Я тоже кисло улыбаюсь. Доктор шутит… О господи.

— Но он сравнивает себя с выздоравливающим алкоголиком.

— Кристиан всегда думает о себе самое плохое. Как я сказал, это из-за его патологического отвращения к себе. Такова его натура. Естественно, он боится таких перемен в жизни. Он потенциально раскрывает себя огромному миру эмоциональных страданий, которые, между прочим, он отведал, когда ты ушла. Естественно, он полон опасений. — Доктор Флинн замолкает. — Я не стану подчеркивать твою роль в его «обращении Савла» на «пути в Дамаск». Но эта роль велика. Кристиан не переменился бы так сильно, если бы не встретил тебя. Лично я не считаю, что выздоравливающий алкоголик — удачная аналогия, но в данный момент она работает. Потом, я думаю, мы покажем ему пользу сомнения.

Покажем Кристиану пользу сомнения? Я хмурюсь при мысли об этом.

— Ана, в эмоциональном плане Кристиан — подросток. Он совершенно пропустил эту фазу своей жизни. Всю энергию он направил на достижения успеха в бизнесе и преуспел в этом выше всех пределов. Но в эмоциональном плане ему бы еще играть в салки.

— Так чем я могу помочь?

Доктор Флинн смеется.

— Просто продолжай делать то, что делаешь. Кристиан по уши влюблен. Я с восторгом это вижу.

Я вспыхиваю, моя внутренняя богиня обхватила себя за плечи и сияет от счастья; но что-то меня все-таки тревожит.

— Можно еще вопрос?

— Разумеется.

Я тяжело вздыхаю.

— Меня не покидает вот такая мысль. Если бы он не был таким… сломленным, он бы не захотел быть со мной.

Доктор Флинн удивленно вскидывает брови.

— Ана, ты говоришь про себя крайне негативную вещь. И, если честно, я вижу здесь больше твою проблему, чем Кристиана. Конечно, она не сравнится с его отвращением к себе, но я удивлен.

— Ну, если посмотреть на него… и на меня.

Доктор Флинн хмурится.

— Я и смотрел. Я вижу привлекательного молодого человека, и я вижу привлекательную молодую женщину. Ана, почему ты не считаешь себя привлекательной?

Ну уж нет. Я не хочу говорить о себе. Я опускаю глаза на свои пальцы. Резкий стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Кристиан входит в кабинет и с подозрением смотрит на нас. Я краснею и тут же кошусь на Флинна; он благожелательно улыбается Кристиану.

— Заходи, заходи.

— Джон, кажется, наше время истекло.

— Не совсем, Кристиан. Присоединяйся к нам.

Кристиан садится, на этот раз рядом со мной, и демонстративно кладет руку мне на колени. Этот жест не ускользает от внимания доктора Флинна.

— Ана, у тебя есть еще вопросы? — спрашивает доктор Флинн, и я вижу его озабоченность. Черт… Зря я задала этот вопрос. Я мотаю головой.

— Кристиан?

— Не сегодня, Джон.

Флинн кивает.

— Возможно, вам будет полезно прийти ко мне снова. Я уверен, что у Аны появятся новые вопросы.

Кристиан неохотно кивает.

Я краснею. Черт… он хочет копаться в моей психике. Кристиан хлопает меня по руке и пристально смотрит мне в лицо.

— Порядок? — ласково спрашивает он.

Я улыбаюсь и киваю. Да, мы познаем пользу сомнений, с любезного дозволения доброго английского доктора.

Кристиан сжимает мою руку и поворачивается к Флинну.

— Как она? — тихо спрашивает он.

Я?

— Ничего, нормально, — успокаивает его Флинн.

— Хорошо. Держи меня в курсе улучшения.

— Буду держать.

«Черт побери! Они говорят о Лейле».

— Ну что, пойдем праздновать твое повышение? — многозначительно спрашивает Кристиан.

Я робко киваю, и Кристиан встает.

Мы быстро прощаемся с доктором Флинном, и Кристиан поспешно выводит меня из приемной.

На улице он поворачивается ко мне.

— Ну, как поговорили? — В его голосе я улавливаю беспокойство.

— Хорошо.

Он с подозрением смотрит на меня. Я наклоняю набок голову.

— Мистер Грей, пожалуйста, не глядите на меня так. По рекомендации доктора я должна показать вам пользу сомнения.

— Что это значит?

— Увидишь.

Он щурится и кривит рот.

— Садись в машину. — Он открывает передо мной пассажирскую дверцу «Сааба».

Ага, смена темы. Жужжит мой «блэкберри». Я вытаскиваю его из сумочки.

Черт, Хосе!

— Привет!

— Ана, привет…

Я гляжу на Пятьдесят Оттенков, он подозрительно косится на меня.

— Хосе, — произношу я губами. Его лицо ничего не выражает, но в глазах появляются льдинки. Он думает, что я не замечаю их? Я снова направляю свое внимание на Хосе.

— Извини, что я не позвонила тебе. Ты насчет завтрашнего дня? — спрашиваю я Хосе, но гляжу на Кристиана.

— Да, слушай: я говорил с каким-то парнем, сотрудником Грея, так что знаю, куда мне привезти снимки. Я приеду туда с пяти до шести… потом я свободен.

Ага!

— Ну, я сейчас живу у Кристиана, и он говорит, что если ты хочешь, можешь переночевать у него.

Кристиан поджимает губы и хмурится. Ну и ну, гостеприимный хозяин, нечего сказать.

Хосе долго молчит, переваривая новость. Я ежусь. У меня не было случая поговорить с ним о Кристиане.

— Хорошо, — говорит он, наконец. — А это у тебя серьезно, с Кристианом?

Я отворачиваюсь от машины и иду на другую сторону тротуара.

— Да.

— Насколько серьезно?

Я закатываю глаза и молчу. Зачем Кристиану это слышать?

— Серьезно.

— Ты сейчас с ним? Поэтому отвечаешь так кратко?

— Да.

— О'кей. Так тебе позволено встретиться завтра со мной?

— Конечно. — Я надеюсь. И машинально скрещиваю пальцы.

— Так где мы встретимся?

— Ты можешь встретить меня после работы, — предлагаю я.

— Ладно.

— Я пришлю тебе адрес эсэмэской.

— Во сколько тебя встретить?

— Как тебе шесть часов?

— Нормально. Ладно, Ана, до встречи. Буду ждать с нетерпением. Я скучаю по тебе.

Я усмехаюсь.

— Ладно, пока. — Я отключаю связь и поворачиваюсь.

Кристиан облокотился на «Сааб» и пристально смотрит на меня; его лицо абсолютно бесстрастное.