не захватил с собой диктофон? Как мне все это запомнить? Маркус был бы вне себя».

— А как насчет тебя, Джеми? — продолжил Стюарт.

— Маркус — настоящий подонок. Если бы я рассказал вам половину того, что знаю, вы были бы в шоке. Волосы встают дыбом! Я не доверяю ему ни на грош. Я бы сказал, что он очень опасен. С ним нужно быть настороже.

— Сэффрон, ты хотела бы что-нибудь добавить?

— Я, как и Мэри, не хотела бы рассказывать о многом, — волнуясь, начала она, — мне больно вспоминать. Недавно я узнала… Я стараюсь об этом не думать, но это очень тяжело. Маркус к чертям разрушил всю мою жизнь. Почти уничтожил меня. Он просто злобный ублюдок. Вот и все, что я могу сказать о нем. Я закончила.

Эмоции говоривших производили на других сильное впечатление. Какое-то время все сидели в тишине. Потом Стюарт спросил:

— Чарли? Ты слышал всех. Теперь скажи нам, что ты думаешь о Маркусе. Ты работал на него на бирже и был его представителем на Дальнем Востоке.

Чарли не знал, что сказать. Он не мог понять, что испытывает к Маркусу. Его собственные жизненные перспективы на настоящий момент значили для него куда больше, чем отношение к крестному. Маркус так увлечен Флорой, и кто знает, что будет дальше?

Поэтому Чарли просто пожал плечами и попытался скрыть свое истинное отношение к Брэнду.

— Он удивительный персонаж. Живая легенда.

— И ты доверяешь ему?

— Настолько, насколько вообще можно доверять этим магнатам. Все они срезали углы по дороге наверх. Нельзя быть такими наивными.

— И так, я возвращаюсь к моему первоначальному вопросу, — сказал Стюарт. — Злодей ли Маркус и должны ли мы что-то предпринять?

Начнем по кругу, я жду ваших вердиктов — да или нет. Абигейль? Ты не против, если я начну с тебя?

Абби на секунду задумалась и ответила:

— Оба ответа — да.

— Мэри?

— Да и да.

— Джеми?

— Как я уже сказал, он полный идиот. Два однозначных да.

— Сэффрон?

Она кивнула:

— Конечно да.

— Таким образом, у нас четыре утвердительных ответа на оба вопроса. Я отвечаю так же. Остался только ты, Чарли.

— Вы что, действительно ждете от меня ответа? Прямо детский сад какой-то.

— Отвечай. Чарли, — настаивал Джеми, — да или нет?

— Злодей ли Маркус? Я не имею об этом ни малейшего понятия, так же как и все остальные, собравшиеся за этим столом. Совершенно бессмысленный вопрос. Нужно ли нам что-то сделать? Это зависит от того, что ты имеешь в виду. Если вы хотите утопить его в бассейне, то я однозначно против. Что именно вы задумали?

— Для начала — открыто выступить против него, — ответил Стюарт. — Когда мы все будем на Бали. Нужно тщательно все рассчитать и решить, что именно и когда стоит сказать. Нужно, чтобы он увидел собственными глазами, какое зло причинил людям. Он пользовался нами ради своего развлечения. Мы не можем сидеть здесь просто так, как восьмилетки, и ничего не делать.

Мэри и Сэффрон даже не могут рассказать нам, что с ними произошло! Мы не должны игнорировать это.

— То есть ты собираешься бросить ему вызов во время ужина на Бали? Чудненько! И чего ты хочешь от него добиться? Извинений? — скептически ухмыльнулся Чарли. — Как это будет похоже на извинения, которыми кормит нас теперешнее социалистическое правительство: «Мы приносим извинения нигерам за рабство. Мы приносим извинения голодающим в Ирландии. Мы приносим извинения убитым католикам». Скоро они начнут извиняться перед динозаврами за то, что те вымерли! Ты хочешь, чтобы Маркус встал и сказал: «Простите, что я был таким ужасным крестным отцом. Прости, что убил твоего отца, Стюарт, этого больше никогда не повторится. Прости, что поимел тебя, Сэффрон, это была ошибка — зря я так… Прости Абби, что оставил ворота открытыми. Какая трагедия… Извини, извини, извини». Это же просто смешно. И вот еще что: как вам понравится, если он откажется извиняться? Что тогда? Или вам не приходило такое в голову?

— Если серьезно, — спокойно ответил Стюарт, — то именно за этим я вас сюда и пригласил. Мы можем очень многое. Сейчас я расскажу вам о затруднительном положении, в которое попал «Дармштадт Коммерцхаус», и решении, которое мне предстоит принять…

— Возможно, я смогу что-то добавить, — вставила Абигейль.

— Господи… Вот мы все и отдохнули… — прошептал Чарли.

Глава 52. 28 декабря 1999 года

Новый «Гольфстрим» доставил крестных детей и их семьи с военного аэродрома Норфолк на Бали, где вместе с Флорой Маркус ждал гостей на праздник по случаю наступления нового тысячелетия.

Пригубив седьмой стаканчик виски, Чарли почувствовал, что все совсем не так плохо, как могло показаться разным нытикам. Как это похоже на газетных пройдох: пытаться завоевать популярность, распуская слухи о великом Маркусе Брэнде. Чарли ненавидел журналистов. Если бы они серьезно подходили к своей работе, то узнали бы, что Маркус купил новый потрясающий самолет, и не стали бы распускать сплетни о предстоящем крахе его империи.

— Еще один большой «Гленфиддич» безо льда и тарелку канапе, — приказал он стюардессе. Когда летишь шестнадцать часов, по-другому нельзя. Он заранее сделал все, чтобы дети с Косовой оказались в самом дальнем углу и не тревожили отца во время перелета. Пелхем играл в «Геймбой», рядом с ним пристроился мерзкий Стюарт, делавший вид, что работает на допотопном ноутбуке.

«Интересно, — подумал Чарли, — чем он занимается? Возможно, в который уже раз исправляет обвинительную речь».

Чарли не мог поверить, что Стюарт и другие крестные дети и впрямь собирались довести задуманное до конца. Все последние дни они постоянно общались по телефону, обстоятельно все планируя. Большое событие было намечено на предпоследний вечер. Чарли сразу же дал понять, что не собирается выступать сам. Он оставил эту честь, а также все возможные ее последствия Стюарту.

Чарли знал, кому нужно хранить верность.

Не в состоянии сосредоточиться на томике Дика Френсиса, он взял бортовой экземпляр журнала «Хелло!». Чарли больше не принадлежал миру тусовок, вечеринок и рок-звезд. Вот уже год, как он не надевал черный галстук, не заказывал столик в ресторане «Гросвернор-Хаус» и не посещал благотворительных балов. Как ему теперь хотелось получить назад потраченные на эти праздники тысячи фунтов.

Сэффрон, Мэри и Клара сидели вместе в самом начале салона. Сложно было понять, кто из крестных дочерей боялся предстоявших событий больше. Сэффрон ни за что не поехала бы, но Маркус пригрозил забрать деньги, выданные ей на обустройство магазина. С большим удовольствием она осталась бы у себя