Итан покачал головой, слегка раздосадованный тем, что дверь не заперта. Он представлял себе, как выбивает дверь с ноги, воображал ужас, написанный на лице Дженны. Вместо этого он просто толкнул дверь и шагнул внутрь.

Дженна крутанулась на месте, держа сковороду в руке. Когда она подняла ее для удара или броска, он просто поднял арбалет.

– Я бы не стал этого делать, но ты давай, если хочешь, чтобы этот болт вонзился тебе в живот.

Она побледнела, ее черные глаза вспыхнули. Он вспомнил, что в ней тоже есть немного индейской крови. Но она позволила этой крови выродиться. Она игнорировала свое наследие. Медленно она опустила сковороду.

– Привет, Дженна, – сказал он.

Он наблюдал, как она собирается с духом, борется с комом в горле, чтобы заговорить, – и наслаждался ее страхом.

– Здравствуй, Итан.

– На улицу, живо. – Он вытащил ее мобильный телефон из зарядного устройства на стойке и сунул его в задний карман. – Я могу всадить болт тебе в ногу и тащить тебя волоком, – сказал он, когда она не шелохнулась, – или можешь идти своими ногами. Выбор за тобой.

Обходя его по дуге, она подошла к двери и вышла на крыльцо. Он захлопнул за ними дверь.

– Шевелись. Будешь делать что скажу и когда скажу. Попытаешься бежать – узнаешь, насколько болт быстрее тебя.

– Куда мы идем?

– Узнаешь, когда придем. – Он подтолкнул ее в спину, решив, что она двигается недостаточно резво.

– Итан, они ищут тебя. Рано или поздно тебя найдут.

– Они идиоты. Никто не найдет меня, если я сам этого не захочу. – Он повел ее через двор к деревьям.

– Зачем ты это делаешь?

Он видел, как она крутит головой в разные стороны: ищет, куда убежать, ищет укрытие. Ему почти хотелось, чтобы она рискнула. Прямо как Кэролин. Это было интересно.

– Это моя суть. Дело моей жизни.

– Убийство?

– Охота. Убийство – это конец игры. К дереву, лицом вперед. – Он толкнул ее. Она вскинула руки, чтобы сохранить равновесие, и оцарапала ладони о кору. – Только дернись, и будет больно.

– Что мы тебе сделали? – Она лихорадочно пыталась думать, найти выход, но не могла побороть страх. Ужас заползал внутрь нее, полз по коже, заполняя всю целиком и не оставляя места ничему другому. – Чем навредили тебе?

– Это священная земля. – Он обвил веревку вокруг ее талии и затянул так туго, что у нее перехватило дыхание. – Она моя. А ты, ты поганишь ее хуже всех прочих. В тебе есть кровь сиу.

– Я люблю эту землю. – «Думай, думай, думай!» – Мы с семьей всегда чтили и уважали ее.

– Лгунья! – Он прижал ее лицо к коре так, что выступила кровь. Когда она вскрикнула, он оттащил ее назад за волосы. – Надень это, застегни. – Он сунул ей в руки темно-синюю ветровку. – И натяни капюшон. Мы идем гулять, Дженна. Слушай внимательно. Если мы столкнемся с кем-нибудь, держи рот на замке, опусти голову и просто делай то, что я скажу. Если ты сделаешь хоть шаг, попытаешься позвать на помощь, я убью того, с кем ты заговоришь. И эта смерть будет на твоей совести. Поняла?

– Я поняла тебя. Почему ты не убьешь меня прямо сейчас?

– Нам еще нужно кое с кем встретиться, – хищно оскалился он.

– Ты хочешь использовать меня, чтобы добраться до Лил. Я не позволю тебе.

Он снова схватил ее за волосы и дергал до тех пор, пока перед ее глазами не заплясали искры.

