— Почему? — удивился граф.

Иван пожал плечами. Не объяснять же, что они улетят в будущее.

Тем временем все приступили к трапезе. Беседа плавно перешла в обсуждение недавно произошедших в Монсегюре событий. Граф Раймонд Тулузский, граф Раймонд д'Аниор и хозяин замка Бернард д'Альон уже знали всё от Эскота де Белькэра, но они желали услышать подробности.

Ещё долго за столом шла оживлённая беседа. Когда обед подошёл к концу, Иван набрался мужества и сказал самое главное:

— Сегодня на закате мы должны покинуть вас.

Наступило долгое молчание. Наконец Бернард д'Альон сказал:

— Я рад был видеть вас в своём замке. Мне очень жаль, что вам пришлось пройти столь… — Он запнулся, подбирая слово.

— Столь неприятные испытания. Но всевидящий Господь хранил вас и не допустил несправедливости. Не спрашиваю, почему вы собираетесь так поспешно покинуть Лангедок. Вероятно, на то есть причины…

— Мы бы рады остаться, но наше время истекло, — ответил Оболенский.

Бернард д'Альон покачал головой.

— Надеюсь, вы ещё посетите наши края?

— На всё воля божья, — многозначительно ответил Оболенский.

— Знайте, что ворота моего замка всегда открыты для вас.

— И моего тоже, — ответил граф Тулузский. — Хотя, по правде сказать, почти ничего у меня не осталось. Но я надеюсь, что судьба улыбнётся мне, и Тулуза, мой любимый город, вновь обретёт своего прежнего господина.

Он помолчал немного, испытующе глядя на чужеземцев, а потом осторожно добавил:

— Можно ли заглянуть в вашу Книгу Судеб и узнать о моём будущем?

По лицу Ивана пробежала тень сомнения. Он мог рассказать о судьбе графа, но вряд ли эта информация обрадовала бы достопочтенного сеньора. Оболенский отрицательно покачал головой и сказал:

— Человеку не нужно знать свою судьбу, иначе он становится уязвим. Жить мечтой и надеждой, двигаться вперёд, совершать ошибки и радоваться удачам — это и есть настоящая жизнь. Если бы Творец захотел сделать человека несчастным, Он бы прежде всего поведал ему о его судьбе, не оставив шансов на мечту.

— Наверно, вы правы, — подумав, согласился граф.

Раймонд д'Аниор и Эскот де Белькэр тоже выразили чужеземцам своё искреннее расположение и сожаления о том, что те не могут остаться.

— Вам следует отдохнуть перед дорогой, — сказал хозяин замка. — На закате солнца мы вас ждём здесь, в главном зале. И ещё. Я выделю вам пять рыцарей для сопровождения. Сами видите, что творится в Лангедоке.

— Мы благодарим вас за помощь, но сопровождающие нам не понадобятся.

Бернард д'Альон удивлённо поднял брови. Иван продолжил:

— Вы всё поймёте, когда мы встретимся здесь через несколько часов.

Оставив сеньоров в некотором замешательстве, друзья вышли из зала.

Переступив порог гостевой комнаты, Иван в изнеможении плюхнулся на кровать и уставшим голосом пробурчал:

— Саш, открывай «Фаэтон». Сколько нам осталось?

Ветров вытащил из сумки машину времени, открыл крышку и запустил программу. Аня в волнении склонилась над прибором. Ей даже не верилось, что через несколько часов они будут дома. То есть, возможно, что они будут дома, если ничего не случится и если «Фаэтон» исправно работает.

На экране монитора загорелась надпись:

«ВОЗВРАТ В СВОЁ ВРЕМЯ НАСТУПИТ ЧЕРЕЗ 2 ЧАСА 23 МИНУТЫ»

Саша с облегчением вздохнул:

— Машина работает. В нашем распоряжении почти два с половиной часа. Что будем делать?

— Можно мне ненадолго отлучиться? — робко спросила Аня.

— Нет! — гаркнул Оболенский и вскочил с кровати.

Аня испуганно прижалась к Саше. Ветров в упор посмотрел на приятеля и сделал страшные глаза.

— Ну-у… Я просто хотел сказать, что мы против, — сбавил обороты Иван. — Как-то опасно отпускать тебя. Мало ли что. Опять исчезнешь куда-нибудь.

— Нет-нет, я никуда не исчезну. Клянусь! — Аня умоляюще смотрела на Оболенского.

— Извини, Анют, но рисковать не будем. Сиди с нами. Так спокойнее для всех. Правда, Саш?

Аня с надеждой взглянула на Ветрова. Тот почесал в затылке и, опустив глаза, тихо произнёс:

— В общем, я согласен с Ванькой.

Аня отошла в угол и уселась на краешек стула. Лицо её было какое-то безжизненное.

Оболенский снова улёгся на кровать.

— Я вздремну часок. Устал как чёрт. Саш, разбудишь?

Тот кивнул.

Усевшись на стул, Саша достал дневник генетика из сумки и стал читать, чтобы как-то скоротать время.

Примерно через полчаса он вскочил и, растолкав Оболенского, возбуждённо заговорил:

— Это невероятно!

— Что такое? — Иван спросонья вытаращил глаза.

— Вы помните, что сказал высокий похититель в гроте про генетика? Ну, что он был в прошлом и практически в то же самое время, что и мы?

— И что? — не понял Ваня.

— Я теперь понимаю, почему генетик захотел уничтожить машину времени.

— Почему? — Оболенский уже окончательно проснулся и сидел на кровати.

Аня тоже проявила заинтересованность, подошла к Ветрову и уселась рядом.

— Генетик попал в 1208 год в Лангедок в местечко недалеко от Тулузы. Его предшественник по прошлой жизни был жестоко убит по приказу папского легата Петра де Кастельно. Это тот самый легат, которого в Лангедок послал Папа Иннокентий III. Ты, Вань, про него рассказывал. Хозяин дневника попал в тот момент, когда его предшественника по прошлой жизни сожгли на костре как еретика. Генетик не мог помешать этому. Однако можно себе представить, что он пережил.

— К чему ты клонишь? — Оболенский начинал нервничать.

— Что произошло с Пьером де Кастельно дальше, вы прекрасно помните.

— Да, — отозвалась Аня. — Его потом пронзил копьём неизвестный всадник, когда тот возвращался в Рим, и убийство свалили на графа Тулузского, якобы приказавшему своему подданному убить легата.

— Так вот, этим неизвестным всадником был автор нашего дневника. Понимая, что он никак не мог спасти себя самого от смерти в прошлой жизни, он в отчаянии убил легата. А дальше… Убийство Кастельно явилось фактически причиной начала Альбигойских войн. У Рима не было веского повода начать крестовый поход против своих же, а тут случилось убийство представителя папы. Иннокентий III написал грозное воззвание, в котором объявил войну еретикам. И началась война, при окончании которой мы с вами сейчас присутствуем.

— Ты хочешь сказать, что, если не было бы этого убийства, то и события развернулись бы иначе? — Аня во все глаза смотрела на Ветрова. — Что они бы все договорились мирным путём, и не было бы такой жуткой резни по всему югу Франции?