– А кто сможет объяснить? – не отставал Призрак.

– Понятия не имею. Поинтересуйся у Мандора или Сухэ, они имеют массу информации, а с тобой находятся в дружеских отношениях.

– Да? Ты серьезно так считаешь?

– Именно.

В чем-то Призрак походил на ребенка, стремящегося найти ответы на все вопросы. И это, вероятно, к лучшему. С детьми легче поладить, даже если они обладают такими возможностями.

Захваченный идеей о Теневой Тропе, Призрак вскоре распрощался с Инерреном и удалился. Возможно, во Двор Хаоса или еще куда-либо. Чародея это не беспокоило.

Перед ним тоже лежал путь. Черная дорога находилась в необычайно хорошем состоянии, что явно указывало на ее предназначенность для чего-то особенного. И Инеррен ощущал: в конце этой дороги его ожидает очередное приключение…

Роджер освободился с поста и не спеша направился через город к началу длинной лестницы, по которой когда-то Корвин и Блейз пытались поднять войска.

Его давно уже не волновали сантименты, хотя именно в тот момент он появился в Амбере. Повод был весьма важным. Железный Гвардеец (это прозвище дали Роджеру много лет назад) чувствовал, как с той стороны приближается некто, очень ему знакомый.

Кто? Он не знал. Роджер даже не понимал, как и почему возникло странное ощущение близкой встречи, которой не должно быть.

Это не было предвестием контакта, который легко блокировать. Но это не было и Призывом, которому невозможно сопротивляться. Простое предчувствие, если предчувствия вообще бывают простыми.

С каждым шагом ощущение усиливалось. Опасности вроде бы не было, но на всякий случай Железный Гвардеец проверил, легко ли ходит шпага в ножнах.

Он пересек Главную Площадь, не удостоив даже взглядом открывшееся великолепие морского простора. Обычно Роджер ненадолго задерживался здесь, глядя на океан – серый, синий и лазурный, спокойный и трепещущий, тихий и могучий. Но не сейчас.

Круглый полосатый камешек отлетел в сторону, задетый его сапогом. Железный Гвардеец прибавил шаг и нырнул под Большую Арку. В нескольких шагах была лестничная площадка, и на ней спиной к нему стоял человек. В висках Роджера бешено застучала кровь.

Он сделал еще шаг.

– Вовремя, – сказал тот, не оборачиваясь. – Я ждал тебя.

Он узнал этот голос, который никогда не ожидал больше услышать. Как и увидеть его обладателя.

– Как?..

– После. Сейчас необходимо обсудить одно дело.

– Какое?

– Своим освобождением я обязан некоему Повелителю Теней, который сейчас направляется сюда…

Два Роджера стояли на лестничной площадке и тихо о чем-то переговаривались. Даже стой кто-либо рядом, он бы не услышал их слов, уносимых прочь холодным северным ветром…

Никто не знает, что такое Смерть. Никто не может с уверенностью заявить, будто понимает весь ее механизм. Потому что Смерть сильнее Судьбы, какие бы байки ни придумывали о Предназначении и Необходимости. Если говорят «то-то должно быть сделано», это значит лишь, что сделать это «то-то» нужно. Но вовсе не то, что дело будет сделано само по себе и вопреки всем попыткам помешать этому.

Никто не может сказать, правят ли Смертью Боги Судьбы – или наоборот, Верховным Богом Судьбы является Смерть. Известно, что порою Смерть отступала перед велением Судьбы. Но известно также обратное. Вообще, если одна Сила отступает перед другой, это еще не означает, что вторая Сила сильнее первой, пусть даже временно.

И вне сомнений, ни один смертный не смеет заявить, что повелевает обеими этими Силами. Хотя этого никто не делал. В смысле, не заявлял.

Да и можно ли повелевать тем, что куда старше, чем весь род человеческий? Тем, что было до него и будет после него?

Есть мнение, что это магия владеет волшебниками, а не наоборот. Что Силы лишь используют тех, кто претендует на обладание ими, в своих тайных целях. А отсюда следует, что пешками являются вовсе не простые смертные, а как раз маги.

Но какова цель Игры? Кто Игроки? И за что они борются?

Как говорят те же древние, каков вопрос – таков ответ.

«Вращается Колесо Времени, приходят и уходят Эпохи, оставляя в наследство воспоминания, которые становятся легендой. Легенда тускнеет, превращаясь в миф, – и даже миф оказывается давно забыт, когда Эпоха, что породила его, приходит вновь.»

Роберт Джордан. «Колесо Времени»

На вершине утеса над сожженным Гарнатом стояли двое, пристально глядя вдаль, туда, где с юга шли остатки черной дороги. Когда-то она была намного шире – но те дни, дни войны с Хаосом, давно прошли, и связь с тем полюсом мира оборвалась за ненадобностью.

Вдалеке что-то было. Один из наблюдателей, уловив движение, вынул из футляра подзорную трубу и навел на цель.

– Он? – спросил Роджер.

– Он, – кивнул Роджер, опуская трубу. – Пора.

– Может быть, все же поставить в известность остальных?

– Мы уже обсуждали этот вопрос.

– И все же. Время еще есть.

– Нет необходимости; к тому же они все равно ничем не помогут. Это дело следует решить нам.

Железный Гвардеец отдал Роджеру свою карту и начал очень осторожно спускаться вниз. Камни были сухими, и это немного облегчало продвижение; помогал также ветер, прижимающий его к склону утеса. Нащупывая опору носками сапог, он оказался на черной дороге быстрее, чем думал вначале.

Поправив одежду, Роджер устроился на камне и закурил трубку. Не следовало отказывать себе в удовольствии, даже перед такой ответственной встречей. Тем более, что это было совмещение приятного с полезным, так как курение помогало Железному Гвардейцу успокоить нервы. А собеседник у него будет как раз такой, с которым нельзя выходить из себя…

Последний клуб дыма Роджер выпустил как раз тогда, когда фигура в черной накидке находилась в дюжине шагов от него.

– Добрый день, Инеррен, – произнес он.

– Вообще-то нас не представляли друг другу, – заметил чародей, – однако твое имя мне известно. Роджер Железный Гвардеец, если не ошибаюсь?

– Да, меня называют так, – согласился Роджер.

– А как ты узнал мое имя?

– Это допрос? Вообще-то на этой территории у меня больше прав, нежели у тебя.

– Об этом можно было бы и поспорить, – пожал плечами Инеррен, – но пусть будет так. Что тебя интересует?

– Зачем ты здесь?