В общем, Гиены воют, а шоу должно продолжаться.

* * *

Мейв Мунро, бывалый капитан флагмана нашего искусства, канала Би-би-си-2[161], изысканно кивнула директору театра, словно приглашая его танцевать. Я ждал в кулисах, томясь от безделья. Девушка, агент по рекламе, просматривала сообщения на мобильнике. Директор театра заранее попросил меня проверить, выключен ли мой телефон, и я решил так и поступить, но обнаружил два новых послания: одно – из аэрационного агентства «Кантас», а второе – насчет уборки мусора. В прежние, тихие и счастливые, времена нашей супружеской жизни миссис Зои Легранж-Херши то и дело присылала бы мне тексты типа «Порви их всех в клочки! Ты – гений», зная, что мне предстоит выступление, но теперь она даже не спрашивает, в какую страну я еду. От девочек тоже, разумеется, ничего не было. Джуно отправится куда-нибудь со своими школьными подружками – или извращенцами, которые только притворяются ее школьными подружками, – куда-нибудь в метро, в «Туннельный город», или туда, где открылся самый новый наркопритон; ну а Анаис уткнется в какую-нибудь книгу какого-нибудь Майкла Морпурго[162]. Почему, интересно, я не пишу детских книжек – например, о том, как одинокий ребенок завязывает тесную дружбу с каким-нибудь животным? Потому что меня – хрен его знает почему – уже два десятка лет считают «анфан террибль британской словесности»! А когда попадешь в издательскую обойму, то легче поменять тело, чем переключиться на другой литературный жанр.

Померкли огни в зале, прожектора ярко осветили сцену, и аудитория притихла. Телегеничное лицо Мейв Мунро так и сияло; зазвучал ее фирменный, веселый и певучий, говор Оркнейских островов:

– Добрый вечер! Я – Мейв Мунро, и мы ведем прямую передачу с Фестиваля Хей-он-Уай – 2015. С тех пор как Криспин Херши еще студентом написал свой самый первый, дебютный, роман «Портрет Ванды маслом», он успел завоевать немало наград и стал истинным мастером стиля и летописцем нашего времени, обладающим острым, как луч лазера, взглядом. Увы, самую желанную награду, Приз Бриттана, ему пока получить не удалось – и это, безусловно, огромное упущение, – но многие верят, что 2015 год может наконец-то стать его годом. Однако я не хочу чрезмерно утомлять вас своими рассуждениями и предлагаю просто послушать отрывок из нового романа Криспина Херши «Эхо должно умереть», над которым он работал целых пять лет. Отрывок прочтет сам автор. Итак, Криспин Херши! Поприветствуем его, а также нашего замечательного спонсора – банк «Будущее сейчас»!

Раздались вполне приличные аплодисменты. Я вышел на сцену и поднялся на кафедру. Зал был полон. Черт возьми, очень и очень неплохо – наверняка меня уже передвинули с шестисотой строки в компании гениев на «более интимное» место. В переднем ряду вместе с Гиеной Холом и его свежим клиентом, очередным «горячим американцем», весьма популярным Ником Гриком, сидел издатель Оливер. Я подождал, пока зал не стих. Дождь так и молотил по полотняной крыше. Большинство писателей сейчас поблагодарили бы слушателей уже за то, что они вообще решились выйти из дома в такую отвратительную погоду, но такому автору, как Криспин Херши, полагалось еще немного их помучить, дополнительно заинтриговать и только после этого открыть «Эхо должно умереть» на самой первой странице.

Я откашлялся и сказал:

– Итак, начну с самого начала…

* * *

…когда, закрыв книгу, я вернулся на свое место, аплодисменты звучали достаточно громко: весьма неплохо для контингента из пенсионеров – жителей метрополии, набитых ремесленной стряпней и органическим сидром. Мне, во всяком случае, было приятно. Аудитория дружно гоготала, когда я описывал, как протагонист моего романа, Тревор Апворд, оказался привязанным к крыше «Евростар»; многие поеживались, когда Титус Хёрт нашел в корнуэльском пироге с мясом человеческий палец; а кое-кто барабанил в такт, когда я читал последнюю сцену в кембриджском пабе, ритмизованную практически в стиле Одена – эта сцена всегда очень хорошо воспринимается публикой, и я люблю читать этот отрывок на разных фестивалях. Мейв Мунро изобразила веселую гримасу «ура все прошло хорошо!», и я ответил ей тоже гримасой «неужели могло быть иначе?». Все-таки писатель Криспин Херши, то есть я, провел детство и юность среди драматических, даже трагических, актеров; да и привычка отца высмеивать нас с братом за нечеткую дикцию принесла неплохие плоды. Последние слова отца, помнится, были таковы: «Это слово whom, жалкие бабуины, а не who…»

– Итак, переходим к вопросам и ответам, – сказала Мейв Мунро. – Но, так сказать, для затравки я первая задам нашему автору несколько вопросов, а затем мы продолжим нашу дискуссию, и каждому желающему поднесут микрофон. Вы, должно быть, знаете, Криспин, что в прошлую пятницу журнал «Newsnight Review» опубликовал высказывание нашего выдающегося критика Афры Бут, которая назвала роман «Эхо должно умереть» «классическим мужским романом о кризисе среднего возраста». Вы можете как-нибудь это прокомментировать?

– О, я бы сказал, что Афра Бут попала в самую точку, – я неторопливо отпил воды, – если, конечно, ваше представление о «чтении», как и у самой Афры, сводится к тому, чтобы пробежать глазами заднюю страницу обложки в курилке туалета за минуту до выхода в эфир.

Мое саркастическое замечание вызвало фальшивую улыбку на устах Мейв Мунро, которую весьма часто можно было видеть то убеждающей, то умоляющей, то скулящей рядом с Афрой Бут в клубе «Омела».

– Хорошо… А что вы скажете насчет не слишком благосклонной рецензии Ричарда Чизмена?

– Какое крещение можно считать завершенным без проклятья ревнивой волшебницы?

Смех; охи, ахи; срочные переговоры в Твиттере. «Daily Telegraph» сообщит об этом инциденте на полосе, посвященной литературе и искусству; Ричард Чизмен соберет группу борцов за права геев, и они вручат мне премию «Изувер года»; Гиена Хол будет размышлять о возможных доходах с продажи моего нового романа, а юный Ник Грик, благослови его Господь, будет страшно всем этим озадачен. Американские писатели вообще до отвращения любезно друг к другу относятся; торчат в своих бруклинских мансардах и пишут друг другу положительные рекомендации, когда кому-то из них вдруг предложат должность университетского профессора.

– Давайте продолжим дискуссию, – с чуть меньшим энтузиазмом предложила Мейв Мунро своим звонким, как флейта, голоском, – раз уж мы сразу так сильно вырвались вперед.

– Что заставляет вас думать, что «вы так сильно вырвались вперед», Мейв?

Она слегка улыбнулась:

– Главный положительный герой вашего романа «Эхо должно умереть» – писатель, как и вы, однако же в ваших мемуарах «Продолжение следует» вы снимаете стружку с романов о писателях-романистах, называя подобные произведения «инцестуальными». Так как же расценивать вашего Тревора Апворда? Это резкий разворот, или же вы теперь находите инцест явлением более привлекательным?