Сборсо — наемный работник на ферме ИНКЛИТО.

Синель — жена Гагарки, которая вместе с ним отправилась на ЗЕЛЕНУЮ.

СИНЯЯ — лучшая из двух обитаемых планет системы КОРОТКОГО СОЛНЦА.

Генералиссимус Сиюф — командующая ордой Тривигаунта.

Скиамацца — пожилая служанка в родном доме Салики.

СОЛДО — самый большой из городов, созданных колонистами из Грандеситты.

Соленно — один из неудачливых мужей Салики.

Соседи — имя, под которым аборигены СИНЕЙ известны на западном континенте; Исчезнувшие люди.

СУХОЖИЛИЕ — старший из сыновей РОГА, последовавший за ним в Паджароку.

Капитан Сфидо — офицер СОЛДО.

Сцилла — богиня ВИТКА ДЛИННОГО СОЛНЦА, покровительница ВАЙРОНА и частая гостья снов ИНКАНТО (также морское чудовище Витка красного солнца).

Полковник Терцо — офицер СОЛДО.

Торда — горничная ИНКЛИТО.

Тривигаунт — город, который вторгся в ВАЙРОН во время революции.

Турко — очень давно был любимым поклонником Салики.

Лейтенант Уайт — офицер-наемник.

Уголо — магнат из БЛАНКО.

Лейтенант Уоррен — офицер-наемник.

Урбанита — соседка Воланты.

Ушуджа — пассажир посадочного аппарата, который доставил РОГА на ЗЕЛЕНУЮ.

ФАВА — гостья в доме ИНКЛИТО, подруга МОРЫ по играм.

Фелксиопа — богиня ВИТКА ДЛИННОГО СОЛНЦА.

Хресмологические Писания — священная книга, почитаемая в ВАЙРОНЕ.

Хряк — друг ИНКАНТО на ВИТКЕ ДЛИННОГО СОЛНЦА.

Лейтенант Цептер — офицер-наемник.

Чаку — наемник из Гаона.

Четверть Солнечная улица — квартал ВАЙРОНА, обслуживаемый мантейоном ШЕЛКА.

Шаук — трехлетний мальчик, сын СУХОЖИЛИЯ.

Патера ШЕЛК — кальде ВАЙРОНА в то время, когда колонисты уехали на СИНЮЮ, также его называют кальде ШЕЛК.

ШКУРА — один из сыновей-близнецов РОГА.

Патера Щука — пожилой авгур ВАЙРОНА, давно умер.

Эко — один из гонцов, выбранных ИНКЛИТО.

ЯЩЕРИЦА — остров к северу от НОВОГО ВАЙРОНА, на котором находится фабрика РОГА.

Двадцать седьмой день мобилизации

Моему дорогому другу и советнику Инканто.

Олмо пал. В этом не может быть никаких сомнений. Наши разведчики видели вымпел Дуко в базовом лагере. Я сам видел мертвого трупера в пурпурно-бордовом не более двух часов назад. Драгуны из Телохранителей уже здесь, остальные следуют за ними. Мы держимся как мужчины, но ты должен быть готов к удару.

Я знаю, что выколачивал из тебя припасы, как дьявол. Больше не надо. Возьми мулов и погонщиков Римандо. И самого Римандо. Они — единственная помощь, которую я могу тебе оказать.

Совет: ты знаешь, что я пытался спасти северные фермы. Мы делили мясо и соль, Инканто. Слушай меня. С ними покончено. Бери, что можешь, и оставь их на произвол судьбы. Эти седобородые, эти женщины и мальчики, для которых ты нашел оружие, они могут сражаться или устраивать представление на стенах. Если ты пойдешь с ними на север, кавалерия Дуко разорвет их на куски за полчаса. Что бы ни случилось, не выпускай их за ворота. Подними пушки на стены и покажи их, объяви перемирие и прими условия, которые предлагает Ригоглио[44].

Напиши немедленно, если у тебя есть новости о Море.

Если меня убьют, сделай все возможное для моей мамы. Кроме того, для Торды и Онорифики. Не проливай слезы о твоем невоспитанном друге.

Инклито[45].

Особенно для Торды и моей мамы. Я.

У меня снова есть бумага, а в бутылочке еще много чернил. Кроме того, я уверен, что владелец лавки даст мне еще больше чернил, если я попрошу. Странно, как много может значить десть писчей бумаги для человека, сделавшего такое ее количество.

Этот город окружен стеной. Я никогда раньше не видел целый город со стеной. Стена не слишком велика; я видел и другие, гораздо выше, но эта идет по всему периметру, за исключением тех мест, где река втекает и вытекает.

Я не думаю, что это та же река, что была у нас на юге. Эта течет быстро, но бесшумно. Или, может быть, шум города мешает мне слышать реку. Ее вода темная. Она кажется злой.

Наша ленивая южная река всегда улыбалась, а иногда громко хохотала, показывая белую кружевную нижнюю юбку в том месте, где она переступала через камни. В ней водились крокодилы, или, по крайней мере, животные, которых мы называли крокодилами — гладкие и блестящие изумрудные ящерицы с восемью лапами и челюстями, похожими на капканы. Они казались такими же ленивыми, как и сама Нади, когда грелись на берегу в лучах солнца, но их раздвоенные голубые языки мелькали, как языки пламени. Я не думаю, что они действительно такие же, как крокодилы в Витке, хотя, может быть, каждое животное такого рода имеет право на это имя, как местные птицы на «птица».

Я должен написать, кстати, что Орев все еще со мной, сидит на моем плече или загнутой верхушке моего посоха, что нравится ему еще больше.

Я постирал свою одежду в этой реке, прежде чем мы добрались до города. Я видел несколько рыб, но никаких крокодилов.

Этот посох вырезал для меня дровосек. Я до сих пор помню его имя — Кугино[46]. Не думаю, что когда-либо встречал человека с лучшими намерениями или находил более дружелюбного незнакомца. Он был первым человеком, которого я увидел за последние дни, так что я был очень рад его видеть. Я помог ему нагрузить осла и попросил одолжить топор на время, достаточное для того, чтобы вырезать себе посох. (Я уже попробовал использовать азот, хотя и не сказал ему об этом; тот разбил дерево на щепки.)

Он и слышать об этом не захотел. Он, Кугино, был высшим авторитетом, когда дело касалось посохов и всякого рода палок. Все в деревне приходили к нему — и только к нему, — когда им нужен был посох. Он сам вырежет мне посох. Он лично выберет дерево и правильно обрежет его.

— Все для тебя! Дерево, по высоте такое, где ты его держишь. Все! Встань прямо передо мной.

Он измерил меня взглядом, руками и, наконец, топором, так что теперь я знаю, что во мне два топора Кугино и еще головка.