— Очень просто: сегодня я подрабатываю у Тавианы, а было время — работала в другом доме с открытой дверью и могу снова там оказаться. — Она замолчала, и Вава в изумлении увидел, как её глаза вспыхнули огнём. — Я повидала много плохого и поняла, что, если за себя не постоишь, ничего не достигнешь. А значит, не заслуживаешь лучшего.

Сопротивляться приказам полиции? Какая безумная идея. А может, если безумная, то верная, кто знает?! Эшу, отец и защитник!

— Я подумаю и завтра в полдень дам ответ.

— Ровно в полдень я буду. Доброй ночи, Вава.

— Уже уходишь? Не хочешь ли чего выпить? Капельку ликёра, у меня он хороший, приготовлен монахинями из какао и фиалки. Ещё рано, потолкуем.

— У меня ещё есть дела, их надо сделать до того, как идти в «Цветок лотоса».

— Ну, тогда до завтра. Приходи ко мне обедать. Скажи, что ты любишь?

— Всё! Спасибо, приду.

Она встаёт, Вава следит за каждым её движением. О Боже, красота-то какая! Улыбаясь, Тереза прощается. Рука Вавы похожа на бесформенную лапу. Но сколько в ней нежности, когда она касается пальцев руки Терезы. Надо же, ей мало, что она красива, она ещё одержима безумными идеями. Будь осторожен, Вава, помни Анунсиасан до Крато. Но в его груди — пожар, как может он быть осторожен! Он влюблён, страстно влюблён.

22

Когда-то пышная и полная мулатка, прозванная Необузданной Паулиной, избранная Королевой карнавала и коронованная в карнавальном клубе Терпсихоры, разъезжавшая по улицам города в покрытом блёстками плаще на головной машине праздничного шествия, теперь превратилась в толстую, всеми уважаемую Паулину де Соуза, или дону Паулину, хозяйку четырёх женских пансионов на Пелоуриньо и в Табоане. Это вторая после Вавы фигура в зоне увеселительных заведений, имеющая влияние на многочисленное население своего района. Работающие у неё женщины относятся к ней с почтением, да, она строга, но в беде никого не оставит, не то что другие, которые только и знают, что сосать кровь из людей.

Все зовут её доной Паулиной, а самые молодые, прибывшие из провинции, даже приходят к ней за благословением; её четыре пансиона могут служить примером хорошо поставленного дела: здесь клиентура получает спокойных, любезных и приветливых женщин, здесь всегда покой и тишина, никаких скандалов, ссор, драк, краж, пьянства — всего того, что так обычно в таких местах. Ни в одном из них нет бара, где бы клиентам продавались алкогольные напитки, а вот эротическая литература для желающих в достатке, как и сборники фривольных песенок, а для наиболее обеспеченных — шокирующие фотографии. Сопутствующий, как говорится, товар.

У доны Паулины свои законы, и она требует их беспрекословного выполнения. Всегда добро расположенная и всем сочувствующая, она не терпит малейшего беспорядка в пансионе. Те, кто у неё работает, должны вести себя достойно, понимая, что находятся на выгодной работе. Дебоши, кашаса, маконья и прочая, прочая — вон! Не согласен — уходи на все четыре стороны.

От развесёлого прошлого, помимо воспоминаний, дона Паулина сохранила запас энергии, позволяющий ей, когда нужно, приструнить как пренебрёгшую своими обязанностями девицу, так и пожелавшего, чтобы его обслужили в кредит или задаром, клиента-новичка.

Продолжая давнюю связь с Ариосто Алво Лирио, казначеем префектуры, высоким, худым мулатом, воспитанным и вежливым, дона Паулина готовилась к заслуженному отдыху. По соображениям юридического характера она на имя Ариосто приобрела дом и земельный участок в Сан-Гонсало-дос-Кампос, где родилась и где собиралась дожить остаток жизни. Когда через пять лет Ариосто, как муниципальный чиновник, уйдёт на пенсию, она продаст кому-нибудь свои процветающие пансионы — кандидаты на них есть — и отправится возделывать землю вместе со своим любовником, который, кто знает, может, уже будет её мужем.

