Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы добрались до чадивших перед входом факелов.
Драгоценные деревянные ворота, украшенные богатой резьбой, были приоткрыты.
– Он ждет. Сможешь дойти сама, царевна? Я не хотел бы мешать…
Я остановилась, опершись о створку, и прислушалась к собственным ощущениям. Ноги стояли крепко, а вот сердце бешено колотилось, стремясь вырваться из грудной клетки.
– Я пойду, но ты не уходи, хорошо? – я обернулась. Мой проводник стоял совсем близко и задумчиво чесал в затылке.
– Да уж куда я денусь, сиятельная! Хоть всю ночь буду вас караулить, не бойся, – хмыкнул Гаруул, слегка подталкивая меня внутрь. – Ты уж там не ругайся больно…
Я усмехнулась и вошла. Коридор был освещен, но пуст. Со стен, со всех сторон на меня глядели Серебрянорогие, словно укоряя в нерешительности. Его колесницы мчались над землей, сражая врагов мириадами стрел, а обжигающий грозный взгляд пронизывал душу.
Сделав с десяток шагов, я оказалась у святилища. В его глубине, освещенный красноватыми отблесками жаровен, стоял он, тот, что смутил мой разум и похитил сердце. Его фигуру было невозможно спутать ни с чьей другой.
Асмаррах, услышав шорох, быстро обернулся. Он все так же был по пояс обнажен, лишь темный воинский чешуйчатый плащ прикрывал плечи. Я замерла, словно боясь вспугнуть это видение. Чувства нахлынули, сбивая с ног, прерывая дыхание.
– Ты пришла! – хриплый шепот показался оглушающе громким. Он отразился от стен, от пляшущих багровых теней и обступил меня со всех сторон.
– Ты пришла, мой цветочек! Прости меня, я был так глуп!
В мгновение он оказался рядом. В неверных отблесках я не могла четко разглядеть черты его лица, но мне показалось, что он боится. Чего?
– Ты позвал, и я пришла, – сорвалось с губ, и в следующее мгновение его сильные руки подхватили меня.
– Ты пришла! – шептал он, целуя мое заплаканное лицо, а я вдыхала терпкий аромат его тела, боясь пошевельнуться.
Время отступило, замерло и понеслось вскачь, а Асмаррах, словно мальчишка, все кружил и кружил меня, осыпая поцелуями.
– Скажи мне, скажи, правильно ли я услышал тогда! Правильно ли я понял? – прошептал он, наконец, опуская меня у самого алтаря, – Это правда, что ты носишь нашего сына?
– У меня нет причин обманывать тебя, Асмаррах Самирский. Но я не берусь утверждать, что это будет мальчик, – от избытка переживаний во мне, видимо, проснулась саркастичная Юлия.
От неожиданности ответного напора любимый слегка отстранился и пристально заглянул мне в глаза.
– Ты злишься? Ты мне не рада? Твои чувства изменились? – в шепоте звучала неподдельная тревога.
– Нет, я все еще люблю тебя, но ты испугал меня, – выдавила я. На самом деле говорить не хотелось. Хотелось, чтобы он кружил, обнимал, целовал, но слова срывались с губ сами.
– Я боюсь. Я боюсь, что твой гнев навредит мне. Боюсь, что ты ударишь, прогонишь. Ведь если бы не верный Гаруул, ты бы сделал это! Ты собирался поднять на меня руку! – справедливый гнев придавал мне сил.
Асмаррах отпрянул, словно вместо меня перед ним извивалась ядовитая тварь. Отпрянул… и схватился руками за кудлатую голову.
– Ах я глупый баран! Я глупее дворового пса! – причитал царевич, с заметной силой дергая свою шевелюру. – Прости… Я бы хотел сказать тебе, что не смог бы, но я не знаю. Гнев иногда застилает мне глаза, а пламя ярости выжигает мне разум! Ты имеешь право бояться! Я вел себя недостойно, и мне нечем оправдаться. Но обещаю, больше этого не будет! Только будь со мной! Танцуй для меня! Наверное, это боги покарали меня безумием, но я не могу жить, если рядом нет тебя.
Он был искренним и каким-то потерянным. Я сделала шаг, обняла его большую курчавую голову и прижала к себе, гладя упругие волны темных волос. Может быть, я горько пожалею об этом, но сейчас мне хотелось ему верить, любить и не думать о будущем.
– Любимый, родной мой, я так боялась за тебя! – слезы вновь покатились по щекам. И вот опять его горячие губы целуют мои соленые щеки, глаза.
– Я никогда не причиню тебе вреда, мой цветочек! И никому не позволю! Ты не должна была все это видеть! Не должна, и я увезу тебя домой!
Домой… А ведь в Ассубе враги, совсем рядом кочевники, пожары! Во дворце предатели и убийцы. Я мягко вывернулась из объятий.
– Я ведь пришла сюда за помощью, Асмаррах. После отъезда владыки меня пытались убить враги, а часть моего города сожгли степняки! Я не могу вернуться туда без защиты. Я искала защиты отца, но теперь прошу твоей, полководец!
– Убить? Кто? – в глазах царевича снова заплясало гневное пламя, – Назови мне его имя, и он пожалеет о том, что увидел свет! Я сделаю жизнь твоих врагов хуже, чем жизнь голодной бродячей собаки! Прикажи, и мои войска послушают тебя, как меня…
– Погоди, – мне пришлось снова обнять его, чтобы он не исчез карать обидчиков праведным гневом сей же миг. – Сейчас ты все рано ничего не сделаешь, на дворе ночь, а в долине карешские войска, с которыми еще не все решено. Нам нужно поговорить сейчас об этом! Я ведь тоже виновата перед тобой.
Асмаррах недоуменно посмотрел на меня и хотел было что-то возразить, но я прижала палец к его губам.
– Я ведь так и не рассказала владыке о нас. Он был слишком зол и не поверил бы мне! Оттого я испугалась, решила подождать до подходящего времени, а тут война на границе. Вот так… Теперь можешь злиться.
Но в ответ на мое признание любимый только рассмеялся.
– Цветочек, ты самая необычная из всех женщин на свете! Другая бы укоряла меня за то, что оставил ее одну, но не ты. То решение было глупым. А я даже не подумал, что гнев старого лиса может быть не слабей моего! Я должен был сделать все сам, а не просить тебя! Но не успел. Поверь, если бы хоннитский щенок не поймал меня тогда, я бы давно был в Ассубе с войском!
Теперь настала моя очередь удивляться, но Асмаррах увильнул от ответа.
– Не будем об этом! Я не хочу… – он склонился ко
