с указанием, сколько воинов должно послать каждое государство92 и куда эти отряды должны прибыть. Сам же он решил отправиться в Авлиду и принести жертву на том же месте, где Агамемнон совершил жертвоприношение перед отплытием в Трою. Но когда он туда прибыл, бе-4 отархи93, узнав, что он хочет совершить жертвоприношения, послали всадников с запрещением продолжать жертвоприношения;94 всадники эти сбросили с алтаря лежавшие на нем части жертвенных животных. Агесилай пришел в страшный гнев и, призывая в свидетели богов, сел на корабль и отплыл. Он прибыл в Гераст, собрал там как можно больше войска и двинулся на Эфес.

Как только он прибыл туда95, Тиссаферн послал к нему 5 гонца, которому было приказано спросить у Агесилая, чего ради он прибыл. Тот отвечал, что он требует такой же автономии для азиатских городов, какую имеют города метрополии. Тиссаферн ответил ему на это: «Если ты согласен заключить со мной перемирие до тех пор, пока я не пошлю гонца к царю, то я думаю, что ты достигнешь этого результата и, если хочешь, можешь отплыть назад». — «Я бы на это согласился, если бы не боялся быть обманутым тобою». — «Но ведь ты можешь взять с меня клятву (что я тебя не обману». — «Тогда и я, — ответил Агесилай, — дам тебе клятву)96, что, если ты будешь поступать бесхитростно, и я не буду ра-6 зорять твоих владений во время перемирия». На этих условиях Тиссаферн поклялся перед послами Агесилая Гериппи-дом, Деркилидом и Мегиллом, что он будет бесхитростно соблюдать условия мира, а они поклялись Тиссаферну от имени Агесилая в том, что если он будет верен условиям мира, то и Агесилай не нарушит клятвы97. Тиссаферн тотчас же оказался клятвопреступником: вместо того, чтобы ходатайствовать перед царем о мире, он истребовал от него большое войско в дополнение к тому, которое он имел. Агесилай же остался верен клятвам, хотя и знал о нарушении договора противником.

7 Агесилай находился в Эфесе в полном спокойствии и бездействии. Ввиду того, что государственный строй в городах представлял собой настоящий хаос98 — уже не было ни демократического строя, как было под афинской властью, ни декархий, как было под властью Лисандра, — заинтересованные лица осаждали Лисандра различными ходатайствами, прося его заступничества перед Агесилаем в их нуждах, так как все они были уже знакомы с Лисандром. Поэтому его всегда угодливо сопровождала многочисленная толпа, так что Агесилай казался частным человеком, а Лисандр царем.

8 Впоследствии обнаружилось, что это злило и самого Агесилая, но уже тогда остальным членам «коллегии тридцати» естественная зависть не позволяла молчать, и они заявляли Агесилаю, что Лисандр совершает беззаконие, окружив себя большей пышностью, чем подобает даже царю. Когда же Лисандр начал представлять некоторых лиц Агесилаю, последний стал оставлять неудовлетворенными просьбы всех тех, которым по его сведениям в чем-либо содействовал Лисандр99. Последний, видя, что все происходит наперекор ему, понял наконец, в чем дело. Он запретил толпе сопровождать его и прямо заявил все тем, которые просили его содействия, 9 что его помощь только ухудшит дело. Будучи глубоко оскорблен нанесенным ему бесчестием, он сказал Агесилаю: «Агесилай, ты, однако, умеешь унижать своих друзей». — «Клянусь Зевсом, — ответил тот, — я унижаю тех, которые хотят быть выше меня. Если бы я не умел отвечать благодарностью на благодарность тем, которые хотят меня возвысить, это было бы действительно позором». На это Лисандр сказал: «Что ж, может быть, ты действительно поступаешь со мной справедливее100, чем я держал себя по отношению к тебе. Но окажи мне хотя бы одну только услугу: чтобы я не срамился, служа тебе помехой и лишившись у тебя всякого влияния, отошли меня куда-нибудь от двора. Где бы я ни оказался, я постараюсь быть тебе полезным». Агесилай согласился с его 10 доводами и послал его на побережье Геллеспонта. Там Лисандр узнал, что перс Спифридат был оскорблен Фарнабазом101. Он вступил с ним в переговоры и убедил его отложиться от царя к Агесилаю вместе со своими детьми, двумястами всадников и бывшей в его распоряжении казной. После этого Лисандр повез его вместе с сыном102 на корабле к Агесилаю103, свиту же и имущество оставил в Кизике. Увидев его, Агесилай обрадовался совершившемуся и стал расспрашивать Спифридата о стране и управлении Фарнабаза.

Тиссаферн, будучи уверен в успехе благодаря пришедше-11 му от царя войску, объявил Агесилаю войну, если тот не уйдет из Азии. Присутствовавшие лакедемоняне и все союзники приняли это известие с нескрываемым огорчением, считая, что войско, находившееся в распоряжении Агесилая, было меньше снаряженного царем. Агесилай же с сияющим лицом приказал послам передать Тиссаферну глубокую благодарность за то, что он, совершив клятвопреступление104, сделал богов себе врагами, а грекам — союзниками. После этого он тотчас же приказал воинам снаряжаться в поход, а городам, которые находились на пути из Эфеса в Карию, приказал устроить у себя рынки105. Он послал также гонцов к ионийцам, эолийцам и жителям побережья Геллеспонта с просьбой прислать к нему в Эфес союзные контингенты. Тиссаферн ждал, что Агесилай действительно исполнит свою 12 угрозу и нападет на его исконное владение и резиденцию — Карию, во-первых, потому, что Агесилай не имел конницы, а Кария была неудобна для действий конницы, во-вторых, потому, что, как полагал Тиссаферн, Агесилай гневался на него за обман106. Поэтому Тиссаферн перевел сюда всю пехоту, а конницу повел кружным путем в долину Меандра, рассчитывая, что у него хватит сил, чтобы уничтожить греков конницей прежде, чем они прибудут в места, где действия его конницы будут невозможны из-за природных условий. Но Агесилай, вместо того чтобы идти на Карию, тотчас же, повернув в обратную сторону, отправился на Фригию. Попадавшиеся на пути города он подчинял и, вторгаясь в них неожиданно, захватывал очень большое количество денег. Все время он совершал поход в полной безопасности, исклю-13 чая один только случай. Недалеко от Даскилия107 конница его, уйдя вперед, взобралась на какой-то холм, чтобы посмотреть, не было ли чего-либо перед ними. По случайному стечению обстоятельств и всадники Фарнабаза, предводительствуемые Рафином108 и Багеем, его незаконнорожденным братом, будучи приблизительно в том же числе, что и греки, по поручению Фарнабаза въехали как раз на тот же холм. Увидевши друга друга на расстоянии менее четырех плефров, сначала и те и другие стояли в недоумении. Греческие всадники были выстроены длинной линией в четыре ряда, варварское же войско имело большую глубину, причем во и фронте