А пока два обстоятельства заботят и раздражают дону Паулину. Одно из них — то, что она официально замужем. Муж её Телемако де Соуза — парикмахер по специальности, но пьяница по призванию. Тип, необоримый даже жрецами Ифа, могущественными колдунами, которые по просьбе его жены насылают на него несчастья. Баиянский фигаро уже побывал в двух автомобильных катастрофах, в одной погибли три человека, в другой — два, а он остался цел и невредим. Позже Телемако заболел тифом, врач сказал, что больному не выжить, так вот он выжил и тем самым подмочил репутацию медика. Будучи пьяным в стельку, он свалился, возвращаясь в Итапарику, в море и, не умея плавать, не утонул. Он родился в рубашке, а тому, кто рождается в рубашке, покровительствует Ошала. И всё же дона Паулина не теряла надежды, вновь вручая подношения колдунам. Когда-нибудь да придёт тот день, когда она окажется вдовой и невестой.

Другим тревожащим её обстоятельством является необходимость тратить большие деньги на полицейских. Держа своё заведение в строгости, не вербуя несовершеннолетних, не торгуя наркотиками, не допуская скандалов, она чувствует себя всё время обворовываемой, жертвой несправедливого и подлого вымогательства со стороны полиции, что заставляет её тратить сбережения, предназначенные для будущей жизни в Сан-Гонсало-дос-Кампос, на таких типов, как Живоглот, приносящих в жертву своей похоти собственных дочерей.

Только сегодня этот негодяй был здесь и вымогал у неё деньги, утверждая, что того требует необходимость подготовки к прибытию американских моряков. И угрожал переселением. Если Паулина желает остаться в Пелоуриньо, пусть раскошеливается, хотя, и получив деньги, он твёрдых гарантий дать не может, что сумеет помочь ей. На этот раз, по его словам, распоряжение о переселении исходит от самого губернатора: убрать злачные места из центра города. Его супруга во время избирательной кампании дала обет: если муж будет избран, все увеселительные заведения будут переведены из центра. Живоглот ликовал:

— Вот теперь я посмотрю, как на кандомбле ваш святой поможет вам с этим справиться. Если кто-то хочет, чтоб ему помог я, пусть платит. Так что готовьтесь, всё это уже на носу.

Дона Паулина де Соуза познакомилась с Терезой Батистой через Аналию, улыбчивую и спокойную девицу, целыми днями распевающую сержипские тоскливые песенки. Поскольку Аналия была родом из Эстансии и постоянно в разговоре упоминала реку Пиауитингу, водопад Кашоэйра-до-Оуро, старый мост, Тереза Батиста подружилась с ней в «Цветке лотоса». В их разговорах не упоминалось лишь имя доктора Эмилиано Гедеса. Тереза его бережно хранила — как воспоминание о радости и любви.

И вот как-то Аналия, обитательница одного из пансионов экс-королевы карнавала, того самого, где находились её собственные апартаменты, пригласила Терезу к обеду. Потом Тереза стала приходить чаще. Принимая участие в беседах, рассказывая и слушая разные истории, дона Паулина привязалась к девушке с хорошими манерами и интеллигентной речью. Тереза говорила ей о сертане и о городах бразильского севера, рассказывая интересные истории о зверях, людях и привидениях. Одинаково относилась она в своих рассказах и к знатному сеньору, и к бедняку, у которого нет ни кола ни двора. Когда Тереза приходила, дона Паулина радовалась: значит, будет развлечение на весь вечер. Аналия сообщила Паулине, что Тереза была в Сержипе содержанкой одного богача, жила в роскоши. Не будь она глупой, могла бы вытянуть у старика денежки, «жила бы теперь припеваючи, ведь он был в неё влюблён по уши». И вот Тереза пришла в неурочный час. Дона Паулина была занята делами пансионов, но всё же решила поговорить с ней.