— Это не ответ! — гнул своё репортёр, но Молотов его уже не слушал:

— Господа, моё время вышло, меня ждут государственные дела. На оставшиеся вопросы вам ответит министр кибернетической промышленности и торговли СССР товарищ Сеченов. — Он устремил на академика суровый взгляд и, понизив голос, добавил: — Надеюсь, на этот раз его ответы будут соответствовать его статусу.

Засверкали вспышки фотокамер, и преисполненный достоинства советский премьер покинул трибуну. На его место поднялся Сеченов, и по реакции прессы было заметно, что видеть академика искренне рады. Журналисты принялись наперебой задавать ему вопросы, но всё тот же американский репортёр перекричал всех:

— Господин Сеченов! По словам премьер-министра, советские роботы исправно работают десять лет. Это и есть ваша гарантия безопасности?

В отличие от безупречного Молотова, полного намёков и аллегорий, Сеченов ответил устало и без всякого интереса:

— Премьер-министр много чего говорит. И не всегда вопросы, на которые ему приходится отвечать, находятся в плоскости его компетенции. К сожалению, такова неизбежная специфика его работы, прошу отнестись к этому с пониманием. Однако в безопасности выпускаемых СССР роботов гражданского назначения сомнения действительно остались исключительно у вас и ваших соотечественников, мистер репортёр. Право, мне очень странно слышать от вас и ваших коллег по цеху один и тот же вопрос на протяжении нескольких лет. Ведь наши роботы не пересекают границы других стран по собственной воле. Прежде чем заключить с СССР контракт на поставку, каждая страна тщательно изучает не только предоставленную нами техническую документацию, но и непосредственно образцы самих изделий. Если бы таковые изделия содержали в себе хотя бы намёк на возможность боевого применения, разве спецслужбы и прочие компетентные органы всех этих стран позволили бы появление на территории своих государств столь опасных изделий? Или вы не доверяете собственным спецслужбам? Но в таком случае, боюсь, это уже не проблемы СССР! Следующий вопрос, дамы и господа!

— Как вы оцениваете вероятность восстания машин в результате программного сбоя? — торопливо выкрикнул кто-то из журналистов, опасаясь не успеть. — Согласитесь, это возможно хотя бы в теории!

— В теории возможно всё, на что только хватит фантазии СМИ, — равнодушно парировал Сеченов. — Я же предпочитаю практику. И на практике описанные вами сбои в работе советского ПО исключены абсолютно. Повторюсь: это невозможно в принципе! Более того, я не понимаю, в чём вы увидели угрозу? Ведь СССР никому не навязывает своё программное обеспечение. Любая страна, если она не доверяет нашим программистам, может полностью удалить советское ПО и установить на робота собственное. Именно так и поступают в США, насколько я знаю.

Ответить на это репортёру было нечего, и он удручённо заявил:

— К сожалению, всё больше бизнесменов пренебрегают этой возможностью!

Академик Сеченов лишь пожал плечами: мол, а я тут при чём — и переключился на следующего репортёра.

Генерал Грант коснулся лежащего на столе советского электронного пульта и приостановил запись.

— Как видите, сэр, — произнёс он, — Советам безразлично, оставили мы их ПО на импортированных роботах или нет.

— Именно это и послужило основанием считать их безопасными, — согласился Даллес. — Всем советским роботам, обслуживающим наши АЭС и подземные пусковые шахты, ПО было заменено на американское в первый же день после приобретения. Это в разы увеличило не только уровень безопасности, но и режим секретности. Поэтому пусковые шахты обслуживаются минимумом человеческого персонала, все рутинные операции плюс жизнеобеспечение отданы надёжно перепрограммированным роботам. Наши эксперты дают гарантии безопасности американского ПО. Вам это хорошо известно, генерал, ведь ваши люди принимали в этом участие.

— Да, сэр, это действительно так! — подтвердил Грант. — Но именно об этом я хотел с вами поговорить. Несколько часов назад на моих людей вышел через сеть некий странный субъект. Он заявил, что является ни много ни мало главным инженером проекта «Коллектив 2.0». Он сказал, что может предоставить нам некие чрезвычайно важные сведения, которые откроют правду о гражданских роботах Советов и о сети «Коллектив 2.0», которую Советы столь усиленно рекламируют по всему миру. Взамен он потребовал сто миллионов долларов, Нобелевскую премию мира и пожизненную защиту для себя и своих якобы сообщников.

— Недурно! — оценил Даллес. — Подобных предложений в ЦРУ поступают десятки ежедневно.

— Согласен с вами, сэр, — кивнул Грант. — Очень похоже на свихнувшегося психа. Но есть два интересных нюанса. Первый: этот человек нашёл нас в сети, преодолев все уровни защиты и миновав десяток паролей и виртуальных шифрозамков. Чтобы сделать это, нужно иметь не просто очень высокий уровень программирования, но досконально разбираться в самой сути всех этих электронных кодов и их законов. Вряд ли у нас в США есть кто-то, кто знает изнанку советских кодов лучше, чем сами Советы. И второе: в качестве первичного доказательства своей состоятельности данный источник передал нам график работ одного из ведущих сервисных инженеров «Предприятия 3826». Используя такой график, нам не составит труда выследить этого инженера и выкрасть его впоследствии, как только он прилетит в удачное с нашей точки зрения место. Химический допрос специалиста подобного уровня мог бы дать нам многое, сэр!

— Проведите эту миссию похищения, генерал! — без раздумий ответил Даллес. — Если это провокация КГБ, вы знаете, что делать. Если же этот источник окажется тем, за кого себя выдаёт, он нам нужен безоговорочно! Если он поможет нам разоблачить Советы, то мы дадим ему то, что он хочет.

СССР, район «Предприятия 3826», база отряда «Аргентум», 05:30

Сирена боевой тревоги сорвала Кузнецова с постели, и он привычно принялся одеваться, действуя доведёнными до автоматизма движениями. Очередная тревога, одна из бесконечной их череды. Сколько их уже было в его жизни? Тысячи? И сколько ещё будет? Кто знает… Годы идут, но враги не успокаиваются. Мировой капитализм не хочет жить в мире с Советским Союзом, сколько бы лет ни прошло. В то, что мирное сосуществование двух противоположных систем возможно, Кузнецов давно уже не верил. Люди — слишком злобные существа для того, чтобы научится терпеть друг друга…

Спустя пять минут экипированный в полное боевое снаряжение Кузнецов вошёл в командный пункт «Аргентума». В помещение один за другим вбегали его бойцы, и спешащий ему навстречу дежурный офицер доложил:

— Товарищ полковник, тревога объявлена Волшебником, он ждёт на секретной линии!

Полковник Кузнецов кивнул, подошёл к своему рабочему месту и коснулся сенсора прямой видеосвязи с Волшебником. Встроенный в поверхность стены широкий жидкокристаллический экран вспыхнул изображением Сеченова.

— Аргон на связи, — произнёс полковник. — Доброе утро, Дмитрий Сергеевич. Ставьте задачу!

— У нас произошла неприятность в Иране. — Судя по усталым глазам, Сеченов ещё не ложился, всю ночь проведя в лаборатории. С тех пор