— Что?! — Мария заморгала. — Тиберий был тестем Пилата?

Бойд кивнул.

— Держу пари, об этом вы ни разу не слыхали на занятиях в воскресной школе.

— Не слыхала, — выдохнула Мария. Внезапно версия о сотрудничестве Пилата и Тиберия показалась ей вполне реальной. Они были не просто политическими союзниками. Они были родственниками.

— А знаете ли вы, — продолжал Бойд, — что коптская церковь в Египте и абиссинская в Эфиопии всегда считали, что Понтий и Клавдия приняли христианство после распятия? Они почитают их как святых и двадцать пятого июня празднуют день их памяти!

— Простите, доктор Бойд, но мне кажется, вы упускаете здесь нечто весьма существенное. То, что вы говорите, не столь уж и важно. Нас должен интересовать только сам факт распятия и больше ничего.

— Именно к этому я и приближаюсь, — ответил профессор, отмахнувшись от Данте. — В течение многих лет я полагал, что они просто идиоты, почитая Понтия Пилата как героя. Называя его христианином. Теперь я знаю, что они абсолютно правы. О Господи! Ведь Пилат и является создателем религии. Я сам полный идиот, так как не понял столь очевидного факта раньше.

— Вы чувствуете себя идиотом?! — воскликнула Мария. — А как должна чувствовать себя я? Мы носились по всей Европе в поисках… моего родственника. А портрет смеющегося человека все время висел на стене в кабинете моего отца! — Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. — Но как мы могли забыть о Пилате? Ведь он столь очевидная кандидатура. Мы должны были о нем вспомнить.

— Ну-ну, дорогая, в этом вы не одиноки, — постарался успокоить ее Бойд. — Мы все не обратили внимания на Пилата. Выше голову! Еще не конец света.

— Вы заблуждаетесь, — произнес чей-то голос с порога. Потрясенные, они обернулись и увидели, что в комнату входят Бенито Пелати и четверо вооруженных охранников. — Для Данте он наступит сейчас.

И Бенито подтвердил свое заявление выстрелом. Фонтан крови вырвался из груди Данте, залив изображение Пилата и всю стену за спиной у младшего сына Бенито. Затем, словно при замедленной съемке, его безжизненное тело съехало с кресла и рухнуло на пол. Увиденное пробудило в Марии такую ярость, что она бросилась к отцу и попыталась выбить оружие у него из рук. На ее пути встал охранник, и она набросилась на него. Мария успела расцарапать ему лицо, пока тот не опомнился и не нанес ей удар головой в нос. Завершил охранник расправу резким хуком в подбородок, от которого девушка отлетела к стеклянному кофейному столику, разбив его вдребезги.

На Бенито решительность дочери произвела сильное впечатление. Пристально взглянув на нее, он произнес:

— Кто бы мог подумать?! Из всех моих детей настоящим мужчиной оказалась только дочь!

Мария пришла в себя и обнаружила, что привязана к стулу. Из носа и рта капала кровь. Все тело было изрезано. Кусочки стекла торчали отовсюду, словно колючки у дикобраза. Голова кружилась.

Мария заморгала, пытаясь сосредоточиться и рассмотреть, что за человек стоит перед ней. Размытые очертания фигуры бросились ей в глаза сразу же, как только она очнулась. Ей казалось, что все вокруг окутывает какой-то туман. Он замутнил ей зрение, память, даже слух, а в голове, словно отдаленное эхо, звучало ее собственное имя. Кто-то что-то ей говорил. Мария снова заморгала, стараясь понять, кто же это такой.

— Мария? — повторил ее отец. — Ты меня слышишь?

— Что? — пробормотала она. — Где я?

— Ты дома, Мария. После стольких лет ты наконец дома… Думаю, твое возвращение стоит отпраздновать. — Один из охранников передал Бенито бутылку граппы, которую он тут же опрокинул ей на голову. Огненная жидкость мгновенно проникла в раны, вызвав сильнейший приступ боли, словно ножом пронзивший все тело. Мария не смогла сдержать крик. Бенито расхохотался. — Пока чувствуешь боль, можешь быть уверен, что еще жив.

Внезапно понимание ситуации вернулось к Марии, словно молнией осветив ее сознание. Она вспомнила, где находится и что с ней происходит. А самым страшным было то, что она вдруг поняла, кто стоит перед ней и злобно смеется. В одно мгновение все ее самые страшные кошмары сделались реальностью. Рядом с Марией был отец.

— Я знал, что когда-нибудь снова тебя увижу, — заметил Бенито, — но не думал, что наша встреча будет такой.

— Я тоже, — процедила она сквозь зубы. — Только я надеялась, что в следующий раз буду стоять у твоего смертного одра.

Бенито покачал головой.

— Все получилось как раз наоборот: теперь я стою у твоего.

Мария оглянулась по сторонам в поисках хоть какой-то надежды. Или оружия. Или пути для побега. Хоть чего-то. И тут заметила, что рядом с ней привязан доктор Бойд. Голова старого профессора упала на грудь. Вся рубашка была в крови. Глаза и щеки распухли от бесчисленных ударов.

— Боже мой! Что ты с ним сделал?

— Я ничего с ним не делал. Делали мои люди. Их просто разозлило то, что он не отвечает на мои вопросы. — Бенито внимательно всматривался в темно-карие глаза дочери, радуясь, что видит в них ужас. Он уже однажды наблюдал подобный взгляд много лет назад в подобной ситуации и в этой же комнате. — Надеюсь, к тебе не придется применять те же методы воздействия, чтобы ты разговорилась.

— Можешь не рассчитывать на мою сговорчивость.

Бенито пожал плечами.

— Очень жаль. В таком случае, полагаю, тебя ждет судьба твоей матери.

— Судьба моей матери? О чем ты?

Бенито улыбнулся. Он знал, что она попадется на приманку.

— Ну, Мария, не думаешь ведь ты в самом деле, что она покончила с собой! Ты знала ее лучше, чем кто-либо. Твоя мать никогда не принадлежала к тому типу женщин, которые способны совершить самоубийство.

У Марии голова снова пошла кругом. Конечно, она всегда сомневалась в самоубийстве матери. И теперь к ней вернулись вопросы, которые когда-то давно она уже задавала себе. Каким образом умерла мать? Что случилось на самом деле? Может быть, ее убили? Или она стала жертвой несчастного случая? Ей хотелось спросить человека, стоявшего перед ней, об очень многом, но девушка не могла выговорить ни слова.

— Вот что я тебе скажу, Мария, — предложил ей Бенито. — Давай обменяемся информацией. Ты отвечаешь на мой вопрос, а я отвечаю на твой… Ну как, согласна?

Она кивнула, приняв договор с дьяволом.

Он подвинул себе стул и сел напротив нее, надеясь сразу заметить, если она начнет ему лгать.

— Кому известна правда о катакомбах?

— Половине Европы, — простонала девушка, все еще ощущая, как горит кожа. — Люди говорят об этом уже на протяжении многих лет.

Бенито поморщился, ему было неприятно ее вызывающее поведение. И он дал почувствовать ей свое отношение, ударив по осколку стекла, торчавшему у Марии из бедра. Ее крик огласил комнату, а брезгливое выражение на физиономии Бенито превратилось в улыбку.