– Я могу использовать тебя мертвой так же легко, как и живой. Живой – веселее, но и мертвая сгодится. – Он похлопал по рукояти ножа, висевшего у него на поясе. – Как думаешь, она узнает твою руку, если отрезать и послать ей? Можем попробовать. Что скажешь?

– Нет. – Слезы, вызванные беспомощностью и болью, потекли по ее щекам. – Пожалуйста.

– Тогда делай то, что я тебе говорю. Возьми это. – Он протянул ей потрепанный рюкзак. – Мы просто пара туристов. – Он дернул за веревку. – И один из нас на коротком поводке. Теперь иди. Не отставай, или ты за это заплатишь.

Он избегал тропы, насколько это было возможно, и шел твердым шагом по неровной земле. Если Дженна спотыкалась, он дергал за веревку или тащил ее. А поскольку ему, похоже, это нравилось, Дженна пресекала любые попытки замедлить его движение.

Она знала, что они пересекли границу земель ее дочери, и сердце ее гулко забилось.

– Почему ты хочешь навредить Лил? Посмотри, сколько хорошего она делает. Она сохраняет землю, дает кров и заботу животным. Ты – сиу. Ты уважаешь животных.

– Она сажает их в клетки, чтобы люди могли на них смотреть. За деньги.

– Нет, она посвятила свою жизнь их спасению и просвещению людей.

– Кормит их как домашних питомцев. – Он подтолкнул Дженну еще раз, когда она споткнулась. – Берет вольных созданий и сажает в клетку. Вот что они хотят сделать со мной. Посадить в клетку за то, что я исполняю свое предназначение от рождения.

– Все, что она делает, направлено на сохранение дикой природы и земли.

– Это не ее земля! Это не ее животные! Когда я покончу с ней, я освобожу их всех, и они будут охотиться, как охочусь я. Я сожгу ее дом дотла. Потом твой, потом все остальные.

Его лицо сияло безумием и осознанием своей священной цели.

– Я очищу эту землю от скверны.

– А чем провинились остальные? Зачем ты убил Джеймса Тайлера? Зачем?

– Ради охоты. Иногда я охочусь, чтобы поесть; тогда я уважаю свою добычу. Остальное – ради спорта. В случае Лил это и то и другое. Она заслужила мое уважение. Мы связаны. Кровью, судьбой. Она нашла мою первую добычу. Я знал, что мы когда-нибудь сразимся.

– Итан, ты тогда был мальчиком. Мы можем…

– Я был мужчиной. Сначала я счел то убийство случайностью. Та девушка мне понравилась. Я просто хотел поговорить с ней, прикоснуться. Но она оттолкнула меня. Оскорбила и ударила. Она не имела права так со мной обращаться. – Итан дернул за веревку с такой силой, что Дженна едва не упала. – Не имела права!

– Нет. – Сердце Дженны защемило, и она кивнула. – Конечно, нет.

– Когда я впервые обагрил руки кровью, признаю – я испугался. Страх был силен. Но я был мужчиной и знал, что нужно делать. Я оставил ее как знак дикой природе, и за ней пришла пума. Мой духовный проводник. И это было прекрасно. Я вернул земле то, что у нее отняли. Тогда я освободился.

– Итан, мне нужна передышка. Позволь мне передохнуть.

– Ты отдохнешь, когда я скажу.

– Я не так сильна, как ты. Боже, я же гожусь тебе в матери… я не могу идти так же быстро.

Он сделал паузу и поколебался. Она сглотнула; в горле пересохло.

– Что случилось с твоей матерью, Итан?

– Она получила по заслугам.

– Ты скучаешь по ней? Ты…

– Заткнись! Ни слова о ней. Я не нуждаюсь в ней. Я мужчина.

– Всякий мужчина сначала был мальчиком, и…

Внезапно Итан зажал ей рот рукой. Он сканировал взглядом местность.

– Кто-то идет. Не привлекай внимания. Закрой рот.

29

Дженна почувствовала, как Итан обхватил ее за талию, чтобы крепко удерживать возле себя, а заодно прикрыть веревку,