Леа чувствовала на плечах холодную силу чужих рук, то, как пыталось пробиться к сердцу нечто враждебное. Если бы только девушка не видела темную муть, клубившуюся внутри Эллисы, она, возможно, прислушалась бы к словам королевы, ведь они казались горькой правдой. Но в том-то все дело, что казались!

Ее высочество вздохнула:

– Вы так заботитесь о моем благополучии. Право, даже неловко. Мне нечем отблагодарить вас. Хотя… Хотите, я тоже расскажу немножко, Эллиса, о ваших чувствах? О ваших мыслях? О вашем всеми забытом прошлом? – Леа видела, как остановилась и нахмурилась правительница Ураста, как поджались ее губы. – Когда-то вы тоже были человеком, обычной девушкой, даже не знатной, хотя история это замалчивает. Вероятнее всего, купеческого рода – у вас слишком большое пристрастие к золоту и роскоши. – Принцесса небрежным жестом повела рукой. – И у вас такое заурядное имя, не зря вы его не любите. Оно выдает происхождение. – Девушка насмешливо усмехнулась, отметив про себя, как сузились от злости зрачки королевы, и продолжила: – Но не будем отвлекаться. Итак, вы были милы, красивы, немного образованны, у вас не было недостатка в женихах вашего круга, но вам хотелось большего. Вам хотелось всеобщего поклонения. Вам нравилось, если судьба человека целиком находилась в ваших руках!

Леа знала, что идет по острию ножа, видела, что ее противница с трудом сдерживает себя, потому что пока догадки попадали в цель.

– Когда вы, Эллиса, почувствовали это? Может, когда какой-нибудь юноша, потерявший голову от любви, совершил по вашей прихоти безумный поступок? Я права? Не знаю, в какой момент в вашу прелестную головку пришла мысль, что для достижения мечты вам необходима корона, но она пришла. Не будем вдаваться в подробности, как вы очутились в кровати младшего из принцев – главное, вы там оказались, пусть и в качестве наложницы. Принц был не женат, а наложницы во все времена легко меняли статус по желанию повелителя. Теперь от короны вас отделяла сущая мелочь – признание в роли законной жены да пара старших братьев любимого. Но что-то пошло не так… Принцу подобрали другую невесту, и вот тогда… Тогда вы стали искать пути отомстить людям, лишившим вас смысла жизни. И всем на горе нашли. Я говорю «всем», потому что девушка по имени Эллиса тоже в этом списке. Новые господа обманули ее. Вы так же несчастны, как тысячу лет тому назад. Ваша молодость и красота иллюзорны, поэтому окна дворца зашторены. Стоит солнцу осветить вашу кожу, как станут видны прогнившая, старая плоть и челюсть с клыками. И даже тяжелые духи не в состоянии отбить душок разложения, которым от вас так и несет. В вас нет жизни! Вам не в радость этот богато накрытый стол, не в радость власть и замок. Да и сама власть – сплошное надувательство. Кем вы управляете? Пустой разоренной страной? Даже монстры и те разбежались! Так что давайте говорить начистоту, Эллиса. Вам нечего мне предложить. И не надо больше играть в сочувствие и понимание, я все равно вам не верю!

Закончив речь, Леа взяла ту самую кисть винограда, что минутой ранее терзала Эллиса, сорвала губами ягоду, с нескрываемым удовольствием разжевала и нахально улыбнулась.

Глядя на такую наглость, Эллиса ощерилась. Куда только подевались доброжелательность и облик милой, прекрасно воспитанной собеседницы. Нет, женщина не отказалась от человеческого обличья, но злобная гримаса так исказила ее лицо, что оно стало похоже на жуткую маску.

Голос тоже претерпел изменения, и теперь он больше не звал за собой, подкупая мягкостью и искренностью, а напоминал хриплый лай пустынных гиен.

