— Хочу повидаться с друзьями, — в качестве извинения произнес тот, — я найду тебя позже, Николас, а тем временем тебя развлекут Селби и Ровель.

А те болтали без умолку, смакуя все непристойные подробности, всплывавшие во время прошлых «заседаний».

— Если бы только у них хватило времени, то они имели бы сразу и развод, и изнасилование. Или какой-нибудь из тех скандалов, которые никогда не доходят до суда. Помнишь миссис Парду, жену полковника, такую хорошенькую маленькую штучку с огоньком в глазах. После того как она пошла по рукам, все закончилось каким-то лавочником.

— Она слишком неумело скрывала свою связь с одним из подчиненных своего мужа, который оказался нашим кузеном и был как минимум вдвое моложе ее. Они судили ее заочно благодаря его присутствию — точнее, в присутствии назначенного обвиняемого, который согласился его изображать, — и после этого, как вы сами понимаете, она уже стала законной добычей.

— Да, да, да. Если бы все присутствующие здесь знали, что суд…

«Зал заседаний суда» был устроен прямо на сцене, причем занавес позволял видеть только очертания тел, но не лица. Кроме того, из зрительного зала была видна судейская скамья, рассчитанная на пять человек, а также три импровизированных отделения — для присяжных, свидетелей и обвиняемых. Однако благодаря отделяющим их друг от друга занавесям никто не мог видеть друг друга, что добавляло всей сцене атмосферу загадочности.

— Ты видишь эти пронумерованные карточки, которые они раздали всем присутствующим? Через некоторое время появится слуга и будет обходить каждого из нас, сверяя этот номер с его собственным списком. Если оба номера совпадут, то этот избранный отправится исполнять свою роль в одно из тех отделений.

— Все это выглядит довольно интригующе, — медленно произнес Николас, заметив, что оба близнеца выжидательно посмотрели на него. Черт подери, чего еще они от него ждут? Какие-то игры для взрослых — смесь притворства и шарады, которых все ждут с таким нетерпением, готовясь приветствовать потом шквалом аплодисментов. Наверное, только он один желает, чтобы все это поскорее закончилось.

Он почувствовал облегчение, когда процесс «Барлоу против Барлоу» закончился менее чем за полчаса: вина миссис Барлоу, которая сбежала с грумом от своего богатого мужа — владельца магазина, была твердо установлена; особенно после того как джентльмен, игравший роль грума, привел несколько примеров, не упуская мельчайших подробностей того, как он объезжал миссис Барлоу, вызвав тем самым взрыв грубого хохота у всей аудитории.

— Ну, каждый знает, как это могло закончиться, — добавил от себя Роджер, — но сейчас настало время для самого последнего скандала, слухи о котором буквально носятся в воздухе. Имена можно даже не произносить — их и так все знают. Ты потом увидишь, как много пари будет заключаться по поводу исхода дела.

— Пожалуйста, покажите номер вашей карточки, сэр. О да, сэр, вы попали в число «счастливцев». Не соблаговолите ли последовать за мной?

— О, дьявольщина! — выругался Николас вполголоса, когда понял, что именно его угораздило попасть в число «счастливцев». Ему, наверное, предназначена роль присяжного, хотя он никогда не любил принимать участия в таких салонных играх и даже не интересовался ими. Однако, к его изумлению, его провели в отделение для обвиняемого.

Все вели себя с умилительной серьезностью, особенно когда дело доходило до соблюдения мельчайших формальностей.

— Заключенный — за барьер… Вам позволяется выступать в собственную защиту… И вы должны торжественно поклясться, отвечая на все вопросы, задаваемые судом, говорить только правду и ничего, кроме правды.

Ну вот, теперь его угораздило стать актером!

— Мы имеем перед собой случай засвидетельствованного изнасилования и принуждения леди, между прочим! Давайте выслушаем и взвесим свидетельские показания, а также все обвинения и оправдания и внимательно изучим каждый факт, прежде чем присяжные вынесут свой вердикт.

— О… это дело чести, джентльмены. Отнеситесь терпеливо к моим последующим словам и выслушайте их внимательно. Нам предстоит найти истину в таком щекотливом вопросе — то ли леди являлась шлюхой, то ли шлюха играла роль леди.

— Господин председатель, джентльмены! Следует ли нам заслушать сначала свидетельские показания, которые подтверждают обвинение, а уже потом задавать вопросы обвиняемому?

— Да, предоставьте нам все факты, не упуская ни малейших деталей, и расскажите обо всех действиях обвиняемого, который так и не понял, то ли леди была шлюхой, то ли шлюха — леди.

«Цель этой игры в загадки и притворных импровизаций теперь уже достаточно ясна, — злобно подумал Николас, — но вот ее подлинный смысл — пока еще нет». Им хочется посмаковать и обсосать все непристойно-сладострастные детали, и для этого они призывали своих безликих «свидетелей» описывать все, что те, по их мнению, видели или слышали, и чтобы сами же объяснили все, что они в состоянии объяснить, — якобы для присяжных, которые должны были прийти к самым достоверным выводам. Временами просто невозможно было определить, кого на самом деле судили — заключенного, находящегося за барьером, или леди, в злом умысле по отношению к которой он обвинялся.

— Говорят, ваша честь, что эта прекрасная леди Анонимус получала удовольствие от того, что демонстрировала свое обнаженное тело солнцу, а также слугам и садовникам. О, не существует ни одного случая изнасилования, в котором нельзя было бы найти каких-то провоцирующих моментов!

— Ходят также разговоры о влечении к борделям, причем только к заграничным, насколько мы слышали, однако это еще не получило своего подтверждения.

— О, но ведь мы должны доверять и собственным глазам, и собственной проницательности, не так ли? Леди Анонимус очень и очень богата! Хорошие манеры и умение держать себя на публике, а также прекрасные навыки верховой езды — все это ей тоже присуще. С ней даже была пожилая дама, которая сопровождала ее на балы и в другие общественные места. И не было никаких скандалов и слухов до тех пор, пока…

Николасу показалось, что он узнал этот голос, как, впрочем, и большинство других голосов. Политики и адвокаты — актеры и художники. Но, кроме наслаждения от скандальных и непристойных сплетен, чего они еще добивались? Он понял это сразу, когда ему внезапно начали задавать вопросы, выдавливая из него как можно больше подробностей.

— Итак, подсудимый, вам предлагается защищаться от тех обвинений, которые против вас выдвигаются. Будьте благоразумны и максимально серьезны, каким вы и были, когда имели злое намерение превратить леди в проститутку, обращаясь с ней именно как с проституткой. Все это вы проделывали помимо ее воли и, невзирая на ее просьбы и даже дошли до применения силы, лишь бы изнасиловать. Хуже того, уверяют, что данная леди до этого была девственницей.

— О, и даже больше! — И тот же самый голос с тем странным смешком, который Николас уже не раз слышал прежде, продолжал излагать «обвинения», причем это, казалось, доставляет ему огромное удовольствие. — Вы не только внесли эту леди наверх по ступенькам ее дома, для того чтобы изнасиловать в ее собственной спальне — разве она не оказывала вам отчаянного сопротивления? — но на следующий день публично привезли ее в свои апартаменты, которые снимали в знаменитом борделе, и там вынуждены были связать ее, прежде чем вновь добились желаемого. Вы держали ее связанной всю ночь или вам, в конце концов, удалось уговорить ее не сопротивляться?