Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И как же вы собираетесь оплатить мои услуги? — вежливо спросил Элрик, не переставая улыбаться.
Спутники Пилармо подняли брови, и даже сам он не скрывал удивления. Он помахал рукой в прокуренном воздухе таверны, где, кроме них шестерых, никого не было.
— Золотом… драгоценными камнями, — ответил Пилармо.
— То есть — цепями, — сказал Элрик. — Но нам, свободным путешественникам, не нужны цепи такого рода.
Мунглам подался вперед из тени, где сидел. По его лицу было видно, что он совсем не одобряет заявление Элрика.
Пилармо и другие купцы тоже были разочарованы.
— А что же ты хочешь от нас получить?
— Я еще подумаю об этом, — улыбнулся Элрик. — Для таких разговоров время пока не наступило. Что потребуется от меня?
Пилармо кашлянул и переглянулся со своими спутниками. Те кивнули. Пилармо понизил голос и заговорил, произнося каждое слово медленно и раздельно:
— Тебе известно, что соперничество между торговцами в этом городе очень сильно, владыка Элрик. Многие купцы соперничают друг с другом, чтобы привлечь как можно больше клиентов. Бакшаан — богатый город, и его население процветает.
— Это всем известно, — сказал Элрик. Он тайком уподоблял богатых жителей Бакшаана овцам, а себя — волку, который собирается наведаться в отару. Из-за этих-то мыслей и светились весельем его алые глаза. Мунглам хорошо знал, каким жестоким и циничным может быть юмор Элрика.
— В городе есть один купец, которому принадлежит больше складов и лавок, чем другим, — продолжал Пилармо. — Его караваны всегда велики и всегда хорошо охраняются, а потому он привозит в Бакшаан больше товаров, чем другие, и может продавать их по низким ценам. По сути он — вор, он разорит нас всех своими нечестными приемами. — Пилармо выглядел искренне уязвленным.
— Ты говоришь о Никорне из Илмара? — спросил из-за спины Элрика Мунглам.
Пилармо молча кивнул.
Элрик нахмурился:
— Этот человек сам водит свои караваны — он бросает вызов опасностям пустыни, леса и гор. Он сам всего добился в жизни.
— Дело вовсе не в этом, — отрезал толстый Тормиел. Он был весь в кольцах и пудре, а его жирное тело сотрясалось при каждом слове.
— Конечно. — Сладкоголосый Келос утешительно похлопал товарища по руке. — Мы все восхищаемся его смелостью.
Купцы покивали. Молчаливый Дейнстаф, последний из четверки, кашлянул и покачал косматой головой. Он положил дряблые пальцы на усыпанный драгоценностями эфес дорогого, практически бесполезного кинжала и распрямил плечи.
— Но, — продолжал Келос, взглянув на Дейнстафа, — Никорн ничем не рискует, продавая товары дешево. Он разоряет нас низкими ценами.
— Никорн у нас как заноза в теле, — без всякой нужды уточнил Пилармо.
— И вы, господа, хотите, чтобы мы с моим другом вытащили эту занозу? — сказал Элрик.
— Коротко говоря, да.
Пилармо обильно потел. Казалось, улыбка альбиноса вызывает у него нешуточную тревогу. Об Элрике, о его великих и ужасных подвигах ходило множество удивительных легенд. Они искали помощи Элрика только потому, что положение было отчаянным. Им нужен был кто-то, одинаково искушенный как в колдовской науке, так и во владении мечом. Появление Элрика в Бакшаане сулило спасение.
— Мы хотим уничтожить могущество Никорна, — продолжил Пилармо. — А если это означает и уничтожение самого Никорна, что ж… — Он пожал плечами и улыбнулся едва заметной улыбкой, не спуская глаз с лица Элрика.
— Нанять в Бакшаане обычного убийцу не так уж трудно, — заметил Элрик.
— Это верно, — согласился Пилармо. — Но Никорн пользуется услугами чародея. И у него есть собственная армия. Чародей защищает и самого купца, и его дворец силами магии. А стража, набранная из жителей пустыни, обеспечивает безопасность обычными методами на тот случай, если магия окажется бессильной. Наемные убийцы уже пытались устранить Никорна, но, к несчастью, им не повезло.
Элрик рассмеялся.
— Прискорбно, друзья мои. Но ведь наемные убийцы — отбросы нашего мира. Что уж их жалеть. Возможно, их души услаждают какого-нибудь демона, который иначе преследовал бы более порядочных людей.
Купцы натужно рассмеялись, да и Мунглам на своем месте, в тени, ухмыльнулся, услышав такое.
Элрик налил всем вина. Это вино находилось под запретом в Бакшаане. Тому, кто выпьет его в достаточно большом количестве, грозило сумасшествие. Однако Элрик выпил уже немало, а на нем это никак не сказывалось. Воин-чародей поднес к губам очередную чашу с золотистым напитком, осушил ее — и удовлетворенно вздохнул, когда вино попало в желудок. Другие отхлебнули лишь чуть-чуть. Купцы уже сожалели, что поспешили обратиться к альбиносу: в них росла уверенность, что легенды не просто говорили правду — они еще и преуменьшали возможности этого человека со странными глазами, которого они намеревались использовать.
Элрик плеснул себе еще желтого вина. Его руки чуть подрагивали, а сухой язык быстро облизнул губы. Дыхание его участилось, когда он пригубил чашу и напиток полился в горло. Выпитого им с избытком хватило бы, чтобы превратить любого другого в слюнявого идиота. На Элрика же вино почти не действовало.
Это вино предназначалось для тех, кто хотел видеть сны о нереальных мирах. Элрик же пил его для того, чтобы не видеть никаких снов — хотя бы одну ночь.
Он спросил:
— И кто же этот могущественный чародей, господин Пилармо?
— Его зовут Телеб К’аарна, — нервно ответил Пилармо.
Глаза Элрика сузились.
— Чародей с Пан-Танга?
— Да, он с этого острова.
Элрик поставил на стол чашу, поднялся, трогая пальцами черную сталь рунного меча по имени Буревестник, и твердо сказал:
— Я помогу вам, господа.
Он принял решение не грабить этих купцов. В голове у него созревал новый, куда более важный план.
«Вот, значит, где ты устроил себе нору, Телеб К’аарна. В Бакшаане, да?» — медленно произнес он про себя.
Телеб К’аарна хихикнул. Для столь могущественного чародея подобные звуки были просто неприличны. Смешок этот никак не отвечал и его мрачной наружности — черной бороде, высокой фигуре, алому одеянию. Не к лицу такое поведение было и человеку его острого ума.
Телеб К’аарна снова хихикнул и перевел мечтательный взгляд на лежащую рядом женщину. Он нашептывал ей на ухо пошлые слова, а она снисходительно улыбалась, поглаживая его длинные черные волосы — так она гладила бы собаку.
— Телеб К’аарна, ты настоящий глупец, несмотря на всю свою ученость, — пробормотала она. Ее полуприкрытые глаза разглядывали ярко-зеленые и оранжевые гобелены за его спиной, украшавшие стену спальни. Она предавалась ленивым мыслям о том, что глупо не пользоваться выгодами, которые она получает, когда мужчины попадают под ее чары.