью? Почему он так сильно желает твоего участия в моей жизни и нелогичном спасении? – Интересуюсь я, делая глоток чая. Травы. Там высокая и мощная доза успокоительного.

– Это приказ, Эйс. Я не хочу развивать эту тему, – отрицательно качая головой, Бланш отставляет чашу с чаем.

– Он здесь. Он в этом городе. Он наблюдает за тем, что происходит. Как ты себя убережёшь от наказания, которое он для тебя придумает за ослушание? А это будет, – допытываюсь я.

– Найду способ, у меня много…

– Да-да, я слышал, насколько ты подготовлена. Но вот тебе урок этого дня – нельзя всё просчитать, нельзя доверять тем, кто продажен и не проверен годами, и даже в последнем случае предательство, вероятно, произойдёт с вероятностью девяносто девять процентов. Кто защитит тебя, Бланш? Кто закроет тебя собой?