— Да, он и вправду Белый маг. И этот Белый маг сговорился с префектом. Или, во всяком случае, проводит в Фенарде так много времени, что их двоих вполне можно счесть союзниками.

— Но что он привносит в этот союза — поинтересовалась Феррел, командующая стражами, одетая просто и аккуратно. Как и Кристал, она была вооружена.

— Хаос.

— Но в какой форме? И что он получает взамен?

Я перевел дух.

— У меня нет на все готовых ответов, но... — я сбился, но продолжил прежде, чем командующий успела задать мне еще один вопрос. — Он устроил в фенардских казармах фонтан хаоса. Этот фонтан воздействовал на умы, лишая солдат возможности мыслить, поскольку по самой своей природе мышление — действие гармоническое. Фонтан делал бойцов бездумными исполнителями приказов, причем — приказов, имеющих хаотическую основу. Я хочу сказать, что они готовы слепо бросаться в бой и убивать без пощады.

— Но как тебе удалось это выяснить?

Заставив себя сделать глоток из хрустального бокала, я ответил:

— В Фенраде мне довелось работать столяром и... Хм, все не так-то просто. Не знаю, рассказывала ли об этом Кристал, но я покинул Отшельничий, чтобы пройти гармонизацию. Моя задача состояла в том, чтобы добраться до Закатных Отрогов и за это время определиться со своим будущим — стану я служить хаосу, либо же гармонии. По дороге у меня возникли... некоторые затруднения.

Никто из присутствовавших никак не высказался, и я продолжил:

— Чтобы обдумать свое будущее и заработать денег, мне пришлось задержаться в Фенарде, где я и занялся работой по дереву. Одновременно изучая и кое-что еще. Тем временем в Фенарде возрастал хаос. На первых порах это было не так уж заметно, но с каждым днем становилось все ощутимее. Антонин зачастил к префекту — его карета появлялась у дворца все чаще и чаще. И одновременно с этим все новые и новые отряды всадников отправлялись в набеги на Кифриен. За короткий срок ежесезонные сборы увеличили вдвое...

Умолкнув, я отпил глоток из бокала и подцепил на вилку зелень. Остальные ели, значит, можно было и мне.

— А ты можешь описать форму хаоса, используемую этим... Антонином? — спросила Феррел.

— Описать трудно, но мною это воспринимается как болезненно-белое свечение с безобразной красной сердцевиной. От соприкосновения с которым меня пробирает холодом.

— Ты можешь ощущать его присутствием — поинтересовался священник.

— Он очень силен, и его аура ощутима для любого мастера гармонии.

Служанка принялась убирать тарелки. Моя была почти полной, и я поспешил подхватить на вилку еще чуток салата.

— А почему ты считаешь эту магию более опасной, чем любое другое оружие? — продолжала дознаваться Феррел.

— Да потому, — буркнул я, досадуя на ее непонятливость, — что она уничтожает тебя изнутри.

— Молодой человек... — Голос командующей зазвучал сурово.

— Феррел! — ледяным тоном одернула ее самодержец и перевела взгляд на меня. — Мне кажется, я поняла, что ты имел в виду, но все же будь добр растолковать свое последнее высказывание.

— Хорошо, я попробую. Но прошу прощения, если не смогу выразить мысли четко. Понимаете, для меня все это еще внове, тем паче что лишь немногим мастерам вне Отшельничьего позволяется изучать такие вещи.

— Позволяется?

Вопрос министра финансов я оставил без ответа, рассудив, что значение имеет лишь то, о чем спрашивает самодержец.

— Сила хаоса во многом так велика благодаря возможности концентрировать энергию разрушения. А вот сфокусировать таким образом гармонию невозможно. Но покуда гармоническая защита пассивна, хаос не может ее преодолеть. Абсолютная гармония препятствует хаосу, но лишь путем недопущения его туда, где уже присутствует порядок.

То, что делает Антонин, усиливает потенциал хаоса в обеих сопредельных странах. Посылая галлосских солдат на смерть, он разжигает в галлосцах гнев — и против префекта, и против Кифриена. Одновременно галлосские набеги повергают в ярость жителей Кифриена. Гнев делает людей более уязвимыми для хаоса, ибо жажда мщения подталкивает их на чуждый гармонии путь разрушения и убийства. Надо думать, я далеко не до конца понял замысел Антонина, но одно очевидно — по мере нарастания хаоса возрастают его сила и власть.

Мой желудок перекрутило — я начал понимать, какую роль и сам невольно сыграл в дьявольской игре Антонина.

— Понятно, — холодно вымолвила самодержец. — Но если ты прав, победа для нас невозможна. Защищаясь, мы усилим хаос, а отказавшись от сопротивления — погибнем.

Мне это высказывание не понравилось.

— А почему могущественный Отшельничий не выступит против этого Белого чародея? — резко спросила Лисса.

— Можешь сказать? — Кристал вперила в меня взгляд. Ответным взглядом я поблагодарил ее за этот прямой вопрос.

— Точный ответ мне неизвестен, однако я знаю, что Отшельничий редко вмешивается в дела других государств. Кроме, может быть, прибрежных княжеств, ведущих с ним торговлю.

Недоговоренность скрутила узлом мой желудок, но тут, к счастью, я получил отсрочку. Подали главное блюдо — изрядно сдобренного специями барашка на вертеле.

— Но насчет того Белого мага... Он не ставит своей целью завоевание Кифриена Галлосом?

— Его истинная цель — укрепление власти. Своей — и следующих за ним Белых магов. И мне кажется, ради власти он готов уничтожить обе ваши страны.

— Все это теория, философские рассуждения, — вмешался министр общественных работ. — А вот не будешь ли любезен рассказать нам, что ты, лично ты, сделал, дабы отвратить эту опасностью. Если, конечно, ты что-то делал, а не ограничивался наблюдениями.

Вместо того чтобы ответить, я прожевал и проглотил кусочек баранины. В конце концов, у меня имеется право хотя бы подкрепиться! Единственное затруднение заключалось в том, что, пока я жевал, никто не проронил ни слова. За столом висело тяжелое свинцовое молчание. В результате мне стало неловко. Едва проглотив мясо, я снова от — крыл рот.

— Я сделал то, что мог. Разрушил фонтан хаоса и некоторыми своими действиями породил цепь событий, приведшую к гибели нескольких префектовых слуг, пораженных хаосом. Включая субпрефекта.

— Так ты намерен положить хаосу конец? — прозвучал высокий голос священника.

Я вздохнул. Кроме Кристал, все эти люди были мне незнакомы, и разговор с ними становился все более опасным. Хаоса в них не чувствовалось, однако непонимание легко могло пробудить в них желание от меня избавиться.

— Похоже, ты очень устал, молодой Мастер гармонии, — произнесла самодержец. — Может быть, по этой причине твой рассказ... не совсем внятен.

Пожав плечами, я обернулся к ней. В конце концов, именно она принимает здесь окончательные решения.