– Ты глупей, чем я думала, принцесса Энданы! Ты недостойна милости великих богов! Ты даже недостойна стать нашей пищей! Думаешь, если твой план не удался, я просто убью тебя? – Эллиса рассмеялась, и от этого смеха по телу Леа пробежали мурашки. – Говоришь, меня покинули даже монстры? – Королева с неожиданной силой развернула кресло принцессы вокруг его оси, схватила девушку за горло и вплотную приблизила лицо, перейдя на свистящий шепот: – Нет, дурочка! Мои подданные уже топчут ваши земли, ожидая приказа, чтобы смести ваши города, стереть с лица земли! Они такие голодные, а ваша плоть такая сладкая… Моим зверюшкам будет где разойтись! А ты… Ты все равно станешь послушной марионеткой, никуда не денешься! Но сначала я протащу тебя в клетке по горячо любимой Награне и на твоих глазах отведаю каждого из твоей драгоценной семьи! У меня еще есть время, чтобы придумать забавы, которые доставят мне наслаждение, а тебе и им принесут мучения! А потом я превращу тебя в верную слугу и сделаю палачом Энданы. Мне доставит удовольствие видеть в глазах твоих бывших подданных ненависть и страх, когда они будут смотреть на великую героиню!

– Твои обещания ничего не стоят! Ты уже давала мне одно, но, кажется, не можешь его выполнить, – с трудом выдохнула девушка, даже не делая попытки убрать сжимавшую ее горло лапу.

Насмешка возымела действие: рука королевы Нейман разжалась, снова став похожей на человеческую.

– Ты о священной дороге? Я бы на твоем месте не торопилась ее увидеть, но желание гостя для меня закон. – Эллиса с издевкой поклонилась. – Только не жалуйся потом на мое жестокосердие!

Правительница Ураста повернулась к дверям, тряхнула колокольчиком, вызывая слуг, и прошипела, отдавая приказ охранникам:

– Следите за девкой внимательно, если вздумает геройствовать, наденьте оковы. – Затем она снова посмотрела на девушку. – Следуй за мной, принцесса! Твоя мечта сейчас исполнится, даже в большей степени, чем ты рассчитывала!

* * *

– Вот тебе твои Врата! – С этими словами королева распахнула обитую полосками железа дверь и отошла в сторону, освобождая проход.

Леа сделала несколько шагов, когда сильный толчок в спину заставил принцессу буквально пролететь оставшееся расстояние. Только многолетние тренировки позволили девушке удержаться на ногах, но ей больше не было дела до этой нарочитой грубости. Ее высочество не могла отвести глаз от высокой арки. Она действительно напоминала обычную дверь, ведущую на улицу. Не было ни таинственного мерцания, ни темной дымки – за аркой виднелась совершенно пустая и черная равнина, покрытая сеткой глубоких оврагов и трещин. Холодная и сухая, лишенная даже снега, хотя стужа, тянувшая из проема, пробирала до костей.

– Не советую ступать на священную дорогу, – насмешливо сказала Эллиса. – Если только не желаешь кончить жизнь самоубийством. И арку руками тоже рекомендую не трогать.

Принцесса присмотрелась: обрамление прохода было выполнено из того же материала, что и статуя поверженного идола в пирамиде Телгета.

– Хотелось бы знать, что ты теперь намерена делать? – со злобной иронией поинтересовалась бывшая купеческая дочь. – Тебя заберут часа через четыре, на это время Врата в полном твоем распоряжении. Можешь их даже попинать, если тебя это утешит. Дольше оставить тут тебя, принцесса, не могу. Ты мне нужна живой и, желательно, здоровой. Предыдущему искателю приключений здорово не повезло, он задержался в этой комнате на сутки. – Тут королева с деланым сожалением повела округлым плечиком, вздохнула и пожаловалась: – Даже на еду его пустить не получилось. И убить тоже. Не человек, не бессмертный, что-то среднее. Способен только вонять. И выкинуть вон не могу, доброта не позволяет.