– Грей не вернулся.

– Что?

– Грей не вернулся. Он исчез вместе с Лилит и не вернулся.

– Ох, Рэн. – Я чувствую, как к глазам снова подступают слезы. – Думаешь, он…

– Я не знаю, что думать, – отвечает Рэн. – Может быть, он мертв или же поклялся в верности Лилит. Может быть, он оказался в ловушке на вашей стороне, когда убил ее. Я не знаю.

Я нахожу ладонь Рэна и сжимаю ее. Глаза принца округляются от удивления.

Рэн поднимает мою руку и проводит губами по моим костяшкам.

– Я чувствую себя так, словно одновременно победил и проиграл.

– Я тоже, – говорю я.

Рэн хмурится, затем снова целует мою руку.

– Я пошлю за вашим братом. Думаю, вам нужно о многом поговорить.

Дни идут.

Грей не возвращается.

Слухи о злой колдунье и о том, как чудовище разгромило армию Карис Люран, разлетаются во всех направлениях. До меня доходит молва о ребенке-полукровке, который где-то пропадает, но многие смеются над этим, считая слишком надуманным. Рэн ничего не предпринимает, чтобы заглушить людскую молву. Он слишком популярен. Альянс принца с Колумбией расценивается как удача, которая защитила его подданных. Рэн вернул себе уважение и поддержку Эмберфолла.

Джейк и Ноа застряли здесь. Они наладили свою жизнь и кажутся вполне счастливыми, хотя я и слышала, как Джейк утешает расстроенного Ноа поздно ночью, когда темнота становится непроницаемой; пациентов, нуждающихся в помощи, не остается, и реальность всего происходящего становится более осознанной.

Рэн постоянно занят и постоянно кому-то нужен. Он часто меня навещает, но в последнее время меня развлекают Зо и Фрея с детьми. Даже по ночам Рэн оставляет меня одну, давая мне время для того, чтобы поправиться.

Через неделю после моего пробуждения Ноа разрешает мне выйти на улицу на непродолжительную прогулку. Рэн идет рядом со мной, а за нами следуют Дастан и Зо.

Мой живот болит, но свежий воздух весьма приятен. Мы находимся в задней части двора рядом с конюшнями. Деревянные решетки опутаны яркими розами.

– Цветы расцвели! – восклицаю я.

– Да, – улыбается Рэн. – Когда проклятие было сняло, осень стала весной. За одну ночь сухие листья свернулись, и новые почки образовались на деревьях.

Улыбка исчезает с лица принца.

– Мы многое потеряли, но наша победа над Лилит и Карис Люран весьма впечатляет.

Победа, из-за которой мы лишились Грея.

– Мне так жаль, – мягко говорю я. – Я тоже по нему скучаю.

Рэн медленно качает головой:

– Он должен был стать мне другом. Я чувствую себя так, словно во многих вещах я все еще полный неудачник.

Он может вернуться, думаю я, но не произношу этого вслух.

Если бы Грей мог вернуться, то уже вернулся бы.

– Это не так, – уверяю я Рэна. – Ты спас свой народ.

– Я допустил ошибку, – отвечает принц. – Я не спас их раньше. Я не смог предотвратить то, что случилось.

Секунду я молчу.

– Когда Лилит сообщила мне, что моя семья в опасности, она также упомянула тот факт, что Грей был тем, кто впустил ее в твои покои в ту первую ночь. Она подкупила его. Ты никогда этого не упоминал. – Я делаю паузу. – Но ты ведь знал, не так ли? Должен был знать.

– Я знал, – кивает Рэн.

– Он сказал мне как-то, что косвенно виноват в проклятии.

– Может быть, но это я позволил ей остаться. Я мог бы ее прогнать, – говорит Рэн. – Ответственность целиком лежит на мне, и проклятие было моим.

– Помнишь, мы играли в карты, и ты рассказал о своем отце, который говорил, что всем нам при рождении раздаются карты и от того, как мы ими распорядимся, зависит исход игры?

– Да.

– Не думаю, что он прав. Я считаю, что ты получаешь определенный расклад, играешь, потом получаешь еще карты. Не думаю, что все предопределено с самого начала. В ходе игры ты можешь сделать выбор, и все изменится. – Я прерываюсь. – Проигрыши и неудачи не абсолютны. Если ты не смог спасти всех, то это не значит, что ты не спас никого.

Выражение лица Рэна мрачнеет. Солнце светит на нас, пока мы прогуливаемся в молчании. В конечном счете я протягиваю руку и хватаю принца за руку.

Рэн удивленно спотыкается. Я переплетаю наши пальцы и продолжаю идти.

– Я все еще не уверен, преуспел ли я кое в чем или потерпел неудачу.

– В чем же?

Рэн останавливает меня, затем поворачивается ко мне лицом. Его волосы отливают золотом в солнечном свете. Взгляд принца устремлен на меня.

– Я не уверен, сняли ли проклятие вы или же Грей, когда убил Лилит.

Я в задумчивости смотрю на Рэна. Он не задал мне вопроса, но его голос напряжен.

Внезапно я понимаю, что таким образом он спрашивает, люблю я его или нет.

– Я не знаю. – Я опускаю взгляд.

В любом случае это неправильный ответ.

– О. – Рэн не двигается, но мы отдаляемся друг от друга, словно он сделал шаг назад.

Рука принца выскальзывает из моей.

Я думаю о ночах, которые мы провели вместе, делясь секретами и качаясь под музыку.

Я вспоминаю о Грее, стоящем на коленях, жертвующим собой ради меня. Ради Рэна.

В моей голове проносятся воспоминания о радужной чешуе, метательных ножах, маме…

Я размышляю о сложностях выбора.

Я думаю о том, кто стоит передо мной, и о том, кто может никогда не вернуться.

Рэн отворачивается. Он не станет давить на меня – это не в его стиле.

Я ловлю его за руку:

– Ваше Высочество.

Впервые я обращаюсь к нему так, без пренебрежения, и тем самым привлекаю к себе его внимание. Рэн поворачивается ко мне:

– Миледи.

Я поднимаю руку и касаюсь щеки принца, чтобы приблизить его лицо к своему.

– Мне бы хотелось знать наверняка.

Один и тот же сон отравляет мои ночи неделями. Лилит лежит на жестком мокром тротуаре подо мной. Над нами светят неоновые огни.

– Ты не можешь убить меня, – заявляет она. – Карис Люран рассказала мне правду. Ты ведь хочешь знать правду, не так ли, командор Грей? Про Рэна? Про себя? Про настоящего наследника трона? Про кровь, что течет в твоих венах? – Колдунья хватает ртом воздух, когда я прижимаю меч к ее горлу. – Как так вышло, что ты был единственным выжившим стражником?